«Даже если я отдам статуэтки Аните, она все равно убьет нас, – подумала Тайя. – И, может быть, найдет место, где сумеет скрыться».
– У него их нет. Они у меня, – поспешно сказала она, видя, что Анита ткнула мать дулом в висок. – Их хотел получить мой отец. Знаете, это был бы удачный ход. Мне был нужен Малахия. Поэтому мы выманили у вас деньги. Мой отец купил бы статуэтки, я получила бы Малахию, а «Уайлй» – Судьбы.
– Черта с два!
– Да. Я не хочу, чтобы вы причинили вред моей матери. Я отдам вам Судьбы и мою часть денег. И постараюсь собрать остальную сумму. Я отдам вам Судьбы прямо сейчас, если вы перестанете целиться в мою мать.
– Что, не нравится? Так лучше? – Анита отвела пистолет от головы Элмы и прицелилась Тайе в грудь.
Увидев, что пистолет направлен на ее дочь, Элма начала кричать, Анита, разозлившись, ударила ее кулаком в висок.
– Заткнись, мать твою, или я пристрелю вас обеих!
– Не надо! Не трогайте мою Тайю!
– Не нужно ни в кого стрелять. Я отдам их вам. – Тайя медленно подошла к трельяжу матери.
– Ты считаешь меня полной идиоткой? Думаешь, я поверю, что они здесь?
– Мне нужен ключ. Мама хранит здесь ключ от сейфа.
– Тайя…
– Мама… – Тайя покачала головой. – Притворяться нет смысла. Она все знает. Судьбы не стоят того, чтобы из-за них умирать. – Она выдвинула ящик.
– Стой! Отойди в сторону. – Анита шагнула вперед. – Если там пистолет, я всажу Элме пулю в коленную чашечку.
– Пожалуйста… – Тайя сделала вид, что пошатнулась, оперлась о трельяж и зажала в ладони маленький флакончик. – Пожалуйста, не надо. Тут нет пистолета.
Анита пошарила в ящике свободной рукой.
– И ключа то же.
– Он там. Справа…
Тайя быстро задвинула ящик, прищемив руку Аниты, и сунула флакон ей в лицо. Пистолет выстрелил; пуля пролетела в дюйме от головы Тайи и ударилась в стену. Тайя прыгнула вперед, не обращая внимания на крики матери, Аниты и свой собственный.
Столкновение с Анитой едва не вышибло из нее дух, но одновременно повысило количество адреналина в крови. Впрочем, Тайе не было до этого дела. Когда ее ногти вонзились в запястье Аниты, она ощутила первобытную злобу.
Пистолет вылетел из руки Аниты и упал на пол. Обе потянулись к нему. Анита шарила рукой вслепую; нюхательная соль, вытряхнутая Тайей из флакона, сделала свое дело. От удара кулаком в лицо у Тайи полетели искры из глаз. Зато ее колено угодило Аните в живот. Правда, это вышло скорее случайно, чем намеренно.
Женщины сплелись в клубок и покатились по полу. Когда их руки одновременно коснулись пистолета, Тайя сделала единственное, что пришло ей в голову. Она схватила Аниту за волосы и дернула изо всех сил.
Они врезались в стол, но Тайя не слышала звона разбитого стекла. Не слышала ни доносившихся снизу криков, ни топота ног. Слышала только шум крови в ушах и ощущала гнев и лютую ненависть.
Впервые в жизни она причиняла кому-то физическую боль и хотела, чтобы эта боль была как можно сильнее.
– Ты била мою мать! – рычала она, вцепившись в волосы Аниты и ударяя ее головой об пол.
А потом кто-то оттащил ее. Тайя оскалила зубы, стиснула кулаки и начала отбиваться, глядя сверху вниз на налитые кровью глаза Аниты.
Гедеон перешагнул через нее, подобрал пистолет, а Малахия обнял продолжавшую упираться Тайю.
– Ты ранена? О боже, Тайя, на тебе кровь!
– Она надрала ей задницу. – Клео шмыгнула носом и улыбнулась. – Разве ты не видишь? Она надрала этой суке задницу!
– Тилли… – Адреналин улетучивался, руки и ноги Тайи наливались свинцом. Теперь ее голос звучал слабо, начинала кружиться голова.
– С ней ма. Она звонит в «Скорую». Ну же, успокойся, милая. Тебе нужно сесть. Гедеон, помоги миссис Марш.
– Я сама. Она напугана. – Тайя заставила себя сделать шаг. Колени подгибались, ноги не слушались, но ей это удалось. Второй шаг дался ей намного легче. – Уберите ее отсюда. Пожалуйста. Уберите Аниту. Я сама позабочусь о маме.
Обойдя потерявшую сознание Аниту, Тайя начала развязывать мать.
– Никаких истерик, – велела она, разделавшись с узлами и поцеловав Элму в посиневшую щеку. – Сейчас ты ляжешь, а я принесу тебе чаю.
– Я думала, она убьет тебя. Я думала…
– Она этого не сделала. Я в полном порядке. – Тайя бережно помогла матери подняться. – Тебе надо лечь. Все будет хорошо.
– Эта ужасная женщина… Она никогда мне не нравилась. У меня болит голова.
– Я знаю. – Тайя отвела волосы матери от почерневшего виска и поцеловала его. – Сейчас я тебе дам аспирин.
– Ты такая храбрая. – Элма сжала руку дочери. – Я не знала, что ты можешь быть такой храброй.
– Я тоже.
К удивлению Тайи, мать настояла на том, что поедет с Тилли в больницу. И заставила Тайю вернуться домой.
– Она сведет врачей с ума, – покачала головой Тайя.
– Значит, у нее доброе сердце, если она переживает из-за Тилли больше, чем из-за всего остального. – Эйлин поставила перед Тайей чашку чая. – А доброе сердце долго не стареет, – добавила она. – Пей чай. Это позволит тебе успокоиться перед беседой с полицией.
– Спасибо.
Когда Эйлин вышла из комнаты и они наконец остались одни, Тайя посмотрела на Малахию.
– Мне и в голову не приходило, что Анита может причинить тебе вред. Просто не приходило в голову. А должно было… – Малахия бережно взял в ладони ее лицо. – Все деньги, все Судьбы и вся справедливость на свете не стоят одной царапины на твоем теле.
– На Аните царапин и синяков больше, и все они – моих рук дело.
– О да. – Малахия поднял Тайю и обнял ее. – Нюхательная соль в глаза… Разве кто-нибудь другой смог бы придумать такое?
– Но теперь все кончилось, правда? Все-все?
– Да. Все кончилось.
– Теперь ты женишься на мне?
– Что? – От неожиданности он отстранился. – Что ты сказала?
– Я спросила, женишься ты на мне или нет. Малахия посмотрел на нее с любопытством.
– Я думал, мы обо всем договорились. И уже выбрал кольцо, но в этот момент по мобильнику позвонила Клео.
– Тогда поезжай назад и купи его.
– Сейчас?
– Завтра. – Она обняла его и вздохнула. – Так и быть, до завтра я потерплю.
Коб, Ирландия, 7 мая 2003 годаМол Дипуотер остался неизменным со времен «Лузитании», «Титаника» и других огромных и величественных кораблей, которые когда-то бороздили океан, отделяющий Америку от Европы. Хотя на молу еще находился железнодорожный вокзал, но его главным украшением был Кобский центр культурного наследия.
Недавно этот центр пополнился небольшой экспозицией, оснащенной охранной системой от Бардетта. Ядром музея стали три серебряные статуэтки, известные как Три Судьбы.
