— Чарли тоже в этом замешан? — спросила я, чтобы подтвердить внезапно возникшее подозрение.
— Разумеется, — он широко ухмыльнулся и хихикнул. — Хотя Тайлер, очевидно, нет.
Я сжала зубы. У меня в голове не укладывалось, как Тайлер мог быть так слеп? В школе, где не было Чарли, мы с Эдвардом были неразлучны (за исключением редких солнечных дней).
Мы подъехали к школе. Ярко-красный кабриолет Розали бросался в глаза на стоянке. Облака сегодня были не слишком плотными — далеко на западе сквозь них пробивались отдельные лучики солнца.
Он вышел из машины, открыл мою дверь и протянул мне руку.
Я упрямо сидела на месте, сложив руки на груди, и втайне радовалась своей маленькой победе: на парковке толпились нарядно одетые люди — свидетели. Вряд ли он решится при них силой вытащить меня из машины, как, возможно, и сделал бы, будь мы одни.
Он вздохнул.
— Когда тебя хотят убить, ты храбрее льва, а когда приглашают на танцы… — он покачал головой.
Я судорожно сглотнула. Танцы.
— Белла, когда я рядом, никто не причинит тебе вреда — даже ты сама. Я не отойду от тебя ни на шаг, обещаю.
Я подумала об этом, и мне вдруг полегчало на душе. Он заметил это.
— Ну же, давай, — мягко сказал он. — Все будет не так уж плохо.
Он наклонился вперед и одной рукой обвил меня за талию. Я взяла его за вторую руку и позволила извлечь себя из машины.
Он крепко обнимал меня, помогая доковылять до школы.
В Финиксе выпускные балы проводили в бальных залах отелей. Здешний выпускной проходил, разумеется, в школьном спортзале. Наверное, это было единственное помещение в городе, годное для танцев. Когда мы вошли, я нервно захихикала. Зал был украшен арками из воздушных шариков и витыми бумажными гирляндами в нежных тонах, развешанными по стенам.
— Похоже на декорацию к фильму ужасов, — давясь от смеха, выдала я.
— Что ж, — тихо проговорил он, когда мы подходили к столу дежурного. — Вампиров здесь предостаточно.
Он почти нес меня, мне оставалось лишь не забывать подволакивать ногу.
Я взглянула на танцпол — в центре постепенно пустеющей площадки изящно кружились две пары. Остальные танцоры жались по углам, освобождая место — никто не хотел соперничать со столь бесспорным великолепием. Эмметт и Джаспер были безупречны в своих классических фраках. Элис сияла красотой в шелковом черном платье с геометрическими разрезами, тут и там открывающими взгляду треугольники ее белоснежной кожи. А Розали… да, Розали разила наповал. Ее пылающее, как огонь, алое платье с открытой спиной плотно охватывало фигуру почти до самых щиколоток, а внизу разлеталось пышным оборчатым шлейфом. Я пожалела всех девушек в этом зале, включая саму себя.
— Хочешь, я запру двери, чтобы вы могли устроить наивным простакам кровавую баню? — заговорщицки прошептала я.
— И на чьей стороне тогда окажешься ты? — спросил он, сверкнув глазами.
— Среди вампиров, конечно.
Он неохотно улыбнулся.
— Готова на все, лишь бы увильнуть от танцев.
— На все.
Он купил билеты и развернул меня лицом к танцполу. Я повисла на его руке и заскребла ногами по полу.
— У меня весь вечер впереди, — предупредил он.
Постепенно он все-таки подтащил меня к центру, туда, где элегантно кружились в танце его братья и сестры — их стиль совершенно не соответствовал ни духу времени, ни музыке. Я с бессильным ужасом наблюдала за происходящим.
— Эдвард, — мое горло настолько пересохло, что из него вылетел только сиплый шепот. — Я правда не умею танцевать.
Я почувствовала, как в груди забурлила паника.
— Не волнуйся, глупышка, — зашептал он в ответ. — Я-то умею.
Он положил мои руки себе на плечи, а потом, приподняв меня над полом, поставил мои ноги поверх своих.
И мы закружились вместе со всеми.
— Я чувствую себя так, словно мне пять лет, — рассмеялась я после нескольких минут непринужденного вальсирования.
— На пять ты не выглядишь, — тихо ответил он и притянул меня к себе — так, что на мгновение мои ноги оказались в воздухе.
Элис поймала мой взгляд, ободряюще улыбнулась, — и я тоже улыбнулась в ответ. Я с удивлением почувствовала, что на самом деле мне почти хорошо.
— Ладно, твоя взяла — это и вправду неплохо, — признала я.
Но Эдвард сердито смотрел в сторону входной двери.
— Что случилось? — в полный голос спросила я.
Проследив за направлением его взгляда, я сначала ничего не могла понять — голова еще кружилась от танцев. Но потом я заметила Джейкоба Блэка — без фрака, но в белой рубашке с длинным рукавом и при галстуке, он пробирался в нашу сторону. Его гладкие волосы были забраны в привычный хвост.
Когда прошел первый шок узнавания, я почувствовала, что почти жалею Джейка. Он не мог, да и не пытался скрыть мучительной неловкости. Как только он встретился со мной взглядом, в его глазах появилось виноватое выражение.
Эдвард чуть слышно зарычал.
— Веди себя прилично, — прошипела я.
— Он хочет поболтать с тобой, — с презрением отозвался Эдвард.
Джейкоб тем временем уже поравнялся с нами, смущение и замешательство еще ярче проступили на его лице.
— Привет, Белла, я надеялся, что ты придешь, — судя по тону, надеялся Джейкоб как раз на обратное.
Но его улыбка не стала от этого менее лучезарной.
— Привет, Джейкоб, — я улыбнулась в ответ. — Как жизнь?
— Можно мне? — несмело спросил он, в первый раз взглянув на Эдварда.
Я поразилась до глубины души, когда поняла, что ему не пришлось поднимать глаза — с момента нашей первой встречи он вырос, должно быть, сантиметров на пятнадцать.
В лице Эдварда не дрогнул ни единый мускул. Не говоря ни слова, он опустил меня на пол и отступил на шаг назад.
— Спасибо, — любезно поблагодарил Джейк.
Эдвард только кивнул в ответ, затем посмотрел на меня со значением и удалился.
Джейк положил руки на мою талию, а я потянулась вверх, чтобы достать до его плеч.
— Ого, Джейк, сколько же в тебе теперь росту?
— Метр восемьдесят пять, — самодовольно ответил он.
Мы даже не танцевали — просто неловко раскачивались из стороны в сторону на одном месте. И причина была не только во мне — из-за стремительного роста Джейк выглядел неуклюжим, как молодой медведь, и танцевал едва ли намного лучше, чем я.
— Так как же случилось, что ты оказался здесь сегодня вечером? — спросила я без особого любопытства. Учитывая реакцию Эдварда, можно было догадаться.
— Поверишь, если я скажу, что папа заплатил мне двадцать баксов за то, чтобы я явился сюда? — с легким стыдом признался он.
