ИЗ ДНЕВНИКА НИКОЛАСА УИНТЕРЗА
14 апреля 1694 года
Мне недолго осталось жить, но я отомщу за себя, если не в этом поколении, то когда-нибудь в будущем, не здесь, так в другом месте. Ибо теперь я знаю наверняка, что в моей крови заключены три таланта, три дара — и они перейдут к моим потомкам.
За каждый из этих талантов придется платить высокую цену. Но власть никогда не дается даром.
Первый талант наполняет сознание неуемным беспокойством, которое нельзя погасить ни бесконечными часами в лаборатории, ни крепкими напитками, ни маковым зельем.
Второй талант сопровождается темными ночными кошмарами и ужасными видениями.
Третий талант — самый мощный и самый опасный. Если должным образом не повернуть ключ в замке, этот духовный дар окажется смертоносным: сначала приведет к сумасшествию, затем — к гибели.
Высвобождение третьего, и самого могучего, дара связано с большим риском. Те из моих потомков, кому посчастливится выжить, должны найти Пылающую Лампу и женщину, способную управлять ее магической энергией. Только она может повернуть ключ в замке и распахнуть дверь туда, где кроется последний из талантов. Лишь такая женщина может сдержать или даже повернуть вспять преобразование, когда оно уже началось.
Но будьте бдительны — женщины, обладающие подобной властью, способны к предательству. Я убедился в этом на собственном опыте и дорого заплатил за него.
Дело сделано. Мой последний труд — Полночный Кристалл — завершен. Я поместил его в Лампу вместе с остальными кристаллами. Это самый поразительный камень в мире. Я вместил в него огромную силу, но даже я, его создатель, не в состоянии представить, каковы истинные свойства этого камня и как высвободить заключенный в нем свет. Это открытие предстоит сделать кому-то из моих потомков.
Но в одном я уверен — тот, кто сможет управлять светом Полночного Кристалла, станет орудием моей мести. Ибо я поместил в этот камень психогенный приказ, тайный сигнал, который сильнее любой магии, любых заклинаний. Излучение Кристалла заставит человека, овладевшего его силой, уничтожить потомков Сильвестра Джонса.
Мне отмщение и Аз воздам.
Окрестности Кэпитал-Хилл, Сиэтл
Ночью короткая — всего два квартала — прогулка от остановки на Бродвее до дома превращалась в настоящее испытание. С неохотой покинув маленький островок света от уличного фонаря, она пустилась в опасное путешествие сквозь ночную тьму. Хорошо хоть дождь прекратился. Кошелек она плотно прижала к себе, а ключи держала гак, как научили во время двухчасового курса самообороны, который больница предоставила своим служащим. Зазубренные концы металла торчали между пальцами подобно когтям.
«Не надо было соглашаться на ночную смену» — думала девушка. Но сверхурочная оплата казалась столь соблазнительной. Еще шесть месяцев, и она сможет купить подержанную машину. И тогда больше не будет одиноких ночных поездок в автобусе.
До дома оставалось еще полтора квартала, когда за спиной раздались шаги. Девушке показалось, что сердце не выдержит и выпрыгнет из груди, но она подавила страх, заставила себя обернуться и посмотреть. От пустой парковки шел человек. На мгновение свет уличного фонаря блеснул на его бритой голове. У незнакомца была фигура бодибилдера, живущего на стероидах. Девушка немного расслабилась: самого мужчину она не знала, но знала, куда он идет.
Незнакомец с мощной фигурой скрылся в дверях спортивного зала. Небольшая неоновая вывеска в окне сообщала, что зал открыт двадцать четыре часа в сутки.
Здесь это было единственное освещенное заведение. Книжный магазин с полной витриной оккультной литературы и готической бижутерии, ломбард, крошечная парикмахерская и краткосрочная ссудная касса давно закрылись.
Спортзал был простенький. Не из дорогих фитнес-клубов, где состоятельная публика, нарядившись в стильный эластан, занимается йогой. Здесь бывали лишь преданные поклонники бодибилдинга. Разумеется, мускулистые парни, которые входили и выходили из этих дверей, не знали, что иногда она думала о них как о своих ангелах-хранителях. Если по дороге домой с ней случится беда, то оставалась единственная надежда, что в спортзале кто-нибудь услышит ее крики и прибежит на помощь.
У самого перекрестка она вдруг заметила, что в дверном проеме на другой стороне улицы шевельнулась какая-то тень. Там стоял мужчина. Наблюдал за ней? Ждал? Его манера двигаться подсказывала, что он не из спортзала: не накачанный стероидами, без лишних мышц. Поджарый и гибкий, он скорее напоминал хищника.
И без того колотившееся сердце пустилось вскачь, оказавшись перед выбором — драться или бежать? Затылок похолодел. Страшно хотелось броситься наутек, но девушка и так уже задыхалась. В любом случае от мужчины ей не убежать. Спастись можно только в спортзале, но темный силуэт на другой стороне улицы закрывал от нее вход. Может быть, закричать? А вдруг она все придумала? Казалось, человек на другой стороне не обращает на нее никакого внимания, а напряженно следит за входом в спортзал.
В нерешительности она замерла и уставилась на мужчину с другой стороны улицы как маленький кролик на удава, а потому не услышала, как сзади подкрался убийца. Потная сильная рука зажала ей рот, горла коснулось острое лезвие. Что-то с металлическим лязгом упало на тротуар, и она поняла, что единственное оружие — ключи — потеряно.
— Тихо, а то убью на месте, — прохрипел грубый голос прямо ей в ухо. — Будет жаль, если мы не успеем поиграть.
Она поняла, что впереди только смерть: терять нечего. Уронив кошелек, она стала сопротивляться, но безуспешно: нож так и остался у горла. Бандит обхватил ее за шею и потащил в переулок. Девушка задыхалась, но подняла руку и впилась ногтями ему в кисть. Пусть ей не пережить эту ночь, но для копов под ногтями останется его ДНК.
— Сука! Говорю тебе, я сначала с тобой наиграюсь. Хочу услышать, как ты будешь молить о пощаде.
Девушка едва дышала и не могла кричать, потому что рука зажимала ей рот. Надо же, а она ведь всегда надеялась, что сможет позвать помощь из спортзала.
В переулке стояла непроглядная темень, но ее душу окутывала другая тьма. Бандит сильно стиснул ей шею. Если повезет, она задохнется раньше, чем он пустит в ход нож. Ей приходилось работать в травмпункте Харборвью, и она видела, что может натворить нож.
