Ознакомительная версия.
В этот день Сергей взял меня прямо в кабинете. Просто закрыл дверь на ключ и спросил, что я выберу: остаться на улице без гроша или продолжу работать в клубе под его покровительством. Я выбрала второе… Выбрала и не пожалела.
Я не могла бы назвать себя его любовницей. Наверное, любовница – это что-то более близкое и ценное. Мы занимались сексом у него в кабинете не часто. За это он давал мне зелёную улицу: менеджер и хореограф относились ко мне с особой благосклонностью, составляя концертную программу под меня. Конечно, меня не любили другие девушки-танцовщицы. В лицо улыбались, заискивали, а за глаза поливали грязью и ненавидели. Но я научилась не обращать внимания на то, что шепчут у меня за спиной. Меня не интересовало мнение обо мне других людей. Моя жизнь не нуждалась в чьём-то одобрении, и у меня не было времени, чтобы из-за кого-то расстраиваться, с кем-то спорить и кому-то что-то доказывать.
Мои соседи по коммуналке знали, что я стриптизёрша, – ведь я возвращалась только под утро и спала до трёх часов дня. В моей комнате везде висели концертные костюмы, перья, накидки, парики, валялись сапоги на высоченных каблуках. Эти наряды я приобретала на свои деньги и держала их дома из-за того, что мои напарницы, в моё отсутствие, могли смело затушить о костюм бычок и прожечь дырку, порезать, оторвать камни.
Так вот, соседи по коммуналке считали меня грязной девкой, а стриптиз – порнографией и пошлостью. Им было невдомёк, что профессиональный стриптиз – это очень эстетично и сексуально. Главное, чтобы девушка была пластична, относилась к делу с душой и на неё было приятно смотреть. Это радует глаз и чрезвычайно заводит. Тело женщины совершенно и достойно восторженных мужских глаз. Если танец красивый, то он и смотрится одухотворённо.
Меня всегда удивляли и напрягали люди, называющие стриптиз аморальным и недостойным уважения. Мол, девушки, танцующие стриптиз, непременно все лёгкого поведения. Можно подумать, что те, кто его не танцует, тяжёлого. Для меня симпатичны те, кто считает, что стриптиз – это искусство.
– Аня, то, чем ты занимаешься, – это пошло и грязно, – как-то заявила мне подвыпившая соседка. – Уж лучше мыть полы, чем быть стриптизёршей, – старалась она меня пристыдить.
– Лучше танцевать стриптиз, чем ходить с ведром и шваброй, – совершенно спокойно ответила я.
– Я бы ходила со шваброй. Всё же не перед мужиками голой порхать.
– А почему бы и не порхать, если есть что показать?! – парировала я.
– Зато с моей гордостью всё было бы в порядке, – не унималась соседка.
– Я своё уже со шваброй отходила, когда ещё школьницей сельский клуб мыла, пока он не закрылся. А что касается гордости, то какой с неё прок? – заметила я, всматриваясь в морщинистое и усталое лицо женщины, которая всю жизнь проработала крановщицей, ушла на копеечную пенсию и теперь, наедине с телевизором и драгоценной гордостью, заливала своё одиночество алкоголем. – Гордость в карман не положишь. На хлеб не намажешь.
– Знаю я, чем вы там занимаетесь, – продолжала обличать меня соседка, с презрением и некоторой завистью наблюдая, как я глажу модные шмотки. – Вы же там не только танцуете, но и с мужиками спите. Любой ночной клуб – настоящий бордель.
– Я сплю с владельцем клуба. Этого вполне достаточно, чтобы не растрачивать себя на другие, беспорядочные половые контакты, – всё так же невозмутимо сказала я, чем привела соседку в состояние, близкое к шоку.
– И тебе не стыдно?!
– Нет.
– И напрасно! Твоя профессия аморальна. После работы девушки уезжают с клиентом зарабатывать на хлеб насущный уже другим образом. Не за зарплату же они работают. Это завуалированная и легальная форма проституции. Как же ты будешь смотреть в глаза своему будущему мужу? Никому не понравится, что его жена – бывшая стриптизёрша. Должна же быть хоть какая-то нравственность, достоинство и женская гордость!
– Будет муж, будет и пища для размышлений, – холодно ответила я.
– С такими моральными запретами, как у вас, лучше вообще не жить. Хорошо рассуждать про нравственность, когда на руках московская прописка и крыша над головой. А когда ни крыши и ни прописки, тогда понятия о достоинстве и нравственности смотрятся совсем в другом ракурсе. И я не понимаю, почему люди относятся к девушке со шваброй в руках лучше, чем к красивой, уверенной в себе девчонке, танцующей на сцене ночного клуба.
– Нина Львовна, может, вам таблеток каких принести?
…Я вздрогнула, отвлеклась от мрачных мыслей и посмотрела на стоящую в дверях секретаршу.
– Женя, спасибо, у меня есть таблетки. – Я немного занервничала и поправила очки. – Если что-то потребуется, я обязательно тебе скажу.
– Я отменила на сегодня все встречи, как вы и сказали. Переношу всё на следующую неделю.
– Спасибо. Я ещё немного посижу в офисе и поеду домой. Что-то я совсем плохо себя чувствую.
– Нина Львовна, у вас даже голос охрип. Может, вам сразу поехать домой и отлежаться?
– Нужно закончить кое-какие дела.
– Новая машина ждёт вас внизу. Служба безопасности выделила вам двух профессиональных охранников. Один будет и водителем. Вы его раньше видели, просто особо не пересекались. А другой новенький. Его недавно приняли, но у него очень хорошие рекомендации. Начальник службы безопасности Эдуард Генрихович хотел их лично вам представить, но я его не пустила в кабинет. Сказала, что вы простыли и плохо себя чувствуете.
– Правильно. Пусть познакомит меня с ними перед отъездом.
– Я тоже ему это сказала. Нина Львовна, у нас с вами мысли совпадают, – слегка покраснела девушка. – Мы все за вас переживаем.
– А что за меня переживать?
– Всё-таки такое несчастье произошло. Но самое главное то, что вы остались живы.
Я старалась скрыть свою неловкость. Мне было неудобно оттого, что девушка, почти моего возраста, называет меня по имени-отчеству, смотрит мне в рот и всячески пытается угодить.
Когда она вышла из кабинета и за ней закрылась дверь, я слегка перевела дыхание и потёрла слезящиеся глаза. После того как меня загримировали, Нина дала мне свои дорогие очки и сказала, что она использует их, только когда пишет или читает. Но мне лучше их носить постоянно – так я буду выглядеть солиднее. Сначала я надела цветные линзы под цвет глаз Нины, а затем нацепила очки, и сходство стало просто поразительным.
Всё сразу стало каким-то непривычным…
Дорогой костюм и туфли на мне были тоже Нинины, благо у нас оказался один размер ноги, да и фигуры почти одинаковые. Так что Нина смогла смело идти в стриптиз и достигать там новых высот…
Воспоминания последней ночи вызывали у меня отвращение. В стельку пьяные Сергей и Нина давали мне инструкции, что я должна делать и как мне лучше себя вести. Когда Нина отворачивалась, Сергей пытался ущипнуть меня за ягодицы, намекая, как он сожалеет, что сейчас не может остаться со мной наедине.
Ознакомительная версия.
