58
Все кончилось – только это я и могла сказать Молли, пока обнимала ее. Все кончилось. Кончилось. Кончилось. Но это была неправда таких гигантских размеров, что по сравнению с ней все неправды мира съеживались и меркли. Для Молли не кончилось ничего, кроме ее собственной семьи.
Кристал, и в лучшие времена не отличавшаяся крепкой психикой, не выдержала давления и сломалась. Она обвинила мужа во всем, что случилось с Эрин, – в похищении и изнасиловании. Решила, что Брюс сам все подстроил, послать к ней Пэрис Монтгомери оформлять аренду дома в Локсахэтчи, где и разыгралась драма.
Можно было бы придать этой истории благородный вид, сказав, что мать защищала дочь и отомстила за нее. Но, как ни грустно, мне в это совсем не верилось. По-моему, убийство Брюса было наказанием ему не за погубленную жизнь дочери, а за то, что он лишил Кристал ее собственной сказки.
Я только хотела жить хорошо…
Интересно, осталась бы она с Брюсом, если б узнала, что все это – по крайней мере, отчасти – было устроено ее дочерью? Тогда, скорее всего, она свалила бы всю вину на Эрин. И нашла бы способ простить Брюсу его грехи и сохранить свой маленький мирок в неприкосновенности.
Способность человеческого ума всему находить оправдание просто поразительна.
Лэндри отправил Кристал на патрульном джипе в полицию, а меня и Молли повез к Шону. И ни слова о том, чтобы позвонить в Службу социальной защиты, как это принято в подобных случаях.
Почти всю дорогу мы ехали молча, уже исчерпав эмоции и силы, придавленные происходящим. Только потрескивал радиопереговорник Лэндри. И вдруг от этого звука на меня накатила такая ностальгия, как будто я услышала песню времен своей юности.
У ворот «Авадонис-фарм» Лэндри позвонил Вайсу, в аэропорт. Ван Зандт там по-прежнему не появлялся, а самолет меж тем уже был готов вырулить на взлетную полосу.
Измученная Молли спала, привалившись ко мне. Лэндри взял ее на руки и отнес в домик для гостей. Я открыла ему дверь в свободную спальню, размышляя, какая странная семейная группа у нас получается.
– Бедная девочка, – сказал Лэндри, когда мы вышли из дома обратно во дворик. – Она быстро повзрослеет.
– Уже повзрослела, – ответила я, боком присаживаясь на изящную кованую скамью с мягкими подушками. – Эта девочка была ребенком минуты полторы, не больше. У тебя дети есть?
– У меня? Нет. – Лэндри сел рядом со мной. – А у тебя?
– Мне это всегда казалось неудачной мыслью. Слишком часто приходилось видеть, как детей бросают. А я знаю, как это больно.
Я понимала, что он наблюдает за мной, пытается проникнуть в душу, прочесть то, что за словами. И подивилась, с какой легкостью продемонстрировала ему собственную беззащитность.
– Но Молли классная, – продолжала я. – Представляешь, сама себя воспитала на детективах телеканала «Дискавери».
– Я был женат, – заметил Лэндри. – Но ничего не получилось. Сама знаешь: работа, ночные дежурства, со мной трудно… ну и так далее.
– А я никогда. Переходи сразу к: «Со мной трудно, ну и так далее».
Он устало улыбнулся, достал из кармана сигарету с зажигалкой.
– Заначка из машины? – спросила я.
– Надо же чем-то занюхать этот труп.
– А я раньше пила, – призналась я. – Чтобы вкус во рту отбить.
– Но завязала?
– Я завязала со всем, что притупляет боль.
– Почему?
– Потому что была уверена, что поделом мне. Наказание. Покаяние. Очищение. Называй как хочешь.
– Глупо, – заявил Лэндри. – Ты же не господь бог, Эстес.
– Большое утешение для всех истинно верующих, – усмехнулась я.
– Я только хочу сказать – в тебе слишком много хорошего, чтобы одна ошибка, даже большая, все это перечеркнула.
Я криво улыбнулась одним углом рта.
– Знаю. Теперь знаю. Благодаря Молли.
Лэндри оглянулся через плечо на дом.
– Что ты ей про Эрин расскажешь?
– Правду, – вздохнула я. – Меньшего она не примет.
Мысль об этом заставила меня вскочить. При всей моей усталости я никак не могла успокоиться, думая о полной несправедливостей жизни Молли Сибрайт и собственном эмоциональном уродстве. Ежась от ночной сырости, я прошлась по двору.
– Знаешь, в самый первый день, помню, я подумала: Молли получит важный жизненный урок. Поймет, что в жизни нельзя рассчитывать ни на кого, кроме себя, как понимают все: через предательство любимых и близких людей. А теперь жалею, что никак не могу этого для нее изменить.
Лэндри подошел, встал рядом со мной.
– Можешь, – возразил он. – Уже изменила. Она тебе верит, Елена. Ты ее не предала. И не предашь.
«Ох, самой бы в это поверить!» – подумала я.
У Лэндри запищал пейджер. Он взглянул на экран, снял с пояса телефон, набрал номер.
– Лэндри.
Я следила за его лицом и почувствовала, как оно напряглось.
Договорив, он обернулся ко мне.
– Эрин и Чеда взяли на Аллее Аллигаторов, на полпути к Венис. Она утверждает, что Чед увез ее силой.
– Вам восемнадцать, – сказал Лэндри. – По закону вы взрослый человек. Вы сделали неправильный выбор, последствия серьезные, теперь придется отвечать. Вопрос один: будете ли вы запираться дальше или облегчите жизнь нам всем?
Чед Сибрайт смотрел в стену. Его левый глаз скрывала тугая черная повязка.
– Поверить не могу, что все это происходит со мной, – пробормотал он.
Полицейский вертолет засек пикап Чеда на шоссе под названием Аллея Аллигаторов – дороге, соединяющей восточное побережье Флориды с побережьем Мексиканского залива. Парочку вернули в гостеприимные объятия системы правосудия округа Палм-Бич и поместили в лазарет, где обоим была оказана медицинская помощь.
Теперь они сидели в соседних комнатах для допросов, и каждый гадал, что рассказывает следователю другой.
«Будь жив Брюс Сибрайт, интересы Чеда представлял бы адвокат калибра Берта Шапиро», – подумал Лэндри. Но Брюс Сибрайт умер, и Чеду достался первый попавшийся общественный защитник.
Товарищ окружного прокурора Анжела Рока нетерпеливо постучала карандашом по столу.
– Чед, вам лучше начать говорить. В соседней комнате ваша девушка поведала нам захватывающую историю. Как вы ее похитили, чтобы выманить деньги у родного отца. У нас есть видеозапись, где вы ее избиваете.
– Думаю, мне следует ознакомиться с этой пленкой, – вмешался общественный защитник.
Рока взглянула на него.
– Запись весьма убедительная. Да и девушка будет очень пристрастным свидетелем.
– Это ложь! – надувшись, обиженно заявил Чед, но было видно, что он испугался. – Эрин со мной так не поступит.
