Ознакомительная версия.
Она ни на миг не поверила, что Вика в самом деле прилетела в Москву. Иначе почему она ни разу не позвонила?! Это глупости. Просто Вика наврала мужу, что едет в Россию, придумала какую-то глупую байку. Ведь это вранье так легко проверить! Хотя, может, Вика не так уж глупо рассудила. Ее милый Роман скупенький, сам бы никогда не позвонил. Это она, дура старая, вмешалась некстати. Но что же ей было делать? Откуда она знала, какие у них в Кельне дела? Ничего она не знает, может, Вике несладко приходится. Так или иначе, нужно ей помочь. Роман может натворить глупостей, чего доброго, и этот брак развалится.
Вот будет кстати!
Женщина неожиданно почувствовала себя лучше. Вот уже двое суток ее мысли крутились вокруг Ларисы. Она плакала, причитала, звонила всем знакомым, жаловалась на свою сиротливость, на следователя, на черствого зятя… Казалось, выхода не было, не было утешения. Но это новое несчастье с Викой неожиданно подстегнуло ее, почти заслонило другое горе. По крайней мере, здесь не было ничего безнадежного. «Пока мы живы – все поправимо», – подумала она и стала одеваться.
В холодильнике было пусто, она давно уже не ходила в магазин. Сейчас женщина почувствовала прилив сил и решила, наконец, приготовить мужу нормальный обед.
* * *
Ивана Корзухина никак не удавалось найти. Ему звонили, послали повестку, просили соседей немедленно дать знать, когда тот появится. Все было бесполезно – Иван опять исчез. Связались с его родителями.
– Он только раз позвонил нам, сказал, что вернулся, здоров, много работает, – в отчаянии сказала его мать. – И пропал. Господи, я его так и не увидела!
Она была в курсе всех последних событий, не знала только о том, что сын опять встречался с женщиной, которую когда-то, давным-давно, считал своей невестой. О том, что эта женщина теперь мертва, Наталья Семеновна тоже не знала. Да это известие и не произвело на нее никакого впечатления. Родители Ивана вообще были на удивление далеки от дел сына. Следователь поразился, узнав, что они ни разу не видели невестку и внука. Это было выше его понимания. Люди могут не любить друг друга, но родился внук!..
– Сам-то он как это объяснял? – удивленно спрашивал следователь.
Он уже осмотрел квартиру стариков Корзухиных и убедился, что спрятаться здесь негде. Не было также никаких признаков того, что здесь живут трое.
Две зубные щетки в ванной на полочке, две чашки в раковине на кухне, налаженный и убогий быт одиноких пенсионеров…
Женщина поникла:
– Боюсь, что он всю жизнь любил только ту, первую. Как ее? Лариса, да. И это ужасно. Погубить себя ради пустой красивой девчонки! Себя, свой талант, свою жену, наконец… О нас я уже и не говорю. О родителях всегда вспоминают в последнюю очередь, когда уже поздно.
– Почему вы считаете, что ваш сын погубил свою жену? – цепко переспросил следователь. Эта оговорка удивительно хорошо вязалась с его предположениями. Слишком тесно Иван общался с Ларисой Васильковской. Слишком ревниво оберегал ее от следствия, даже имени ее не упоминал. И все-таки они встречались. И все-таки она явилась к его жене в день ее гибели. И все-таки Иван появился там вскоре после смерти жены. Откуда он об этом узнал? Он не выглядел убитым горем, когда с ним беседовал следователь. А Валентина Георгиевна, самая верная осведомительница, в последний раз по секрету сообщила, что Иван собирается продавать свою квартиру.
– Спрашивал, не хотим ли мы купить! Глядите, какой деловой стал! Распоряжается, хотя квартира Катина, – ядовито сказала соседка. – Понимаете? Да вы лучше меня все это понимаете. Я бы не стала и думать о таком, но время-то страшное!
А для такого оборванца, как он, эта квартира – целое состояние! А что? Может, он и не такой тихоня, как я думала. Одно я точно знаю – никогда он Катю не любил. Сами видите – полгода где-то слонялся.
И сейчас следователь вспомнил этот разговор, слушая тихие жалобы Натальи Семеновны. Ее муж молча сидел рядом. Он, казалось, знать не знал, о чем идет речь. Только поглядывал в телевизор, будто визитер мешал ему смотреть ток-шоу.
– Вы знаете, что ваш сын унаследовал квартиру? – поинтересовался следователь. – У Екатерины Корзухиной не было других родственников. Родители умерли. Тетка убита.
– Иван никогда не интересовался материальными вопросами, – вздохнула та. – Раз он единственный наследник – конечно, ему повезло. Только, боюсь, не принесет ему счастья эта квартира.
Никогда он не любил этот дом. Говорил, что ему там плохо работается. Постоянно стремился оттуда уйти.
– Может, ваш сын хотел продать эту квартиру или обменять на другую?
– Не знаю. Ведь это решала жена, наверное. – До Натальи Семеновны мало-помалу начал доходить смысл этих расспросов. Она сперва удивленно, а потом гневно взглянула на следователя:
– Да что вы думаете?! Боже вас упаси… Разве можно про него такое подумать?! Да он никогда на деньги не зарился! Ему было важно другое!
– Что, например?
– Например? – задохнулась она от возмущения. – Например, живопись! И еще эта дурочка, которая его бросила! Вот она была ему действительно важна! Боже мой, если бы вы видели его тогда, после армии! Как он мучился, как он скрывал от нас… А мы все видели, обо всем догадывались. Да разве он мог что-то скрыть?! Помню, он в первый раз напился… – Ее голос будто треснул и погас.
Она закончила почти шепотом:
– Пришел, упал на свой диванчик и весь вечер метался, плакал: «Я убью ее, я убью ее…»
– Наташа, не говори чепухи, – неожиданно оживился муж. – Пьяный чего только не скажет.
Мало ли что он бормотал, когда в бреду валялся?
Не убил ведь.
Следователь неожиданно посмотрел на часы:
– Извините, я поеду. Спасибо…
Он попросил разрешения сделать один звонок.
Унес телефон на кухню, прикрыл дверь и, дозвонившись эксперту, потребовал срочно провести анализ, были ли на Васильковской следы краски-свидетеля.
– Ну, ты вспомнил! – воскликнул удивленный эксперт. – Раньше не мог?
– Краска держится три дня, если есть – увидите.
– Может, там уже ничего не осталось. Ладно, сейчас займусь, – мрачно сказал он. – Это недолго. Позвони через часик, я чай допью и займусь.
Твоя мадам в холодильнике.
Через час, уже при личной встрече, следователь получил определенный ответ: на лице и верхней части шеи Ларисы Васильковской остались следы краски-свидетеля. Их было не много, большей частью они были уничтожены при вскрытии. Но и сейчас, в инфракрасных лучах, краска была отчетливо видна.
– Ну вот, пожалуйста, вовремя ты спохватился, – развел руками эксперт. – Получается, что твою мадам убили. Не сама же она брызнула в себя из баллончика?! Тот же почерк, что и прежде, а?
Ознакомительная версия.
