– Я оставила сумочку в машине: не хочу рисковать, – объяснила она и протянула Райану пакет. – Это для Игги. Туалетная вода с запахом васильков.
Райан молча передал пакет Ади, и сикх тут же скрылся из виду.
Лорен прислонила портрет к стене и тяжело вздохнула. Одного взгляда на Райана было достаточно, чтобы понять: он совсем не рад ее появлению.
– Прости за вторжение, – удрученно сказала Лорен. – Знаю, у тебя важные дела… Просто сегодня я улетаю в Санта-Фе, и неизвестно, когда вернусь.
Райан протянул к ней руки, но его глаза смотрели враждебно. И все-таки она обняла его. До чего же ей хотелось поделиться с ним своими бедами! Но ему было сейчас не до нее…
Несмотря ни на что, его объятия немного успокоили Лорен. Она даже не заметила, что, обнимая ее, он быстро проверил, не пытается ли она что-то незаметно пронести.
Райан резко отстранился. Итак, ни оружия, ни сумочки. Значит, флакон?
– Что случилось с твоим братом?
Она не могла ему солгать, не могла лишиться его уважения. Лучше сказать максимум возможного, но постараться не вовлекать его в эту историю.
– Неприятности в бизнесе. Без меня ему не обойтись.
– Вот как? – Райан недоверчиво прищурился. – А я думал, он заболел. Игорю ты сказала, что он болен.
Лорен нахмурилась, но не отвела взгляд.
– Я не хотела обсуждать с Игорем сугубо личные проблемы.
– Разве Виола – не лучшая твоя подруга?
– Да, но…
Лорен стало окончательно ясно, что приезд сюда ничего не даст. Видимо, она никогда не разгадает характер Райана Уэсткотта…
«Лгунья! – подумал Райан. – Хотя и не слишком умелая. Сразу видно, что насчет брата она все выдумала».
– Я нужна Полу, – твердо сказала Лорен. – Я решила сообщить тебе, куда еду, на случай, если тебе захочется меня найти. Твой портрет готов. Бери его себе.
Первым делом он осмотрел холст с обратной стороны. Обычная деревянная рама с натянутой для прочности проволокой…
– Вообще-то, на картины смотрят по-другому, – сказала Лорен обиженно.
Райан снова поставил портрет на пол, но на этот раз лицом к себе.
– Неплохо, – выдавил он. – Ти Джи будет доволен.
– Ты действительно так считаешь?
Он не ожидал от нее такой непосредственности.
– Послушай, Лорен, ведь ты приехала, чтобы что-то мне сказать?
Эти слова вырвались у него помимо воли, до того как он успел спохватиться. Черт бы ее побрал!
Лорен колебалась, не зная, стоит ли рассказывать ему о неприятностях Пола. Чем он может помочь? Наверняка посоветует как следует расспросить брата, прежде чем что-либо предпринять. Но именно так она и собиралась поступить… Нет, сейчас гораздо важнее сказать ему другое.
– До встречи с тобой я не знала, что такое любовь. Не забывай, что я люблю тебя, Райан.
Слова прощания были произнесены с такой естественностью, что Райан сразу перестал чувствовать себя победителем. Он почти что поверил ей… Определенно, по ней плачет «Оскар» за лучшую женскую роль!
Как только за Лорен захлопнулась дверь, из темноты появились пятеро людей Стирлинга. Вслед за ними бежала Игги, напряженно принюхиваясь.
– Кто тебя выпустил? – крикнул Райан своей любимице и заторопился к Стерлингу.
В тот момент, когда он вошел в комнату со звуконепроницаемыми стенами, Стирлинг снял с телефона трубку.
– Держу пари, это Барзан! – шепнул он, передавая трубку Райану.
– Да? – сказал Райан небрежным тоном, словно не ждал этого момента более трех лет.
– Ти Джи Гриффит? – раздался торжествующий голос.
– Кто его спрашивает?
– Карлос Барзан.
– Минутку… Эй, Ади, позови Ти Джи! Скажи ему, что звонит Барзан.
– Это вы, Уэсткотт?
– Я.
– На днях я разговаривал с одним нашим общим знакомым.
Стирлинг промокнул платком взмокший лоб. Ему становилось все больше не по себе. А тут еще этот шум в коридоре… Перестанет когда-нибудь эта свинья верещать?
– С каким знакомым? – нахмурился Райан.
– С Рупертом Армстронгом. Он сказал мне, что вы влюбились в его падчерицу.
– У него разыгралось воображение. Когда вам кое-что открутят, с вами тоже такое будет. – Райан прикрыл ладонью трубку и сказал Стирлингу шепотом: – Пусть поймают Игги или закроют дверь. Я не могу сосредоточиться.
– Почему Гриффит так долго не берет трубку? – нетерпеливо спросил Барзан.
– Сейчас возьмет. Благодаря вам он утратил былую прыть.
– Вам понравился портрет?
– Очень.
Райан продолжал разыгрывать безразличие чувствуя себя точно так же, как когда-то во вьетнамских джунглях. Враг наблюдал за ним, а он был слеп, как крот.
– Гриффит его видел?
– Как раз сейчас разглядывает, – солгал Райан. На самом деле он оставил портрет у стены в вестибюле, и сейчас его, вероятно, обнюхивала Игги. Хорошо, что Стирлинг захлопнул дверь: слушать ее визг больше двух минут было опасно для здоровья.
Раздался щелчок, и Райан произнес измененным голосом:
– Гриффит у телефона.
И тут он внезапно все понял. Ему показалось, что ему всадили пулю между глаз. Выронив трубку, Райан кинулся к двери с криком:
– Игги! Игги!
– Да вы что?!
Стирлинг преградил ему путь, но Райан оттолкнул его и распахнул тяжелую дверь.
Оставались секунды, прежде чем Барзан нажмет на кнопку дистанционного взрывателя. «Семтекс-эйч», пластиковая взрывчатка – излюбленное оружие террористов… Игги пыталась их предупредить, а он только сейчас догадался, что первый слой грунта на холсте, нанесенный рукой Лорен, – это пластиковая взрывчатка!
Не успел Райан выскочить за дверь, как дом содрогнулся от оглушительного взрыва. Повинуясь инстинкту, Райан бросился на пол, спасаясь от разлетающихся во все стороны камней и осколков стекла. До него донесся полный страдания стон. Он пополз на этот звук, как когда-то у Дьявольской высоты во Вьетнаме, и скоро наткнулся на комок окровавленной шерсти и переломанных костей. Игги погибла почти мгновенно, и Райан был этому рад: он не выдержал бы, если бы ее страдания продлились.
В следующую секунду раздался страшный треск – вековые балки, поддерживавшие высокий потолок, рухнули вниз. Райан успел увидеть остановившийся доверчивый взгляд мертвой Игги. Потом все померкло.
Отъезжая в лимузине от Грейберн-Мэнор, Лорен твердила про себя, что никогда не научится понимать Райана. Когда прогремел взрыв, лимузин резко затормозил, и Лорен ударилась головой о стекло. Обернувшись, она увидела там, где раньше была дверь дома, зияющий провал. Распахнув дверцу, Лорен бросилась назад, потеряв на бегу туфли. Казалось, свет вот-вот померкнет у нее в глазах, ноги подкашивались. Она пробежала по тротуару, засыпанному битым стеклом, остановилась: как ни странно, стена, окружавшая дом, устояла.
