Ознакомительная версия.
Кое-что изменилось. Она не сразу поняла, что именно, но перемену почувствовала сразу. В детской комнате было по-прежнему тихо. Свет нигде не горел. С кухни слабо пахло кофе… Кофе! Толя сидел за длинным кухонным столом и ждал, когда остынет сваренная им горькая кофейная смесь. В хорошей чашке кофе, по его мнению, должна быть половина гущи.
– Доброе утро, – сказал он, увидев жену. – На улице хорошо, прохладно. Лучшее время для прогулок.
Она поставила сумку на стул, чтобы пистолет был подальше. Лена боялась, что вытащит оружие и застрелит этого человека. А потом уснет – уснет часов на тридцать.
– Откуда ты знал Олега? – спросила она.
– Кто это? – Толя пригубил кофе и оттопырил обожженные губы. Потом закурил. Он был совершенно спокоен.
Ты прислал Олегу на пейджер сообщение, чтобы он меня опасался. – Дрожащим голосом сообщила она. – Ты даже подписался, Толя. Я видела это послание. Его передали при мне.
– С ума сошла! Никакого Олега я не знаю. Слежка тебе повредила.
Она присела за стол. Случайно коснулась ноги мужа носком туфли. Он резко отдернул ногу, будто его ужалила змея. Месяц назад это причинило бы ей боль. Сейчас женщина ничего не почувствовала. Она только слегка морщилась от табачного дыма, который разъедал ей глаза.
– Олег – это частный детектив, которого я наняла, чтобы за тобой следить, – тихо сообщила она. – Он добыл для меня все сведения о твоей Маше. Вчера вечером мы должны были встретиться. Я посылала ему сообщения на пейджер, но он не отвечал. Оказалось, что пейджера у него уже нет – его взял какой-то парень. Я нашла этого парня, и на моих глазах ты прислал Олегу сообщение… Вы должны были встретиться сегодня утром. Во сколько?
– Нет, ты рехнулась, – изумленно повторил Толя. – Частный сыщик – это бред! Может, ты его и наняла. Но я его не знаю.
– Кто его убил этим утром, ты тоже не знаешь? Он резко отодвинул чашку, кофе выплеснулся на столешницу:
– Сумасшедшая гадина! С каждым днем ты все ненормальнее! Да ты всегда была такой! Чем ты хочешь меня запугать?! Правильно говорит Маша – ты двинулась еще в детстве!
Лена подняла глаза:
– Маша? При чем тут твоя Маша? Откуда ей меня знать…
– Она знает все! – выкрикнул Толя. – И больше ты не можешь меня шантажировать! Идиотка!
– Ты ей сказал?!
Толя наклонился над женой, злорадно выпалил ей а лицо:
– Я сказал ей все, ты поняла?! И она ответила, что ей наплевать, на ком я был женат! Хоть на царевне-лягушке! И еще она сказала, – слушай, слушай! – что от этого я нравлюсь ей еще больше! Что она всегда чувствовала во мне тайну! А теперь – получай!
Он ударил ее прежде, чем она успела отшатнуться. А потом была тишина, наполненная запахом кофе. По кухне плыл сигаретный дым. В соседней комнате закашлялся ребенок. Лена сидела, закрыв лицо руками. На губах был соленый вкус крови.
– Сегодня я переезжаю к Маше, – сказал Толя. – И сегодня же вечером везу ее знакомиться с родителями. На коленях буду стоять! Поняла?! А ты делай что хочешь. Я подаю на развод. Хочешь, чтобы Димка все про нас узнал – не давай на это согласия. Маша поняла, потому что она взрослый умный человек. А Димка – пацан. Его дразнить будут. Выбирай, мамашка!
И он грубо, совсем как в раннем детстве, послал ее матом. Потом Лена готовила завтрак для ребенка. Толя собирал вещи. Они больше не разговаривали. И только, когда он в последний раз поднялся в квартиру за сумками, Лена спросила:
– А ты мне не соврал? Ты все ей сказал, все?
Он захлопнул за собой дверь, и в доме стало совсем тихо. Так тихо, как бывает под водой, когда затонувший корабль уже лег на дно.
Когда пришла Надя, от ее глаз ничто не укрылось.
– Хозяин уехал? – с гадкой улыбкой спросила девушка. – Он еще вчера вещи собирал.
Лена с трудом удержалась, чтобы не прогнать наглую девицу. Но этого было делать нельзя – никто другой к Димке не придет.
– Я уеду до десяти часов, – сказала она. – И чтобы ребенок один не оставался. Утром он сильно кашлял, гулять не ходите.
– Так жарко на улице! – возразила нянька. Но, увидев глаза хозяйки, замолчала.
Лена задержалась во дворе недолго. Сперва она осмотрела асфальт, газон, салон машины. Открытки с Дедом Морозом нигде не было. «Может, я выбросила Се в расстроенных чувствах, – подумала женщина. – Это просто невероятно. Открытку оставили ночью. Я вернулась домой где-то в три. Уехала через полтора часа. Что получается? Олег оставил открытку, приехал на квартиру, и его сразу убили? Почему он не поднялся ко мне? У меня горел свет…» Вопросов появилось много. Ей удалось поспать несколько часов, и голова прояснилась. Она еще раз проверила сумку. Пистолет был на месте. Теперь она боялась к нему прикасаться. Он был заряжен и поставлен на предохранитель – все это сделал Олег. «Может, выбросить? – подумала она. – Пока не поздно, от греха подальше. Он все равно ушел. Он не вернется. Поехал знакомить ее с родителями… А они все расскажут. Обязательно!»
Но у нее оставалась слабая тень надежды. Быть может, он соврал. Столько лет скрывать истину, стыдиться ее, лгать… И рассказать двадцатилетней девчонке, которая раззвонит новость по всей Москве?! Это может попасть в газеты, типа «СПИД-Инфо» или «Мегаполиса» – пусть только услышит об этом журналист. И это сделает Толя? Который всегда боялся огласки, как смерти? Она решила ехать к родителям. Если он соврал, тогда она-то скажет правду. И эту правду не мешает послушать всем.
У нее что-то дрогнуло внутри, когда она пересекла знакомый двор. Целая вечность прошла с тех пор, как Лена уехала отсюда. В соседнем доме брат сделал ее женщиной. А в этом – впервые поцеловал ее. Все у них было впервые. Он был у нее первый, он был у нее один. При этой мысли Лена повыше подняла опущенный было подбородок. Такие связи просто не рвутся! Она вошла в лифт, нажала кнопку, поправила волосы. Позвонила в знакомую дверь. Через мгновение послышался голос мужа:
– Я говорил, что она придет!
Он распахнул дверь. Выбритый, наглаженный, благоухающий – он был совсем чужой.
– Нарядный, как жених, – сказала Лена. – Ты меня не впустишь? Ты с невестой?
– И не только! – это вступил папа Юра. Он растолстел за эти годы, приобрел одышку и потерял волосы. – Ты зачем это, теперь… Явилась? Заставила парня подделать документы. За это срок дают! Дверь закрой! Да войди ты!
В коридоре стало тесно. На пороге кухни появилась мать – в белой кружевной кофточке, гладко причесанная. Она как будто совсем не изменилась. Правда, дочь видела ее против света. Они не сказали друг другу ни слова. Маша так и не вышла. Видимо, сидела в той комнате, где работал телевизор.
Ознакомительная версия.
