На свете много немолодых мужчин с редеющими волосами такого же цвета. К тому же Эбби все еще была под впечатлением происшедшего сегодня утром. Поэтому любой человек мог вызвать у нее подобную ассоциацию. Короче, она принялась уговаривать себя, что ошиблась, но из этого ровным счетом ничего не вышло: глаза Эбби напряженно следили за исчезавшей фигурой и она уже почти не сомневалась, что это тот самый человек. Но если это действительно он, то есть только один вывод, к которому она могла прийти, следуя за логикой событий: он преследовал ее, чтобы увидеть, куда она направляется. Может быть, чтобы узнать, кто она.
Дэйдр болталась у ворот, когда Эбби пришла домой.
— Привет, — сказала она, — вы пользуетесь губной помадой, которую я вам подарила?
Тема этой губной помады принимала какие-то гипертрофированные формы. Эбби уже устала от нее.
— Еще нет, — ответила она и добавила, чтобы не обижать ребенка: — Неподходящий цвет для этого костюма. Но я обязательно испробую ее сегодня вечером. Ты сказала своей маме, что взяла ее?
Дэйдр пожала плечами:
— Ей все равно. У нее их полно.
— Где она их достает?
— Я не знаю. На работе, наверное.
— Не в «Роуз Бэй Косметик Комиаии»? — Дэйдр качалась на воротах:
— Я не знаю. Кто они такие? Можно мне пойти с вами?
Под безразличными манерами ребенка скрывалось отчаянное одиночество. Эбби понимала это и заставляла себя быть доброй.
— На десять минут, потом мне надо будет заняться обедом. Хочешь холодный апельсиновый сок?
— Лучше лимонный, — ответила Дэйдр равнодушно. — Вы знаете, что кто-то ходит но ночам в нашем доме?
— Кто?
— Я не знаю. Я боюсь пойти и посмотреть. Я думаю, что это тот старик с лодки.
— Джок? Что ему делать в вашем доме?
Эбби недоверчиво рассмеялась. Ей пришлось рассмеяться, чтобы Дэйдр не заметила, как тот странный страх охватил ее снова.
— Я не знаю, — Дэйдр раскидывала камушки своими потертыми туфлями. Она редко доверялась кому-либо: боялась, что над нею могут посмеяться. — Но по шагам это мужчина. А кто, кроме Джока? Дядя Милтон не может ходить.
Совершенно непонятно почему, Эбби подумала о Люке, тихо лежавшем рядом с ней в глубоком сне, и луне, движущейся по яркому небу.
Она обвила рукой худенькую фигурку Дэйдр:
— Глупышка. Ты все придумываешь так же, как и я. Мне показалось, что за мной следили по дороге домой. Я слишком много смотрю телевизор, и ты, наверное, тоже.
— Мне скучно смотреть телевизор, — сказала Дэйдр равнодушно. — Он у нас только из-за дяди Милтона.
— О, Боже, — сказала Эбби. — Не пора ли тебе стать восьмилетней вместо восьмидесятилетней?
Но это она почувствовала себя восьмидесятилетней старухой, томимой беспокойством и страхом, что ее бросили одну в пустом доме, когда Люк вдруг задержался.
Давно стемнело, и она сидела, прислушиваясь к тишине. Она не знала, почему слушает так напряженно. Только ночной жук пьяно кружился по комнате. Чего она ожидала? Что могло случиться? Джок приходил утром просить работу, а днем она ворвалась в чье-то помещение, но ни то, ни другое не должно было внушить ей такое странное гнетущее чувство. Однако внушило. Когда зазвонил телефон, она сильно вздрогнула. Затем вскочила, решив, что это, может быть, Люк.
Голос был незнакомым, пронзительным, почти женским, хотя Эбби чувствовала странную уверенность, что он принадлежал мужчине.
— Это дамочка в красном? — прохихикала трубка. Эбби окаменела.
— Вы ошиблись номером, — сказала она холодно, умудрившись сдержать дрожь.
— Думаю, не ошибся, — сказал голос, и в трубке раздался щелчок.
Когда телефон зазвонил снова несколько секунд спустя, Эбби еще стояла рядом с ним и снова вздрогнула от страха. Кто теперь?
Люк, конечно. Не тот же мужчина с рыбьим лицом, разыгрывающий ее. Она была совершенно уверена, что первый раз звонил именно он. Каким-то образом он выследил ее до дома… Или был совершенно уверен, кто она такая.
Но на этот раз звонила Лола. Она хотела узнать, не зайдут ли они с Люком к ним на кофе вечером.
Эбби взяла себя в руки и заговорила нормальным голосом.
— Я не знаю, Лола, Люк еще не вернулся. Он уехал в Параматту.
— Я слышала. Мне пришлось добираться домой на пароме. Надеюсь, что он не задержится? Приходите, — она понизила голос. — Вы сделаете нам большое одолжение. Милтон в одном из своих плохих настроений, и бедная Мэри уже на пределе.
— Я позвоню, когда Люк вернется, хорошо?
— Конечно. Что ты делала весь день? Мама говорит, ты ездила в город.
Когда же ее, наконец, оставят в покое?! Эбби приняла решение не раздражаться на соседское любопытство. К тому же было таким облегчением хоть с кем-то поговорить.
Она сдерживала напряжение слишком долго.
— Да. Я ездила в город, в Кросс. Лола, ты знаешь, кто делает губную помаду, которую мне подарила Дэйдр?
— Понятия не имею, милая. Я не знаю, какую она взяла. Мы покупаем в разных компаниях. Я — подопытный кролик и испытываю ее на себе. Ты не можешь посмотреть?
Лола не знала, что помада в мусоре, и ее уже не спасти. Но Эбби не собиралась рассказывать ей о том, что происходит между нею и Люком.
— Она была завернута в листок бумаги. Я его, к сожалению, выбросила, — она искала в корзине для бумаг, но вспомнила, что вытряхивала ее утром. — Я уверена, что компания называется «Роуз Бэй Косметик Компани». Во всяком случае, я вспомнила это, когда увидела ее вывеску в Кросс сегодня. Я даже поднялась посмотреть, но там была лишь пустая комната и какой-то ужасный человек, угрожавший мне.
— Боже! — воскликнула Лола. — Как странно! Ты рассказала Люку?
— Я не видела его еще.
— Ну, я бы рассказала ему, как только он вернется. Он предупредит тебя насчет посещения странных домов в Кроссе. А что заставило тебя искать эту «Роуз Бэй Компани»?
— Я не искала ее. Я просто случайно увидела вывеску. Я в Лондоне писала статьи о косметике и решила сделать что-то в этом же роде здесь, чтобы заполнить время. Я подумала, что эта помада могла бы стать стержнем статьи. — На ее плечо легла ладонь.
— Каким стержнем? — спросил Люк.
Эбби облегченно вздохнула и услышала резкий голос Лолы:
— Что случилось? (Как будто, подумала потом Эбби, она ожидала, что что-то может случиться.)
Эбби удалось рассмеяться.
— Люк напугал меня до смерти. Я не слышала, как он вошел. Люк, Лола приглашает нас на кофе попозже.
— Хорошо, — согласился Люк.
Почему он не сказал, что слишком устал или слишком занят? Или не выдумал какой-нибудь предлог, чтобы показать, что он хочет провести вечер только со своей женой. Но, должно быть, ему этого не хотелось. Он смотрел на нее каким-то оценивающим задумчивым взглядом. Может быть, пережитой страх исказил ее черты? Она еще не успела описать Лоле странные последствия своего визита в Кросс.
