– Темно-зеленая «Инфинити». А у Чеда черная «Тойота», пикап. Он, может быть, лишился глаза. Наверное, в больницу поехал.
Лэндри поднял бровь.
– Ты выбила ему глаз?
Я пожала плечами и отвернулась. Жуткая картина была еще свежа в памяти.
– Ну, Эстес, ты и крутая!
Уверена, в ту минуту вид у меня был отнюдь не крутой. На плечи тяжким грузом давила готовая открыться истина. Адреналиновая горячка смертельной опасности уже прошла.
– Пойди сюда, – позвал Лэндри.
Я посмотрела на него. Он коснулся рукой моего лица – справа, с той стороны, которая не потеряла чувствительность. И я почувствовала его прикосновение – глубоко, до самого сердца.
– Я рад, что ты не погибла, – пробормотал Лэндри.
И, по-моему, он имел в виду не сегодняшний день, не пожар в вагончике.
– Я тоже, – ответила я, кладя голову ему на плечо. – Я тоже.
Дуган объявил Пэрис Монтгомери и Чеда Сибрайта в общий розыск. Вся дорожная инспекция округа и штата будет искать зеленую «Инфинити» и черный пикап «Тойота». Отдельное уведомление было отправлено службе береговой охраны и аэропортам Уэст-Палм-Бич и Форт-Лаудердейл, а также всем мелким аэропортам в округе.
Одна из причин, по которой через Южную Флориду всегда шли пути наркоторговцев, – здесь очень много входов и выходов, в том числе через границу, в другую страну. Я знала, что у Пэрис Монтгомери обширные связи в мире лошадников, у нее много влиятельных и богатых знакомых, владельцев личных самолетов и яхт.
И один из этих знакомых как раз сегодня ночью отправляет лошадей самолетом в Европу. Томас Ван Зандт.
– Его обнаружили? – спросила я у Лэндри. Мы сидели в его машине во дворе перед домом Пэрис Монтгомери.
– Нет. Ребята Армеджана признали, что это провал века.
Я рассказала о вылете в Европу самолета с лошадьми.
– Готова спорить – они оба сегодня вечером сделают попытку смыться из страны.
– Мы предупредили авиакомпании, – ответил Лэндри.
– Нет, ты не понял. Грузовой рейс – совсем другая история. Если хочешь как следует испугаться террористического акта, время от времени летай через океан с табуном лошадей.
– Отлично. Сейчас посадим Вайса и федералов следить за грузовым терминалом. Между прочим, участок арендован через агентство «Грифон». Пора еще раз поговорить с Брюсом.
У Лэндри зазвонил телефон.
– Слушаю, – сказал он в трубку и в следующее мгновение мышцы его лица затвердели, брови грозно сдвинулись. – Какого черта?! Что значит – сбежала? А этот гребаный охранник где был?
«Эрин», – подумала я.
– Когда? – рявкнул в трубку Лэндри. – Ага, просто замечательно! Передайте этому кретину, что я ему голову оторву!
Он захлопнул телефон и посмотрел на меня.
– Эрин сбежала. Кто-то поджег урну у стола медсестры, и охранник, следивший за дверью, ушел с поста. Когда вернулся, ее уже не было.
– Она с Чедом.
– И они бегут. – Лэндри включил мотор. – Завезу тебя к врачу. Мне надо мчаться.
– Просто подбрось меня до моей машины, – возразила я. – Сама доберусь.
– Елена…
– Лэндри, у меня только сломан палец. Не умру.
Он вздохнул и закрыл рот.
Вечер в неотложке тянулся страшно медленно. Мне сделали рентген пальца и сказали, что там вывих, а не перелом. Доктор от души вкатил мне лидокаина и вправил палец на место. От гипсовой лангетки я отказалась, и палец просто прибинтовали к соседнему. Выписали рецепт на болеутоляющее. Я не взяла.
По пути к выходу я остановилась у вахты узнать, не обращался ли кто-нибудь с тяжелой травмой глаза. Дежурный сказал, что нет.
Выйдя на улицу, я взглянула на часы. Пять часов до вылета рейса Ван Зандта в Брюссель. Вся полиция округа Палм-Бич ищет его, Пэрис, Чеда и Эрин. А Дон Джейд тем временем выпущен до суда под залог, и чек подписал Трей Хьюз.
Все вертится вокруг Трея Хьюза – покупка земельного участка, Звездный, Эрин, – и при этом, насколько мне известно, его никто не ищет. Ладно, сама проверю. Если он находится в эпицентре событий, возможно, и ключ к разгадке у него.
Я знала, что у Трея теперь дом в Поло-клубе, закрытом поселке для богатых лошадников, рядом с ипподромом. И направилась туда боковыми улочками, чтобы не ехать через Фэйрфилдс.
В поместье «Везучий паршивец» ворота были нараспашку. Рядом с вагончиком прораба в темноте стоял автомобиль. Я свернула к дому, и фары выхватили из темноты капот «Порше» Трея. Итак, он дома. Прекрасно. Я заглушила мотор и вылезла, сжимая в левой руке пистолет.
Никакого света, кроме большого прожектора на мачте, на участке не было, но где-то неподалеку раздавалась песенка Джимми Баффетта о радостях безответственности.
Я пошла на звук вдоль темной громады новой конюшни, завернула за угол. Второй этаж здания по всей длине опоясывал балкон с видом на поле для скачек. Там горели свечки, масляные лампы и рдел в темноте оранжевый огонек вечной сигареты Трея. Трей танцевал!
– Поднимайся сюда, радость моя! – позвал он. – Я уж думал, ты вообще не приедешь! Праздник начал без тебя.
Не спуская с него глаз, я поднялась наверх. Трей был под кайфом. От чего, не знаю. В восьмидесятых, помнится, он предпочитал кокаин. Когда я уволилась из отдела борьбы с наркотиками, кокаин как раз снова входил в моду. Ностальгия стареющих хиппи.
– Что празднуем, Трей? – выйдя на балкон, поинтересовалась я.
– Мою прекрасную, звездную жизнь, – пританцовывая босиком, ответил он.
В руке Трей держал бутылку текилы. На нем была гавайская рубаха навыпуск и штаны хаки.
– Звездная… Звездный, – пробормотал он и расхохотался. – Какой дурной каламбур! Просто поразительно!
Песня кончилась, Трей с размаху привалился к перилам балкона и отхлебнул из бутылки.
– Вы меня ждали? – спросила я.
– Вообще-то нет, я ждал кого-то другого. Но, знаете ли, это неважно, верно ведь?
– Нет, Трей, не знаю. Может, и важно – это как посмотреть. Вы ждали Пэрис?
Он потер лоб, и искорки от сигареты рассыпались вокруг головы, как светлячки.
– Правильно. Вы же у нас теперь сыщица. Хвост. «Частный перец» – или так говорить некорректно? Надо было бы сказать «частный персик», не правда ли?
– Трей, Пэрис вряд ли сегодня сюда приедет. Ее задержали непредвиденные обстоятельства.
– Да? А что такое?
– Уклонение от правосудия, – сказала я. – Она и Чед Сибрайт сегодня днем пытались меня убить.
Он прищурился, ожидая, чем закончится шутка.
– Солнце мое, чего ты накурилась?
– Не надо, Трей. Я знаю, что у вас с ней роман. Только не говорите, что вам ничего не известно ни о прицепе, ни об Эрин.
