А Соломия не скупилась на разговоры. И о своих соседях рассказывала немало, снабжая каждого приходящего к ней емкой и очень красочной характеристикой. И не обидной, не насмешливой, чтобы там она об этих людях не знала. А просто описывающей. Но, вроде как, даже с пониманием ко всем людским слабостям, которые этих самых людей обуревали. Так что и в сплетнях ее невозможно было бы, да и не хотелось обвинить. И спустя несколько недель Инга ощущала себя знакомой едва ли не со всем селом, правда заочно.
Однажды, спустя месяца два после их первого знакомства, Соломия ее удивила: зайдя в дом при очередном посещении, она заметила, что на столе лежит небольшой отрезок полотна, несколько мотков ниток, и подушечка с иглами. Зачем это все там находилось, казалось совершенно непонятным, поскольку сама Соломия сидела в другом углу у печи. И у ее ног стояла неизменная корзинка с похожим набором. А склонностью к беспорядку хозяйка не отличалась, насколько Инга успела заметить.
Впрочем, недоумение ее длилось недолго.
– Давай, присоединяйся. Хватить глазеть. Уже насмотрелась за это время, – едва завидев ее на пороге, сурово распорядилась Соломия. И вернулась к своему шитью.
Инга растерянно оглянулась на Нестора, который стоял на пороге комнаты. Ей нравилось наблюдать, однако даже в голове не укладывалось, что и сама может попробовать. Или что у нее может выйти нечто, хоть отдаленно подобное творениям Соломии.
Нестор молчал. И хмуро сверлил взглядом хозяйку дома. Соломия, будто почувствовав этот его взгляд, вновь вскинула голову. Посмотрела прямо в глаза Нестора. Поджала губы. Хмыкнула.
– Нечего глядеть. Не станет с ней ничего плохого. Игла и нить ее не отяготят. И не твое дело в это мешаться. Сам знаешь: не нам выбирать.
Нестор нахмурился еще больше. Но так и продолжал молчать. Инга же даже нервничать стала отчего-то, не совсем понимая: о чем именно они говорят. Против он или не против? И хочет ли она сама заниматься чем-то подобным?
– Не стой, дите, – уже ее одернула Соломия. – Бери иголку и иди сюда. Глупое это занятие, просто смотреть. Пора уже приложить свою руку.
И Инга послушалась. У нее так и не появилась какого-то логичного обоснования для того, чтобы последовать указу хозяйки. Ну, разве что из вежливости, в благодарность за то, что ее в этом доме столько терпели. Однако и логичных же доводов для отрицания так же не имелось. А уходить не хотелось. Что-то внутри противилось такому выбору. Да и Нестор не возражал, вроде бы. Вслух, во всяком случае.
Так что она подошла ко всему этому «снаряжению» и, слабо представляя, что и как делать, взяла все в охапку. А потом подсела к Соломии.
Но, несмотря на понукание и некоторое насмешливое подтрунивание со стороны хозяйки, Инга не принялась тут же вышивать. Да она в принципе не знала, как именно это делать! Не просто заправить нить в иглу и проколоть ткань, а конкретно создавать такие узоры, как это делала Соломия, причем, не сверяясь и не рисуя никаких схем. Все эти недели, наблюдая, она даже не пыталась запомнить и понять, как Соломия это делает. Инга просто наслаждалась наблюдением за процессом.
Так что сейчас она только попыталась хоть что-то перенести на полотно. Правда, результат оказался ожидаем: первая попытка, как и несколько последующих, не увенчались успехом, хоть Инга и прилагала усилия, чтобы повторить все, что сейчас делала хозяйка. Не более удачными оказались и вторая, и третья попытки.
Однако это не отбило у нее желания приходить к Соломии в гости. Да и сама хозяйка, на самом деле, не особо рьяно настаивала. И пусть вышивать Инга теперь старалась регулярно, Соломия только посмеивалась над простыми и довольно косыми стежками. Узорами это назвать даже Нестор не решался, хоть и было видно, что он очень опасался, чтобы ее не обидеть, если Инга интересовалась его мнением о своей вышивке.
Разумеется, они жили не только этими походами к Соломии. А то, что она именно живет, Инга ощущала очень ярко и сильно, остро переживая каждую минуту дней и ночей, наслаждаясь холодным и кристальным воздухом, гуляя по их двору, касаясь коры мощных деревьев, ловя снежинки первого снега.
Они с Несторам побывали в гостях у родителей Инги. Этот визит был достаточно коротким. Учитывая все нюансы, Инга решила, что не стоит рисковать и растягивать пребывание, ограничились одним днем. Но и так, она перед этим трижды звонила родителям тайком от любимого и старалась их «подготовить» к тому, что человек, с которым ей так хорошо, не особо общителен, а также не очень быстро сходится с людьми. И не совсем разговорчив. В общем, составила довольно подробный план: что им делать и как себя вести. Родители, к счастью, не спорили и пообещали, что с уважением отнесутся к тому, кто определенно сделал их дочь гораздо более спокойной и счастливой. Нестор, кажется, был в курсе ее подготовки, несмотря на все попытки это скрыть, но акцента не делал и ничего не спрашивал.
В целом знакомство прошло неплохо, как ей показалось. Нет, конечно, ее родители и Нестор не стали моментально лучшими друзьями. Они были взаимно вежливы, и Инге этого пока хватило. А еще, именно во время этой поездки с ней впервые случилось то, чего, похоже, и опасался Нестор, недовольно хмурившись недавно на желание Соломии обучать ее вышивке. Инге захотелось вышивать.
Нет. Не так.
Ее буквально обуяла невыносимая потребность схватить в руки иголку с ниткой. Красной, толстой, ворсистой, шерстяной. Подобной той, которая и сейчас оплетала запястье Инги узелками. Это желание овладело ею с такой невыносимой силой, что даже в глазах на мгновение потемнело, заставив Ингу прервать разговор с матерью. И не пробивались в сознание обеспокоенные вопросы, не улавливался их смысл.
Она видела перед глазами узор. До мельчайшего стежка. Знала его. Чувствовала. Понимала, что он необходим ее родителям, что принесет в их жизнь облегчение, покой, убережет. И она должна была немедленно начать, чтобы дать выход этому ощущению потребности, распирающему ее изнутри.
У Инги даже руки задрожали от этой необходимости. И никаких сомнений в том, получится ли, не возникло. Вот только с реализацией предвиделась проблема – Инга ничего из необходимого не брала с собой. Ей даже в голову не приходило, что может случиться нечто подобное.
Зато, похоже, об этом подумал и догадывался Нестор. Это стало очевидно, когда Инга увидела, как он (до этого просто сидевший рядом, следя за ее общением с родителями), после недолгого и внимательного взгляда на нее, поднялся и ушел в коридор, где стояла их сумка. А буквально через несколько мгновений вернулся с пакетом, который аккуратно вложил в ее подрагивающие руки. Там имелись и нити, и иголки, и ткань.
