Нора Робертс - Наказание – смерть

– В неплохом местечке ты поселилась, Даллас. И со­седи у тебя такие, что перед ними прямо хочется пасть ниц.

– Да, веселые ребята. Мы часто устраиваем вечеринки с плясками на столе в голом виде. Что тебе нужно, Веб­стер?

– Скажи сначала, как ты поживаешь? – Вебстер не­торопливо направился к зеленой лужайке; растущие во­круг нее деревья весна уже тронула своим дыханием.

С трудом подавив раздражение, Ева сунула руки в кар­маны и последовала за ним.

– Прекрасно. А ты?

– Не жалуюсь. Чудесный вечер! Тебе нравится весна в Нью-Йорке?

– А что ты думаешь о последней игре «Янки»? Ну, те­перь, когда мы так мило побеседовали, я все же хотела бы узнать, что тебе от меня нужно.

– Ты всегда была неразговорчива, Даллас. – Он вспомнил тот единственный раз, когда ему удалось зата­щить Еву в постель. Она и тогда произнесла не больше десятка слов. – Может, поищем лавочку? Вечер-то действи­тельно чудесный!

– Я не хочу искать лавочку. Я не хочу хот-дог и не же­лаю беседовать о погоде. Я хочу домой. И если тебе нечего мне сказать, я пошла.

Она развернулась и сделала несколько шагов.

– Ты ведешь дело об убийстве Коли, верно? – послы­шалось за ее спиной.

Ева обернулась.

– Да, а что? – В мозгу Евы раздался тревожный звоночек. – Какое отношение это имеет к отделу внутренних расследований?

– Я не сказал, что оно имеет к нам какое-то отноше­ние, но, когда погибает полицейский, мы всегда проверя­ем сопряженные с этим факты.

– Рутинная проверка не предполагает личных встреч в нерабочее время с лицом, ведущим расследование, – от­чеканила Ева и, подойдя к собеседнику, посмотрела ему прямо в глаза. – Итак, Вебстер, почему отдел внутренних расследований сует нос в дело, которое я веду?

– Видишь ли, я ознакомился с предварительным от­четом. Жуткое убийство. Это трагедия не только для его семьи, но и для всех нас.

Ева постепенно начинала понимать, что происходит.

– Ты знал Коли?

– Не совсем. Большинство детективов шарахаются от нашего отдела, как черт от ладана. Вот ведь как интересно получается: когда речь заходит о продажных полицейских, все негодуют и требуют призвать их к ответу, но в то же время чураются тех, кто выводит этих самых продажных копов на чистую воду.

– Ты хочешь сказать, что Коли был продажным поли­цейским?

– Ничего такого я не говорю. Но даже если бы в отно­шении его велось следствие, я бы не имел права обсуждать с тобой эту тему.

– Бред собачий, Вебстер! У меня на руках – убитый коп, и, если он был в чем-то замешан, я должна это знать.

– Повторяю, я не имею права обсуждать с тобой работу отдела внутренних расследований. Но я узнал, что ты заинтересовалась финансовыми делами Коли и даже по­лучила ордер на доступ к этой информации.

Ева чувствовала, что вот-вот взорвется, и немного по­молчала, пытаясь взять себя в руки.

– Я не имею права обсуждать с тобой работу отдела по расследованию убийств, – наконец сказала она. – Тем более что я не понимаю, чем могло следствие, которое я веду, заинтересовать ваш крысиный отдел.

– Ну вот, теперь ты пытаешься меня оскорбить, – развел руками Вебстер, оставаясь при этом совершенно спокойным. – А ведь я просто хотел намекнуть тебе – не­официально, по-дружески, – что все Управление поли­ции только выиграет, если это дело будет закрыто как можно быстрее и без шума.

– Ты хочешь сказать, что Коли был связан с Рикером?

На сей раз самообладание отказало Вебстеру. Его лицо напряглось, взгляд стал настороженным, но голос остался таким же ровным, как и прежде:

– Не понимаю, о чем ты, Даллас. Но тебе следует знать, что копаться в финансовых делах детектива Коли – совершенно напрасный труд. Ты не найдешь там ничего интересного, но зато огорчишь его близких. И вообще, я не понимаю, почему вокруг дела Коли подняли такую шу­миху. В конце концов, этот человек погиб не при испол­нении служебных обязанностей.

– Этого человека забили до смерти! Он был полицей­ским! У него осталась вдова! Двое детей потеряли отца! И ты считаешь, что при этом важен тот факт, что он погиб не при исполнении служебных обязанностей?

– Нет. – У Вебстера хватило такта, чтобы смутиться и отвести глаза в сторону. – Просто это действительно так.

– Не учи меня работать, Вебстер! Никогда больше не вздумай указывать мне, как я должна вести расследование убийства! Если ты перестал быть полицейским, то я – нет.

Ева снова развернулась, намереваясь направиться к ма­шине, но Вебстер поймал ее за руку и повернул к себе, хотя и знал, какая буря может разразиться вслед за этим. Одна­ко глаза Евы, к его удивлению, были пусты и холодны.

– Отпусти мою руку. Сейчас же, – мертвым голосом проговорила она.

Вебстер повиновался и сунул руку в карман, словно обжегшись.

– Я хотел сказать тебе только одно: наш отдел считает, что это дело должно быть закрыто без всякого шума.

– А почему вы думаете, что мне есть какое-то дело до пожеланий вашего поганого отдела? Если хотите сооб­щить мне что-то в связи с расследованием убийства детек­тива Таджа Коли, сделайте это официальным путем. И не ходи больше за мной по пятам, Вебстер. Никогда.

Ева села в машину, дождалась просвета в потоке авто­мобилей и отъехала от тротуара. Вебстер смотрел ей вслед. Он видел, как Ева развернулась и вскоре въехала в ворота своего дома. «Ворота нового мира, в котором она теперь живет», – подумал Вебстер. Он сделал несколько глубо­ких выдохов, а когда это не помогло, изо всех сил пнул но­гой покрышку своего автомобиля.

Вебстеру было ненавистно то, что ему приходилось де­лать, а еще более ненавистно сознание того, что ему нико­гда не одержать над ней верх.

Ева ехала по подъездной аллее к огромному каменно­му зданию – их с Рорком дому. Внутри у нее все кипело. «Что за чертова работа! – думала она. – Нигде от нее нет спасения – даже на пороге собственного дома! А что каса­ется Вебстера, то он явно сказал далеко не все. Умолчал о чем-то важном, что напрямую связано с отделом внутрен­них расследований».

Необходимо было взять себя в руки и успокоиться. Уж слишком она разозлилась на Вебстера за то, что он посмел ей указывать. А сейчас очень важно понять, что же он пы­тался ей сказать, на что намекал. И еще важнее – вычис­лить то, что он оставил за скобками.

По своему обыкновению и чтобы позлить Соммерсета, старого дворецкого Рорка, Ева бросила машину пря­мо перед подъездом, взяла с сиденья свою сумку с папка­ми и уже поднялась до середины крыльца, как вдруг за­мерла на месте. Постояв пару секунд, Ева с силой вытолкнула воздух из груди, решительно повернулась и села на ступеньку.