— Теперь ты наймешь еще и садовника?
— Разве что в редких случаях стану приглашать для консультации. Это будет моя вотчина, в ней я буду отдыхать душой. И работать. Утром часок, вечером часок.
— У богатых свои причуды, — вздохнула мама.
— Не слушай ее, дочка, твоя родительница это от зависти говорит, — заметил папа.
— Понятное дело, от зависти, — согласилась мама. — Кто бы отказался от такой жизни?
— Моя лучшая подруга отказывается. Во-первых, она не хочет строить дом. Хватит, говорит, нам и четырехкомнатной квартиры. Во-вторых, не желает и слышать о домработнице. Она говорит: «Это что же, какая-то чужая тетка будет лазить по всем моим закоулкам, вызнавать то, что должно быть известно только мне, хозяйке дома… Или готовить для нас обеды… Я знала одну девку, которая устроилась в богатый дом поварихой. Она так ненавидела своих хозяев, что плевала во все блюда, которые для них готовила». Так что не всем нужна такая жизнь.
— Ну не все же повара плюют в то, что готовят. Это какая-то психически неуравновешенная особа… Лидия у вас очень порядочная женщина.
— Спасибо, мама.
— За что спасибо?
— Я сама ее выбирала.
Сережа задерживался, и я не хотела садиться ужинать без него. На кухне Аня пыталась накормить овсяной кашей моего озорного сыночка, а тот крутился на ее коленях как волчок. Мы с Аней не всегда сходимся во взглядах на воспитание детей. Я считаю, что иной раз надо наказать ребенка, если он не слушается взрослых, а она приводит в пример японцев, которые детей не наказывают.
— Японцы! У них, Аня, если хочешь знать, совсем другое устройство общества. Из века в век. Младшие уважают старших просто потому, что те старше. У них это в генах заложено. А у нас почему до сих пор о Сталине тоскуют? Потому, что общество в целом морально незрелое. Нужен царь, строгий отец, который при случае может и кнутом отходить, и пальцем погрозить. Ты наши пословицы вспомни: «За одного битого двух небитых дают. Кулак не сласть, а без него — не шасть».
— Но, судя по тону, вы их не очень одобряете? — ухмыльнулась Аня.
— Зато понимаю. Дай-ка мне этого архаровца, я сама его покормлю.
После первой же ложки Санька попытался выплюнуть кашу, но я подняла ладонь и помахала ею у него перед носом.
— Только выплюни!
Сыночек проглотил, но от следующей ложки отвернулся.
— Няня Аня. — И протянул к ней руки. И в самом деле, со мной есть было совсем не интересно.
Кухарка протерла вымытую плиту и украдкой взглянула на меня.
— Идите, Лида, не ждите, я сама Сергея покормлю.
— Да мне надо забежать в Сбербанк, за квартиру заплатить. Все из дому разъехались, даже младшая дочь на практике в Ростове.
Сын наконец доел кашу, и я забрала его у Ани.
— Вы тоже, Анечка, идите.
— Спасибо, Лариса Сергеевна, — обрадовалась няня. И, надевая курточку, крикнула из прихожей: — До завтра, медвежонок!
— Пока, — отозвался малыш.
Сергей пришел домой в девять вечера, когда я выкупала Сашу и как раз несла его в детскую, завернув в махровую простыню.
— Папа! — Сын потянулся к Сергею, но не так, как обычно, с шумом и повизгиваньем, а осторожно, словно понимал, что сегодня отец не такой, как всегда, и докучать ему нельзя.
А выглядел Сергей, что называется, мрачнее тучи. У него был такой усталый, даже измученный вид, что мне стало не по себе.
— Погоди, сынок, я только руки вымою.
Он прошел мимо нас в ванную. Из приоткрытой двери ванной было слышно, как он умывается.
После того как умылся и переоделся, муж взял на руки сына, прижал его к себе, но тот отстранился и заглянул ему в лицо:
— Папа?
Господи, как такая кроха может чувствовать, что отцу не по себе? Мне всегда казалось, что интуиция приходит с опытом, но у маленького Александра такого опыта, разумеется, не было. Значит, такая чуткость заложена в генах?
Я видела, как Сережа украдкой понюхал волосы Саши. И блаженно вздохнул. Но малыш ждал объяснений.
— Что поделаешь, сынок, и у папы случаются неприятности. Но мы прорвемся, правда?
— Пада, — согласился Саша.
Наш ребенок вообще очень серьезный человечек. Наверное, в папу. Он говорит мало, но зато внимательно слушает. Его любимая сказка «Курочка Ряба», ее мы обычно рассказываем с сыном вдвоем. Чтобы он перестал брызгаться, когда я Сашу купала, пришлось пообещать, что любимую сказку я ему перед сном обязательно расскажу.
Я попросила мужа:
— Подержи Саньку пока на руках, на пол не пускай, он недавно из ванны, а я накрою на стол. Мы-то уже поели.
В моем голосе невольно прозвучал упрек. В самом деле, он же не на службе в армии, где, как Сережа рассказывал, у него почти не было ни выходных, ни свободного времени. На фирме работа заканчивается в пять часов, но Сергей часто немного задерживается. Дает напутствие своим подчиненным? В любом случае около шести он уже дома. Но не три же часа спустя!
— Посидеть с тобой? — спросила я.
— Не надо, спасибо, укладывай Саньку, я поем один.
Сказку мы рассказывали так:
— Жили-были дед и…
— …баба, — говорил сын.
— И была у них курочка…
— …яба.
— Снесла курочка…
— …ицько!
Но сегодня ребенок крутился и не мог заснуть, так что на закуску пришлось и спеть. Я запела песню длинную, которая начиналась обычно: «Баю-баюшки-баю!» А дальше шла сплошь импровизация на тему завтрашнего дня, что Саша увидит, когда проснется, а в субботу мы с ним и с папой поедем на речку. Я не заметила, как и сама задремала.
Сережа вошел на цыпочках и коснулся моего плеча.
— Пойдем, сказительница, чаю вместе попьем. Я принес твой любимый пряник.
Наш хлебозавод делал пряники с начинкой, огромные, размером с хороший калач, и я любила пить с ними чай.
Мы осторожно закрыли за собой дверь и пошли на кухню. Может, мы рано отселили сына в отдельную комнату? Моя мама этого не одобряла. Говорила: «Вдруг он проснется, увидит, что никого рядом нет, испугается?»
Однажды и в самом деле кое-что случилось. Сын проснулся, перелез через спинку своей деревянной кроватки и пришел к нам в спальню. Мы никогда не закрывали ее плотно, чтобы Санька мог открыть. Причем малыш залез на нашу кровать, спокойно улегся между нами, так что маленького гостя мы обнаружили только под утро.
— Ты его принес? — спросила я тогда у Сергея. — Он плакал?
— А я думал, ты принесла.
— Вот поросенок! А твоя теща беспокоится, что он испугается. Может, ему что-то и приснилось, только он не испугался, а на всякий случай к папе с мамой под бочок залез.
На этот раз Сережа поухаживал за мной. Налил нам обоим чаю, нарезал пряник и только потом стал рассказывать:
