- Ну что ты молчишь, сынок? Дали Шахи здесь так расхвастались. Пора поставить их на место, - подал голос Даниэль Дюваль. - Вы с Викторией что-то очень скромничаете.
- Ну, мы больше на виду и чаще отчитываемся, - сказала Виктория. Так сказать, наличными - Алисой и Алексом. Но, конечно, же, под этими звездами хочется вспомнить что-нибудь менее прозаическое, чем "дневник генофонда" Жан-Поля. - Виктория задумалась. - Немного загадочного. Может быть, кто-нибудь помнит Ингмара Шона?
Тони насмешливо улыбнулась:
- Еще бы! Мы все и вся Америка!
- Недавно в "Каштаны" приезжал его адвокат. Ингмар оставил мне платацию белых роз в Провансе, коллекцию старых ветряных мельниц и некую бумагу, удостоверяющую мою собственность на "двенадцать Мазарини".
- А зачем удостоверять владение копией? - удивился Даниэль Дюваль. Будь внимательней, девочка, этим фокусникам всегда надо смотреть в рукав.
Виктория вздохнула, она так и не решалась сообщить своего открытия, сделанного в день свадьбы. Взяв футляр с ожерельем, она несколько секунд недоуменно моргала глазами - на гладком черном сафьяне появилась маленькая золотая монограмма VD. Не надо было обращаться к экспертам, чтобы понять бриллианты на её шее играли подлинные. Неспроста же Ингмар так многозначительно настаивал на том, чтобы эти камни оказались во владении Виктории. Неспроста, особенно, если иметь в виду последующее...
- А куда же делся сам Маг? - прервала размышления Виктории Алиса. Его имя уже давно не выплывает на свет. Где-то писали, что он скрывается в Гималаях...
- Ингмар ушел в "черное зерало". Я знаю, я это видела, - нахмурилась Виктория, ожидая насмешливых вопросов.
Но на террасе повисла тишина, которую с наслаждением заполнил стрекот цикад. Минутный провал в могозначительность, которую можно было лишь ощутить, не пытаясь понять. И лишь крупицы в её темной бездне - бесценный пдарок Мага, убившего злодея. Кассио не пережил строки завещания сына, предназначавшие "les deuz Masarini" Виктории Дюваль.
- Я благодарна Шону и всегда буду помнить его участие в моей судьбе. - Антония вздохнула и резко переменила тональность. - Зато с моим Шнайдером се обстоит куда веселее. Помните мальчика, с коорым он был на свадьбе? Ну, так вот, это его сын, Ромуальдос. А теперь есть и жена Люсия, на которой он женился, спустя семнадцать лет поле пылкого романа. И знаете, прислал семейное фото - в садике, под абрикосами сын, собака и, кажется, кот. Люсия толстая, а сотрит не в объектив, а на мужа такими глазами...
- Ну вот как я на тебя! - Максим, подперев рукой подбородок, изобразил пылкий взгляд. - Зато мой Амир оказался отличной нянькой. Все клеветали про восточных мжчин: воины, охотники, головорезы. Ан-нет нежный, заботливый, преданный, за Максимилана - всю кровь по капле отдаст, и уже пытается его к лошадям привадить.
- Это муж хвастается своей конюшней, которую завел во Форенции, пояснила Антония. - И вы не поверите, кто к нам зачастил - Лучано, - сын Виченце и внук Лукки Бенцони! Он не унаследовал отцовской страсти к мотоциклам, и Лукка просто в восторге от этого факта. Собирается тоже лошадьми обзавестись - представляете, - фиалки и конюшни, - так аристократично!
- А не съездить ли нам всем осенью во Флоренцию? - радостно предложила Алиса. Я так люблю этот дом... Там со мной приключилось столько невероятного... К тому же Дора скучает и доктор Жулюнас давно зовет. Так решено?
- Отличная идея, Лиза. Тряхнем молодостью, а? Там ты нашла меня в больнице с пластырем на руке, до безумия влюбленного. На нашей вилле состоялась свадьба. А потом... потом появилась Тони...
- В это самое время, мне кажется, родился Крис, - напомнил Жан-Поль. - Ну что ты сам-то притих, каскадер?
- Значит, родился, учился, познакомился с Максимом, ну тогда, однажды летом... Потом стал каскадером. - Лаконично доложил он.
- Чрезвычайно занимательная история, - прокомментировала Мэри. Лучше я скажу. Крис не только замечательный професионал, - уже два фильма с его участием получили Оскара за постаовочные эффекты. Он ещё добрый и мужественный парень... Когда на съемках в Багдаде рухнула декорация, грозя придавить массовку, он ринулся туда и успел подставить спину... Вот. Теперь он не будет больше каскадером, он начнет сам ставить трюки. У Криса уже есть своя группа...
Мэри выпалила все это на одном дыхании, не давая и слова вставить скромно потупившемуся парню.
- Вообще-то я, конечно, хотел сказать. Только не про себя. Я всегда любил потолкаться, побороться, пошкодить... Родители волновались за мои локти и колени... Они были замечательные. Я слишком поздно понял, каким человеком был отец... Если бы я тогда, вдетстве, уже знал... я бы стал как он. Это, наверно, самое интересное...
- Договорились, старик. По первому свисту беру тебя в мою команду, обрадовался Жан-Поль. - Начнешь, конечно, как отец - с клистиров и поильничков... А дальше... кто знает, что расскажет нам Кристофер через 10-15 лет на этой вот террасе?
- А я не сомневаюсь, что у меня необыкновеный брат. Только немножно заигрался в детство. Ладно, ладно, Крис, мне на правах старшей сестры можно покритиковать. Вот ещё лет через десять затмишь Жан-Поля! А то он теперь почти так же популярен, как неогда А. Б. "Метод Дюваля", "теория Дюваля", "симптом Ж. - П," и так далее. Такое впечатление, что человечество вымрет или мутирует в монстров, если Жан-Поль Дюваль вдруг передумает и станет каскадером, - сказала Антония и добавила - Это я от зависти.
- И очень точно меня поймала. Каскадер, конечно, из меня никудышний. Да и поэт - плохонький. Но что-то так поорятнуло пять бумагу пачкать. Вы не поверите: опыты-опытами, наука-наукой, а в голове будто что-то поет, самое собой складывается и наружу прочится. - Жан-Поль пднял лицо к звездному небу. - Ну вот как это все не зщаметить? "Выхожу один я на дорогу - предо мной кремнистый путь блестит... Ночь тиха, пустыня внемлет Богу и звезда с звездою говорит", - прочитал он Лермонтова по-рсски. - Это меня жена научила. Смысл здесь доходит до меня через звучание - и это так красиво!
- Если бы ты ещё слышал свой акцент! - всплеснула руками Виктория. Нет, честное, слово я восторге от этого акцента. Он прижает оттенок какой-то чужеродной тоски. Чужеродной - в смысле всеобщей.
- Как ты догадалась, девочка? Ведь эти стихи забрели сюда чуть ли не четыре десятилетия назад, - задумалась Алиса. - Йохима тогда ещё удиило, что "кремнистый пть - блестит". Наверно тогда он понял, что сумеет быть дерзким, сумеет прорваться сквозь личные "тернии" - сентиметальность, деликатность, закомплексованность.
- У Виктории вообще мощная интуиция. Она н только видит меня насквозь, но иногда и по науке такое завернет - весь мой ученый Совет за голову хватается. Уж, думаю, а не присудить ли ей ученое звание? Жан-Поль, все это время державший жену за руку, нежно поцеловал её ладонб.
Больше всего он боялся признаться кому-то, что вспоминая печальную статистику Динстлера, все больше тревожится о своей жене. Виктория последнее творение Пигмалиона, возможно, по уже несколько измененной методе. Она мать двоих детей, но канонический облик юной Алисы не претерпел изменения ни на йоту. Что это - везение? Временная уступка законам природы, либо, в самом деле, Пигмалион сумел достичь совершенства... Эти вопросы будут неотступно преследовать Дюваля, как бы не был занят его ум наукой. Он знал, что обречен на муку сомнений и поэтому чувстовал потребность уйти опять в поэзию. Почем-то Жан-Поль был уверен, что теперь сумеет писать хорошо.
- Ну что ты загрустил, милый? Твоя жена далеко не фанатик генной инженерии. Так и быть - пиши. Я буду печатать твои сборники за свой счет, огда начну снова работать. Все-таки я - "обещающий социолог". Но вначале выращу Алекса, - сказала Виктория, пдмигнув Тони. - Нам с сестрой что-то очень понравилось быть домашними хозяйками.
- Это верно. Особенно, когда у тебя - прекрасный дом, удивительный муж и необыкновенные дети... Вот, кажется, кто-то уже пищит! - поднялась Антония. - Пора наведаться в детскую.
- А мне показалось, это катер в бухте. Пошли-ка, Лизанька, кого-нибудь на причал. Пора гостей встречать.
...Преемник Малло по водноу гаражу уже помог высадиться на берег двоим - изящной женщине и немолодому, плотному господину. Они, очевидно, были незнакомы, встретившись в салоне катера в Каннской гавани и промолчали всю дорогу. Мадам деликатн удалилась на ос катера, не мешая мсье погрузиться в какую-то растрепанную рукопись. Она явно нервничала, всматриваясь в очертания Острова, обозначившегося на темном горизщонте гирляндами парковых фонарей. Потом стал различим отсвещенный прожекторами причал и большой дом в вышине с опоясывающей верхний этаж террасой.
Когда мотор заглох и гости очутились на бетонном молу, тишина казалась особенно звонкой, то ли от трелей цикад в темных кустах, то ли от запахов цветения, нежных и сладких, какие бывают только на юге. Женщина с довольствием вдохнула ночной оздух и насторожилась - вместе с тишиной, темнотой и благоханием откуда-то сверху (или эт лишь показалось?) донеслись знакомые звуки...
