– Иди на базу, найди моего отца и оставайся там.
Оливия тоже заметила Сэма. В тот момент, когда он на мгновение остановился на дальнем конце автостоянки. Они молча смотрели друг на друга, как делали когда-то, стоя в разных концах залитой кровью комнаты.
Потом он повернулся и быстро пошел к деревьям.
– Найди моего отца, – повторил Ной и быстрым движением снял с ее пояса нож. – Расскажи ему о случившемся. И никуда не уходи. – Он повернулся и крепко взял ее за плечи. – Ты слышишь меня, Лив? Оставайся там. С моей матерью. Позвони тете. Она недавно приехала. Предупреди ее, чтобы никуда не выходила и заперла дверь.
– Что? Тетя Джейми?
– Она приехала, когда я уходил. Ступай.
Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и с ужасом увидела, как Ной пристегивает к своему поясу ее нож.
– Нет, не ходи за ним!
Он бросил на Оливию стальной взгляд и подтолкнул ее к базе.
– Ступай.
– Ты не найдешь его! – крикнула она и схватила шагнувшего прочь Ноя за руку. – Ты не знаешь, на что он способен!
– А он не знает, на что способен я. Черт побери! – Ной повернулся к ней. Его лицо затвердело от гнева. – Любви недостаточно. Ты должна доверять мне. Ступай к своему копу, а это дело предоставь мне.
Выбора не было. Оливия смотрела, как он побежал к деревьям и исчез.
Ною пришлось полагаться на свои чувства. Он вслушивался, пытаясь понять, где трещат кусты. Справа, слева? Нет, прямо. Он прошел дальше. Призрачный зеленый полумрак сбивал с толку. Ной напряг зрение, чтобы увидеть хоть какое-нибудь движение – еле заметное покачивание низко растущей ветки или ползучей лозы.
Он был моложе, быстрее, но лес прятал и жертву, и охотника.
Ной двинулся в глубь леса, пытаясь дышать медленно и ровно, чтобы этот звук не отвлекал его. Ботинки бесшумно погружались в мох. И тут до него донесся низкий раскат грома.
Приближалась гроза.
– Тэннер, бежать бессмысленно! – крикнул он и положил ладонь на рукоятку ножа Оливии. Ной не собирался думать, что будет, если он им воспользуется. – Все кончено! Вам до нее не добраться! Вы не сможете тронуть ее пальцем!
Собственный голос вернулся к нему спокойным и тихим эхом, за которым последовали пронзительный крик какой-то птицы и шелестение ветра в вершинах деревьев.
Начался дождь. По хвое стекали тонкие струйки, которые жадно впитывала покрытая зеленью земля.
– Она ваша дочь. Что это вам даст? Зачем вы снова хотите причинить ей вред? Какой в этом смысл?
– Никакого. – Сэм вышел из-за толстой ели. Пистолет, который сжимала его дрожащая рука, отливал тусклым серебром. – Никакого смысла. Никакой причины. Я думал, ты это понял.
Оливия распахнула дверь, влетела в холл и ошеломленно осмотрелась. Постояльцы сновали туда и сюда или сидели на диванах и в креслах. В ушах звенело от голосов.
Она не знала, где искать Фрэнка. В столовой, в библиотеке, в его номере, на одной из террас. База напоминала улей. В ней было полно комнат и мест, где гости могли проводить досуг.
Ной уже был в лесу. У нее не оставалось времени.
Оливия резко развернулась и подошла к портье.
– Марк! – Она схватила за руку молодого служащего. – Ты видел моих дедушку и бабушку?
– С час назад. Они прошли с какими-то людьми. А что случилось? В чем дело?
– Слушай меня. – Паника клокотала внутри ее, пытаясь вырваться наружу. – Слушай внимательно, это важно. Мне нужно, чтобы ты нашел Фрэнка Брэди. Он здесь гость. Найди его как можно скорее. Скажешь ему… Ты слушаешь меня?
– Ага. – Марку передалось волнение Оливии. – Конечно. Фрэнк Брэди.
– Ты найдешь его, и найдешь быстро. Скажешь ему, что Сэм Тэннер пошел в лес. На восток, по Равнинной тропе. Повтори.
– На восток. По Равнинной тропе.
– Скажешь, что Ной пошел за ним. Понял? Пусть кто-нибудь позвонит нам домой. Там моя тетя. Она должна оставаться в доме. Очень важно, чтобы она оставалась внутри и ждала моего звонка. Никто не должен входить в лес. Объяви об этом. Никто не должен входить в лес вплоть до моего возвращения. Сделай все, что в твоих силах, чтобы гости оставались на базе или около нее. Все, что в твоих силах.
– Оставались на базе? Но почему?
– Выполняй! – бросила Оливия. – И поскорее! – Потом она оттолкнула его и вошла в кабинет.
Ей было нужно какое-нибудь оружие. Средство обороны. Она лихорадочно шарила по столу, открывала ящики и заглядывала в них.
Оливия увидела ножницы с длинными серебряными концами и схватила их. «Будет ли это правосудием? – думала она, глядя на свои дрожащие руки. – Или просто судьбой?»
Оливия засунула ножницы за пояс концами вниз и выскочила на улицу.
Едва она бегом миновала поляну и углубилась в лес, как полил сильный дождь.
Сознание Ноя было ясным, как стекло. Он не обращал внимания на оружие и смотрел только на Тэннера. Брэди сознавал, что может умереть здесь, в зеленой полутьме, но продолжал идти вперед, к человеку, который был его судьбой уже двадцать лет.
– Нет смысла, Сэм? Значит, все эти годы вы просидели в тюрьме только для того, чтобы мы с вами сегодня стояли здесь и мокли под дождем?
– Вот так удача. Я не рассчитывал на новую встречу. Оставил ленты с записями. Для книги.
– Все еще хотите стать звездой? Этого не будет. Думаете, я позволю вам уйти отсюда и причинить ей новую боль? Вы больше никогда не прикоснетесь к ней.
– Уже. – Сэм поднял свободную руку и потер пальцы. – Я был близко. Ощущал ее запах. От нее пахнет только мылом. Она выросла хорошенькой. У нее более сильное лицо, чем у Джулии. Не такое красивое, но сильное. Она смотрела на меня. Смотрела прямо на меня и не узнала. Почему? – пробормотал он. – Почему она должна была меня узнать? Я умер для нее тогда же, когда умерла ее мать. Двадцать лет назад.
– Так вот для чего вы все это устроили? Чтобы прийти к ней живым? Начали с меня, чтобы я оживил старые воспоминания. Заставил ее вспомнить вас, чтобы вы после выхода из тюрьмы могли наброситься на нее?
– Я хотел, чтобы она помнила меня. Черт побери, я ее отец. Я хотел, чтобы она помнила меня. – Тэннер снова поднял руку и поднес ее к виску, в котором начала пульсировать боль. – Я имел на это право. Хотя бы на это.
– Вы потеряли права на нее. – Ной подошел ближе. – Вы больше ей не отец.
– Может быть. Но она – все еще моя дочь. Я ждал почти треть моей жизни, чтобы сказать ей это.
– И напугать ее, потому что она знает, кто вы такой. Она видела вас. Она была невинным ребенком. Разве не достаточно того, что вы лишили ее детства? Вы послали ей музыкальную шкатулку, чтобы напомнить о том, что сделали. А были еще телефонные звонки. И белые розы.
