– Она дала их совершенно добровольно.
– Она больной человек! Наркоманка. Бывшая.
Не знаю, что с ней случилось, почему она… – Жумагалиев оттолкнул от себя листки. – Да это бред!
Она наняла Мухаббат, которую, кстати, я знал лично?! Она что, убила Мухаббат?!
– Да, сегодня на рассвете. Сделала ей укол. Мы пока не знаем, что это был за препарат, тело на вскрытии.
– Боже мой. Нет, я этого просто не могу вместить… – Жумагалиев опять схватил протокол допроса. – Можно?
– Сколько угодно.
Жумагалиев прочел все еще раз, пока следователь курил. Окончив чтение, он молча пожал плечами.
– Вы ничего не можете прокомментировать? – спросил следователь.
– Ничего.
– Считаете, что Сулимова лжет?
– Абсолютная ложь. Чего ради только… Этого Константина Кукушкина, эту Ирину Кукушкину я видел по разу! По одному разу! Константин вел себя глупо, Ирина говорила чужие глупые слова – но что же, я ради этого должен был заказать их убийство? Да это нелепо. Мне приходится выслушивать куда более крутые вещи, куда более оскорбительные. Почему же я тогда не заказал второго ведущего этого дурацкого шоу, этого, как его… Не помню, как там его?
– Да вы не нервничайте, – посоветовал следователь. – Если можете предоставить нам доказательства, что Сулимова солгала, предоставьте их. А мы будем сопоставлять факты.
– Почему я должен доказывать вам мою невиновность? Тут правовое государство или нет? Я что – должен еще одного следователя нанять, личного?
– Можете нанять частного детектива, это не запрещено. Только у него должна быть лицензия. А правовое государство тут ни при чем. Убивать не Позволено нигде.
– Могу я поговорить с Сулимовой?
– Обязательно поговорите. Попозже.
– Она арестована?
– Да, сегодня утром взята с поличным.
– То есть…
– Да, с телом Боссарт.
– Значит, вы и меня… – протянул Жумагалиев.
– К сожалению, сегодня я уже не могу отпустить вас домой.
Жумагалиев встал:
– Грандиозно.
– Что вы говорите? – не понял следователь.
– Я сказал – грандиозная афера. Я не Имел в виду следствие и лично вас.
– Да вы сядьте, сядьте. Разговор еще не окончен.
Жумагалиев устало сел и кивнул:
– Ну, если вы так считаете…
* * *
– Я три дня назад просила вас прийти! – сказала Ира, кутаясь в халат и поджимая под кровать голые ноги в тапочках.
Она сидела на своей неудобной постели, а следователь, в накинутом халате, расположился рядом на стуле. Ире было неловко, что он видит из-под халата ее ночную рубашку, и потому она немного терялась.
– У меня сейчас совсем нет времени. Мне передали, что вы звонили, – сказал следователь. – Как вы себя чувствуете?
– Пока неважно… Но это не важно! – сказала Ира и смутилась еще больше, оттого что так неловко выразилась.
Следователь улыбнулся.
– Я не шучу! – заметила она. – Когда я была после наркоза, я не совсем вас понимала… А потом, когда вы приходили, я тоже была немного не в себе.
Сейчас-то голова прочистилась. Я вам так много хотела сказать…
– Что-то вспомнили?
– Да. Вам кассету отдал этот журналист, Игорь? Я слышала, что это он передал… Я уже не помню, я вам говорила или нет, что диктофон мне подкинули?
А он вам не говорил?
– Подкинули? – переспросил следователь. – Он же принадлежал вашему мужу?
– Нет!
– Как это нет? Кассета его, значит, и диктофон его.
– Я никогда не видела диктофона! Мы были не настолько богаты, чтобы иметь вещи, которые нам не нужны. А ему эта штука была не нужна.
– Ну, вы могли не знать, что у него был диктофон. Еще что-нибудь?
– Я никогда не видела этого диктофона! Кто его мне принес?
– Вы у меня спрашиваете?
– Простите, я не хотела… – Ира опять засмущалась, натянула на грудь расходящиеся борта халата. – Я только хотела сказать… Нет, больше ничего. Но надо же понять, как он у меня оказался? Я уверена, что до похорон его не было! И когда делали обыск, не было!
А потом он появился. У меня даже такое ощущение, что в квартиру кто-то входил, пока я была на кладбище, и подкинул мне его…
– Ну, посудите сами – разве вам было до диктофона? Вы могли его не заметить в те дни.
– Заметила бы!
– Ирина Викторовна, это, может, интересно, но не так существенно.
– Почему?
– Потому что дело, в общих чертах, закончено.
– Жумагалиев… Сознался?
– Он может и не признать своей вины. Но есть факты, есть показания.
– Он арестован?
– В предварительном заключении. Будет суд, и вы, разумеется, будете присутствовать в качестве свидетеля.
– Я… Я не буду свидетелем! Поймите, я чувствую – тут что-то не так! Почему эта кассета появилась после смерти Кости? Почему Костя говорил на кассете, что мне угрожает опасность? Я тогда еще не работала на телевидении!
– Ирина Викторовна, все это возможно объяснить. Телевидение, вероятно, тут и ни при чем.
– А что при чем?
– Ваш муж в процессе подготовки передачи, вероятно, столкнулся с некими фактами деятельности Жумагалиева… Которые мог передать и вам. Это объясняет его опасения.
– А я все-таки не согласна!
– Ирина Викторовна. – Следователь встал. – У меня сейчас очень много работы. Давайте увидимся позже? Если у вас будет что мне сказать.
Ира проводила его взглядом и легла в постель, не снимая халата. Она лежала, согнув ноги, глядя в потолок, скрестив руки на груди. Потом резко села, поморщилась – сильно закружилась голова. Ира обулась, вышла из палаты.
Сестричка, листавшая за своим столиком какой-то журнал, подняла на нее глаза:
– Звонить, Ирочка?
– Звонить.
– Сончас не пропускай.
– Я все равно не усну.
Ира спустилась на первый этаж, где были бесплатные телефоны-автоматы. Здесь гуляли сквозняки, стояли в коридорах каталки, грелись возле батарей мужчины в мешковатых пижамах и их родственники.
Кончалось время посещений. Она дождалась, когда освободится автомат, набрала номер, украдкой стрельнула глазами по сторонам. Но рядом никого не было – коридоры быстро пустели, близился сончас.
Ира выслушала долгие гудки, которые издавал аппарат, стоявший в ее собственной квартире. Потом нажала на рычаг, задумалась и набрала другой номер.
– Да? – сказал музыкальный девичий голос.
– Позовите, пожалуйста, Сашу… – почти беззвучно выдохнула она.
– Его нет, – ответил музыкальный голос, с каждой секундой теряя свою музыкальность. – А кто его спрашивает?
– Вы – Наташа? – резко сказала Ира.
– Я?.. Да, я его жена, – торжественно ответила женщина.
– Я вас поздравляю, – сказала Ира. – Он живет у вас?
