— Эта история важна для моей семьи.
Она осторожно установила в углубление очередной саженец сосны.
— Важна не потому, что изумруды дорого стоят, а потому что они многое значили для прабабушки.
Холт наблюдал за Сюзанной, за умелыми и нежными руками, за удивительно сильными плечами. За изящной линией шеи.
— Откуда тебе знать, что они значили для нее?
Сюзанна закатила глаза.
— Боюсь, не смогу объяснить, чтобы ты понял и принял.
— Попробуй.
— Кажется, все мы ощущаем своего рода связь с Бьянкой… особенно Лила.
Она не подняла на Холта глаз, услышав, что он начал копать следующую ямку.
— Мы никогда не видели изумрудов, даже их фотографий. После смерти жены Фергус, мой прадедушка, уничтожил все изображения Бьянки. Но Лила… однажды вечером она нарисовала ожерелье. После того как мы провели séance.
Тут Сюзанна посмотрела на Холта и наткнулась на его изумленный скептический взгляд.
— Понимаю, как это звучит, — защищаясь, но решительно произнесла она. — Но моя тетя верит в такие вещи. И после той ночи я поняла, что она, возможно, права. Наша самая младшая сестра, Кики, тоже почувствовала что-то… во время séance. Они почудились ей… изумруды. Именно тогда Лила набросала эскиз ожерелья. А некоторое время спустя жених Лилы обнаружил фотографию в одной из библиотечных книг. И она в точности соответствовала и видению Кики, и зарисовке Лилы.
Какое-то мгновение Холт молчал, укореняя следующее дерево.
— Не очень-то я верю в мистику. Может, одна из твоих сестер когда-то натолкнулась на изображение и просто забыла об этом.
— Если бы любая из нас заметила что-то подобное, уж точно не забыла бы. К тому же мы все ощущаем, насколько важно разыскать изумруды.
— Их могли продать восемьдесят лет назад.
— Нет, не могли. Нет записей о продаже, а Фергус с маниакальной доскональностью учитывал все свои расходы и доходы.
Сюзанна разогнула спину и подвигала плечами, уменьшая ломоту.
— Поверь, мы изучили каждый клочок бумаги, который смогли отыскать.
Холт размышлял над ее словами, пока они высаживали последнее деревце.
— Слышала о поиске иголки в стоге сена? — поинтересовался он, помогая Сюзанне разбрасывать мульчу. — Ее невозможно найти.
— Возможно, если правильно искать.
Она присела на корточки рядом с Холтом и с любопытством взглянула на скептика.
— Разве ты не веришь в надежду?
Холт находился достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, оттереть грязное пятно с персиковой щеки или погладить «конский хвостик». Но сдержался.
— Нет, только во что-то реальное.
— Тогда мне жаль тебя.
Они поднялись одновременно, тела почти соприкоснулись. Сюзанна почувствовала, как что-то промчалось по коже, заставило быстрее струиться кровь, и машинально отстранилась.
— Если не верить в будущее, нет никакого смысла сажать деревья или рожать детей, да и просто любоваться восходом солнца.
Холт и сам что-то ощутил — и совершенно явно. Каждой своей частичкой испугался и воспротивился, как и Сюзанна.
— Если прямо сейчас не держаться за настоящее, можно провести всю оставшуюся жизнь в мечтах. Не верю ни в существование ожерелья, Сюзанна, ни в призраков, ни в вечную любовь. Но если когда-нибудь обнаружу реальные доказательства романтической связи деда с Бьянкой Калхоун, сделаю все возможное, чтобы помочь тебе.
Сюзанна сдавленно фыркнула.
— Раз не веришь ни в надежды, ни в любовь, да, по всей видимости, вообще ни во что, то почему соглашаешься помочь нам?
— Потому что, если Кристиан действительно любил ее, то ждал бы этого от меня.
Нагнувшись, Холт поднял лопату и передал Сюзанне:
— У меня еще есть дела.
Сюзанна добралась до магазина и обрадовалась, увидев, что засыпанная гравием стоянка полна, хотя и пришлось втискиваться между микроавтобусом и хэтчбэком. Несколько человек бродили среди горшков с однолетними растениями, молодая пара размышляла над расцветающими розами. Глубоко беременная женщина прогуливалась по помещению, неся поддон с разнообразными цветами. Малыш рядом с ней держал единственную герань, как флаг.
В торговом зале Кэролайн выбивала чек и флиртовала с молодым человеком, обнимающим керамическую вазу с парой розовых бегоний.
— Они понравятся вашей маме, — щебетала продавщица, хлопая длинными ресницами и стреляя глазками, как у олененка. — На день рождения это самый лучший выбор. Да и на любой другой случай. У нас еще имеются необыкновенные гвоздики.
Кэролайн улыбнулась и отбросила назад длинные вьющиеся каштановые волосы.
— Подойдет для вашей подруги.
— Ну… у меня нет… — Мужчина прокашлялся. — Ничего серьезного. Прямо сейчас.
— О.
Улыбка кокетки потеплела на несколько градусов:
— Очень жаль.
Кэролайн оценивающе и пристально изучила потенциальную жертву:
— Возвращайтесь в любое время. Обычно я всегда здесь.
— Конечно. Благодарю.
Покупатель направился к выходу, глядя через плечо и пытаясь держать девушку в поле зрения, отчего едва не столкнулся с Сюзанной.
— Ох. Простите.
— Ничего. Надеюсь, вашей маме действительно понравятся цветы.
Хихикая, Сюзанна присоединилась к дерзкой брюнетке за кассовым аппаратом.
— Ты неподражаема.
— Ну, разве он не милашка? Мне нравится, когда они так краснеют. Ладно, проехали, — улыбнулась Кэролайн. — Ты рано вернулась.
— Управилась быстрее, чем ожидала.
Сюзанна решила, что нет необходимости рассказывать о неожиданной и нежелательной помощи. Кэролайн была не только отличным работником и квалифицированным продавцом, но и неисправимой сплетницей.
— Как тут дела?
— Движутся. Обилие солнечного света вдохновляет людей обустраивать свои садики. О, миссис Расс вернулась. Ей так понравились примулы, что она заставила мужа приделать наружный ящик для растений, чтобы завести еще больше разновидностей. Воспользовавшись ее настроением, я продала ей два гибискуса… и парочку терракотовых горшков.
— Обожаю тебя. И миссис Расс обожает, но, боюсь, мистер Расс может возненавидеть.
Под смех Кэролайн Сюзанна посмотрела через стекло:
— Пойду помогу той парочке решить, какие розы они хотят.
— Новоиспеченные мистер и миссис Холли. Обоих ждет столик в ресторанчике «Капитан Джек» и только что купленный дом. Он учится на инженера, а она с сентября начнет преподавать в начальной школе.
Сюзанна засмеялась, покачивая головой:
— Повторяю: ты бесподобна.
