Всегда.
Черт бы побрал его выдержку и железную волю! Подняв голову, Ник с чуть заметной улыбкой посмотрел на нее и, сняв руки Мерси со свой шеи, снова усадил ее на подлокотник кресла.
— Ты действительно уверена, что сможешь отказаться от наших встреч, любимая? — спросил он.
Он всегда называл ее «любимой», когда они оказывались наедине друг с другом. Впервые Ник сказал ей эти слова прошлой весной, когда дождливым вечером предложил Мерси подбросить домой. В благодарность она пригласила его выпить кофе. Мерси и по сей день не могла сказать, как именно это случилось, однако когда она опомнилась, они оба лежали на ковре перед ее камином и Ник называл ее «своей любимой».
Несмотря на это обращение, которое очень льстило ей, Мерси никогда не обманывалась на его счет. Вряд ли в случае с Николасом Россом слова могли действительно что-либо значить. Он был жестким, непредсказуемым и скрытным мужчиной. Его сексуальные аппетиты не знали других ограничений, кроме его собственного решения, и в глубине души Мерси всегда знала, что длительная любовная связь или — страшно сказать! — женитьба вряд ли являются чем-то, к чему Ник может стремиться в жизни. Он был еще молод и полон сил, и сейчас ему нужна была только женщина, которая покорно ложилась в его постель три или четыре раза в неделю, — женщина, которая ничего от него не требовала и ни на что не претендовала.
Сначала это возмущало Мерси, но со временем она научилась играть по его правилам.
Поэтому, успокоившись, она сухо ответила:
— Ты и сам понимаешь, что для меня это будет большая потеря, но я постараюсь справиться. Не сразу, но я справлюсь.
Николас Росс рассмеялся коротким глухим смехом и, отступив на шаг, присел на краешек стола. Скрестив руки на своей могучей груди, он с иронией рассматривал Мерси.
— Значит, — произнес он самым саркастическим тоном, — ты не передумаешь?
— Боюсь, что нет.
— И, когда вопрос с наследством будет улажен, ты готова уволиться?
— Совершенно верно. — Мерси пожала плечами. — Поверь, я делаю это вовсе не для того, чтобы навредить тебе или фирме. Просто существуют определенные принципы, через которые я не могу переступить. И один из них — не спать со своим боссом.
— Но ведь я уже стал твоим боссом, — напомнил Ник.
— Нет, ты по-прежнему компаньон моего босса, — вздохнув, ответила Мерси. — И до тех пор, пока не будет определено будущее компании и не решится вопрос с наследством, я работаю на Дункана Гранта. Возможно, кому-то может показаться, что это чистой воды формальность, но… Я так вижу ситуацию.
Николас Росс нахмурился.
— Хорошо, предположим, что Рэчел решит оставить свою долю за собой. Ты могла бы остаться в компании как представитель ее интересов. Тогда твоим боссом будет она, а не я, не так ли?
Мерси удивленно посмотрела на него.
— Об этом я не подумала, — сказала она. — Но ведь это маловероятно, не так ли? Да и ты всегда хотел выкупить у нее ее долю, разве нет?
Ник нахмурился сильнее.
— Да, я по-прежнему этого хочу, — сказал он. — Но если Рэчел — настоящая дочь своего отца, то она еще может изменить свое решение. Собственно говоря, и решения-то никакого пока нет. Как я понимаю, она все еще раздумывает, что делать… — Он немного помолчал и неожиданно спросил: — Рэчел похожа на своего отца? Какая она? Я ее почти не знаю, расскажи мне о ней.
Мерси задумалась.
— В каком-то отношении они и вправду очень похожи, — начала она задумчиво. — Рэчел умна, у нее есть интуиция. Как и мистер Дункан, она способна на вспышки вдохновения, но… Дело в том, что на данный момент Рэчел не дают покоя воспоминания, и главным образом воспоминания горькие. Она словно парализована ими, и я не знаю, способна ли она в таком состоянии принимать разумные решения. Я бы сказала, что до тех пор, пока Рэчел не разберется со своим прошлым, она будет действовать импульсивно, под влиянием настроения. Вот почему сейчас никто не может сказать наверняка, что она, в конце концов, решит сделатьсо своей долей.
— Это связаносо смертью твоего брата? — уточнил Николас.
Мерси кивнула.
— Ей придется примириться с этим, как и со смертью своих родителей, но у нее это пока плохо получается. Или, вернее, совсем не получается. Рэчел нужно время, Ник.
Николас покачал головой.
— Не знаю, сколько времени я могу ей дать, — сказал он рассеянным тоном; при этом взгляд его странно блуждал, хотя лицо оставалось неподвижным. — Я не могу ждать вечно, Мерси.
Мерси беспокойно заерзала на подлокотнике, который неожиданно показался ей очень жестким, потом сказала, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно беззаботнее:
— А я и не предполагала, что ты замышляешь какие-то срочные преобразования!
Взгляд Ника остановился на ней, став таким пронзительным, что Мерси невольно поежилась. Секунду спустя его тонкие губы дрогнули в легкой улыбке.
— Я ничего не замышляю. Просто мне частенько не хватает обыкновенного терпения. Тебе давно пора бы это знать.
Эти слова удивили Мерси. Она действительно неплохо изучила Ника — насколько это, конечно, было возможно, — и считала, что чего-чего, а терпения ему не занимать. Словно охотящийся ягуар, он способен был сидеть в засаде часами, днями, месяцами, выбирая время для решительного броска.
И он всегда получал то, чего ему хотелось. Чего Мерси не знала, так это того, сознательно ли Ник солгал ей или он искренне считал себя нетерпеливым человеком. Но, как бы там ни было, смутное беспокойство, которое пробудил в ее душе этот странный разговор, от этого только усилилось.
Но расспрашивать Ника ей не хотелось — все равно бы это ни к чему не привело. Поэтому Мерси встала с подлокотника я, встав за спинкой кресла, заговор ила о другом.
— Мне пора идти, —объявила она. — У меня еще много работы, к тому же с Лей может случиться припадок, если я немедленно не отдам ей кое-какие бумаги из сейфа мистера Дункана. У тебя есть ко мне какие-нибудь просьбы или распоряжения?
Прежде чем Ник успел ответить, в дверь негромко постучали. В следующее мгновение в кабинет заглянула Лей. Все это произошло — или было проделано — так быстро, что, если бы Ник и Мерси занимались чем-нибудь неподобающим, Лей застигла бы их с поличным.
Возможно, именно этого она и добивалась, просто Мерси не была уверена в этом до конца — старшая секретарша умела хорошо скрывать свои чувства.
— Прошу прощения, я не хотела вам мешать, — промолвила Лей, безмятежно улыбаясь, — но, мисс Мерси, мне действительно нужны эти ведомости!
— Хорошо, сейчас иду, — кивнула Мерси.
— Спасибо. Еще раз извините. — Лей снова улыбнулась и исчезла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
