– Вы только что уволили меня, и поэтому я не обязана подчиняться вашим приказам.
Она летела по коридорам. Двери кабинетов открывались, люди выглядывали наружу, явно сгорая от любопытства.
К тому времени, когда Изабел добралась до крыла, где находился ее кабинет, воздуха уже не хватало. В конце холла она увидела небольшую толпу, собравшуюся у ее двери. Вход загораживал Кен, упершийся руками в косяки.
– Никто не войдет сюда до возвращения Изабел! – ревел он.
Изабел узнала троих, споривших с Кеном. Один, Гэвин Харди, работал системным администратором, то есть именно его вызывали, когда зависали компьютеры или отказывали приборы. В свои тридцать пять он был худым, дерганым и ужасно энергичным. В спокойном состоянии он находился, только когда был погружен в проблемы программного обеспечения. Сегодня на нем были широкие штаны и майка с логотипом одного из гигантских казино в Лас-Вегасе. Самой заветной мечтой и главной целью в жизни Гэвина было изобретение идеальной системы, с помощью которой можно было бы начисто обыграть казино в блэкджек.[6]
Вторым был Брюс Хоптон, начальник небольшого отдела безопасности. Его сопровождал один из охранников. Брюс давно собирался уйти на покой. Белая рубашка едва не лопалась на огромном пивном брюхе. Проблемы безопасности никого в центре не волновали. Большую часть рабочего времени Брюс и его люди проверяли, действительно ли служащие припарковали машины на отведенных им местах, провожали работников ночной смены к автомобилям и проводили проверки личных дел сотрудников.
В данный момент, судя по выражениям лиц, всем троим страстно хотелось оказаться где-нибудь на другом краю города.
– Мне очень жаль, Изабел, – пробормотал Брюс, – но Белведер лично отдал приказ.
Кен взглянул на Изабел.
– Какого черта тут происходит? – взвился он. – Эти парни утверждают, что должны уничтожить все документы и компьютерные файлы в твоем кабинете.
– Это правда. Белведер только что уволил меня.
– Сукин сын! – процедил Кен, злобно глядя на Гэвина и Брюса.
Гэвин, словно защищаясь, поднял руки:
– Эй, мы тут ни при чем.
– Да, – промямлил Брюс. – Мисс Райт, поверьте, нам совсем не хочется это делать. Нам так же паршиво, как вам сейчас.
– Сомневаюсь, – покачала головой Изабел. – Вас ведь не уволили.
– Мне правда жаль, – заверил Брюс. – Нам будет вас не хватать.
Сожаление Брюса было вполне искренним. Изабел не могла срывать на нем раздражение и обиду.
– Спасибо, Брюс. Если не возражаете, я возьму Сфинкса.
Брюс нервно оглянулся.
– Мне не разрешено пускать вас в кабинет, Изабел.
– Я пришла за котом, – спокойно повторила она. Немного поколебавшись, он расправил плечи.
– Ладно, возьмите переноску. Пусть Белведер отыгрывается на мне.
– Спасибо, Брюс.
– Не стоит. Это самое меньшее, чем я могу помочь, после того, что вы сделали для моего внука несколько месяцев назад.
Изабел переступила порог. Кен посторонился, но не отошел от нее.
– Ты в порядке?
– В полном.
– Сфинкс немного расстроен.
– Вижу.
Сфинкс выгнулся горбом, прижал уши и выпустил когти.
– Все хорошо, Сфинкс. Успокойся, солнышко. Мы едем домой.
Изабел подхватила переноску.
– Но Белведер не может уволить тебя просто так, – прорычал Кен.
– К сожалению, может.
Она оглядела захламленный стол и решительно отвернулась от документов. Столько работы… столько кропотливой работы… которую просто уничтожат. Она сделала все, чтобы спасти исследования Мартина Белведера, но ничего не вышло. И она больше ничем не может помочь. У нее полно своих проблем, одна сложнее другой.
– Где она?! – завопил Рэндолф, еще не дойдя до кабинета. – Я дал вам вполне определенные инструкции, Хоптон! И запретил пускать мисс Райт в ее кабинет!
– Она хочет забрать кота, – спокойно ответил Брюс. – Полагаю, он вам ни к чему.
– Кота? Какого кота?
В дверях появился Рэндолф. Его лицо успешного телеведущего как-то разом осунулось, словно ему только сейчас сообщили, что телеканал не намерен возобновлять с ним контракт.
– Черт возьми, да это кот моего отца! Что он здесь делает? Сегодня утром я велел миссис Джонсон отослать эту тварь в приют.
– Не волнуйтесь, мистер Белведер, – заверила Изабел, поднимая переноску. – Мы уходим. И лучшее, что вы можете сделать, – дать мне дорогу. Поймите, вы будете выглядеть ужасно глупо, если решите подраться со мной из-за кота. Но если меня очень разозлить, я вполне могу открыть переноску.
Сфинкс зашипел на Рэндолфа. Белведер поспешно отступил.
Несколько часов спустя она сидела на кухне своей крошечной квартирки, мрачно обозревая россыпь выписок счетов из банка и с кредитных карточек. Окна были открыты, и теплый летний ветерок беспрепятственно гулял по комнате. Но хотя, выглянув из окна, она не могла видеть смог, сгустившийся над садами, все же ощущала его, как застрявший в горле ком.
– У нас огромная проблема, Сфинкс. Я сократила все, что могла. Первым делом отказалась от абонемента в тренажерный зал и страховки за мебель, но этого недостаточно, чтобы мы выплыли. Есть только один выход.
Кот проигнорировал ее. В этот момент он трудился над миской с кошачьим кормом, и ему было явно не до новой хозяйки.
– Учитывая твои дорогие пристрастия к хорошему корму и мой огромный долг по кредитной карте, выхода нет, – сообщила Изабел. – На горячей линии «Экстрасенсорный сновидец» работают славные люди, и я, возможно, получу свою прежнюю должность, но, честно говоря, жалованье там не такое, чтобы мы могли вести прежний образ жизни, к которому успели привыкнуть. И нужно подумать о мебели. Если я не стану платить взносы вовремя, рано или поздно к нам явится представитель магазина и заберет ее.
Сфинкс доел все до последней крошки, бесшумно направился к тому месту, где сидела Изабел, и, тяжело прыгнув ей на колени, замурлыкал. Урчание громкой песней разнеслось по кухне.
Изабел погладила кота, находя странное утешение в его тяжести и тепле. Она вообще любила животных, но не считала себя заядлой кошатницей, и если и подумывала завести себе любимца, то уж скорее собаку.
Сфинкса никто не назвал бы милым и симпатичным, но нельзя было отрицать того факта, что за последний год они стали чем-то вроде коллег. Именно Сфинкс «сообщил» ей о смерти Мартина Белведера.
Изабел проводила ту роковую ночь в своем кабинете, как всегда, когда работала над срочным анализом сновидения одного из анонимных клиентов. Белведер, страдавший бессонницей, тоже обычно задерживался на всю ночь в центре. Около полуночи он заглянул к ней в кабинет поболтать об очередном анализе. Все в ту ночь казалось таким обычным, таким спокойным. Белведер принес с собой баночку с лимонным йогуртом, как делал всегда, навещая ее в это время. Часть он съел за разговором, остальное захватил с собой, когда вернулся в кабинет.
