— Я знал, что он должен был быть где-то здесь. Рэчел резко обернулась и увидела Кэмерона, стоявшего в дверях. Он был полностью одет — даже галстук, который он всегда надевал, прежде чем выйти утром из своей комнаты, был завязан аккуратным, хотя и несколько старомодным косым узлом, однако лицо Кэмерона выглядело усталым и бледным.
— Я увидел, что дверь открыта и на чердаке горит свет… — пояснил он. — Мне просто не пришло в голову, что это можешь быть ты…
Зачем он поднялся на второй этаж, хотя его спальня была на первом, Кэмерон не объяснил.
— Это чек, который ты выписал Тому, — медленно сказала Рэчел. — Чек на двадцать тысяч долларов. И он датирован тем самым днем, когда Том отправился в свой последний полет.
— Да, — кивнул Кэмерон. — Я вручил его Тому, когда он приехал к тебе попрощаться. Помнишь, я как раз гостил у вас в те выходные… Я выписал ему чек, но отсюда Том отправился прямо на аэродром и не успел обратить его в наличные. К себе домой он тоже не заезжал, а ты ничего не говорила… Вот как я догадался, что чек должен быть спрятан где-то здесь. — Он устало потер лицо и добавил: — Том никогда не брал с собой в рейс ничего, кроме наличных.
— Значит, вот что ты искал! — воскликнула Рэчел изумленно. — А я-то думала, что… Но… почему — чек?
Кэмерон вздохнул.
— Мне не хотелось, чтобы ты его нашла. Ты могла бы подумать, будто это я виноват в том, что Томас погиб.
— Что-о?!..
— Он должен был лететь не дальше Мехико, но я заплатил ему, чтобы он изменил маршрут и совершил незапланированную посадку в одной из стран Южной Америки. Мы проделывали это и раньше, так что никакой опасности не было. И вот…
Он виновато развел руками.
— Что-то я ничего не понимаю! — Рэчел сердито тряхнула головой. — Зачем тебе-то понадобилось, чтобы Том летел в Южную Америку?
— У меня там был человек, который скупал для меня необработанные изумруды. Но их было чертовски трудно ввозить в Штаты, минуя таможню.
Всего неделю назад подобное признание повергло бы Рэчел в шок, но сейчас она восприняла это сногсшибательное известие сравнительно спокойно. Единственное, что она при этом почувствовала, было… легкое разочарование.
— Том занимался контрабандой? — спросила она напрямик. — Он привозил тебе драгоценные камни?
Кэмерон, старательно избегавший ее пристального взгляда, утвердительно кивнул.
— Разумеется, деньги ему были не нужны, — сказал он. — Томас делал это ради риска, ради тех острых ощущений, которые он получал. И с каждым новым рейсом он все больше и больше увлекался своей ролью удачливого контрабандиста. Я думаю, это произошло потому, что спортивные автомобили и скоростные самолеты ему уже приелись.
И Рэчел, которая хорошо помнила, каким был Том в их последнюю встречу, не могла не согласиться с этим утверждением. Он действительно напоминал ей человека, который с радостью спешит навстречу новым приключениям и опасностям. Даже предстоящая свадьба не остановила его. Правда, он сказал, что вернется, но для него это небрежно брошенное обещание значило чрезвычайно мало. Вернее, он просто не задумывался над тем, что может погибнуть, — эта мысль даже не приходила ему в голову. Ослепленный азартом, Том был уверен, что ему будет и дальше везти во всем.
Подумав об этом, Рэчел не сдержала судорожного вздоха. Теперь она понимала смысл таинственных улыбок Тома, которыми он отделывался каждый раз, когда она принималась расспрашивать его, куда и зачем он летит. А ведь интуиция подсказывала ей, что он занят чем-то не совсем законным и, возможно, опасным, однако она не прислушалась к этому внутреннему голосу.
Впрочем, скорее всего ей не удалось бы его остановить, даже если бы она точно знала, чем он занимается.
Интересно, подумала Рэчел, кто еще, кроме Камерона, мог заметить, что ради острых ощущений Томас Шеридан готов нарушить закон — заметить и использовать эту его склонность в своих целях?
— Прости, Рэчел, мне действительно очень жаль…
Рэчел спрятала чек обратно в конверт и протянула его Кэмерону.
— Ты ни в чем не виноват, Кэм, — сказала она с печальной улыбкой. — Том все равно нашел бы себе какое-нибудь опасное занятие. Ему не повезло на этот раз.
Кэмерон шагнул вперед, чтобы взять у нее конверт, и на его лице отразилось облегчение.
— После того как Том погиб, — сказал он, — я перестал покупать изумруды. Ах, если бы у меня была возможность начать все сначала…
— Да. — Рэчел кивнула. — И ты, и Том, возможно, выбрали бы что-нибудь другое.
В глубине души она, однако, очень в этом сомневалась. Том наверняка ввязался бы во что-нибудь столь же рискованное и в конце концов сломал бы себе на этом шею. Или угодил бы в тюрьму, а она бы ждала его годами.
Убрав конверт во внутренний карман пиджака, Кэмерон уже собирался спуститься с лестницы, но на верхней ступеньке остановился.
— Вчера вечером, когда я вернулся, Фиона еще не легла, — сказал он, обернувшись. — Она рассказала мне обо всем, что здесь произошло. Ну, насчет Грэма… И мне… я просто не знаю, что тут сказать…
Рэчел улыбнулась.
— Поговорим об этом потом, ладно?
— Конечно. — Он кивнул, потом стал медленно спускаться, а Рэчел закрыла сундук и, сложив руки на коленях, присела на крышку, но мысли ее блуждали где-то далеко.
Наконец она встала и спустилась с чердака, погасив за собой свет и закрыв дверь.
Когда Рэчел вернулась в спальню и легла, часы на тумбочке показывали без десяти восемь. Эдам мирно спал, однако, почувствовав ее рядом с собой, он что-то пробормотал и привлек к себе. Чувствуя всем телом его живое тепло, Рэчел блаженно вытянулась и расслабилась.
У нее было такое чувство, словно после долгих странствий она наконец вернулась домой. Во всяком случае, уже давно у нее не было так спокойно на душе. Ничто больше не смущало и не тревожило ее, а ощущение незавершенности исчезло в тот самый момент, когда они опустила тяжелую крышку сундука.
Потом она вспомнила про письма Кэмерона к матери, хранившиеся теперь в ее сейфе. Сначала Рэчел хотела оставить их в подвале в одном из шкафов, которые ее дядя так хотел осмотреть раньше Дарби, однако сейчас ей казалось, что этого делать не стоит. Немного подумав, Рэчел решила, что сожжет их — так, рассудила она, будет лучше для всех.
Это была ее последняя сознательная мысль. Рэчел заснула и проснулась только через два часа, когда день был уже в самом разгаре. Она была в постели одна; из ванной комнаты доносился шум воды, и Рэчел поняла, что Эдам пошел в душ.
Еще несколько минут она лежала, блаженно потя-гиваясь и улыбаясь собственным мыслям. Наконец она встала и, накинув халат, огляделась по сторонам. Их вещи были разбросаны по всей комнате, и Рэчел слегка смутилась, вспоминая, как накануне, подгоняемые нетерпением и страстью, они освобождались от одежды.
