«Твою мать!!! Как нарочно!»
Он не выдержал и переключился на следующий трек.
Уильям усмехнулся, прекрасно понимая Тома. Ему было не легче. Он просто старался выглядеть так, будто ему все по барабану... А сам, периодически нервно сглатывая, поглядывал на Тома, на его безупречно резкие скулы - тот очень явно похудел за эту неделю - на шею, на кадык, который столько раз целовал. Его пальцы, тонкие, длинные, невероятно красивые, впрочем, как и всегда... На острые, широко разведенные колени, на ширинку... И давил в себе стон. От жажды ко всему этому прикасаться и просто нормально себя чувствовать рядом с тем, кого так любил и хотел. И на кого был смертельно обижен. Украдкой облизал губы, сглотнул и заставил себя сосредоточиться на дороге.
- Курить есть? – резко повернулся Том, и Уильям понял, что очень вовремя отвел глаза, иначе сейчас Трюмпер понял бы, что он его тупо разглядывал.
- На, кури, – Билли вытащил из кармана пачку, нарочито спокойно мазнув по Тому взглядом.
Том закурил, немного опустив окно.
Билли чувствовал, как его вштыривает понимание, что в баре, Тому, трезвому, было совершенно все равно, что они не одни, что на них пялятся, как на обезьян в зоопарке. И что Том был готов выпрыгнуть из штанов прямо в зале, так хотел его. И эта ревность его бешеная... Ох, как же это Картрайта вставляло!
Конечно, Билли понимал, как рискует, приводя в бар Шона. И там, в кладовке еще больше раздраконил Тома признанием, что у них с американцем был секс. Хотя, в то же время, Билл чувствовал что-то похожее на разочарование от недостаточно бурной (по его мнению) реакции Томаса на это известие, и сейчас это состояние вернулось к нему снова.
«Неужели не поверил? Думает, что я блефую, потому, что не смог бы ему изменить? О, милый мой, а ведь ты даже не представляешь, КАКИМ этот секс был».
Билли даже усмехнулся своей мысли, представив глаза немца, если он об этом узнает.
- Что смешного? Может, поделишься? – Том заметил улыбку на лице Билла, и спросил, приглушив громкость музыки.
- Да так, ничего особенного, – он покачал головой. – Просто подумал, как же быстро все меняется.
Том мало что уяснил из сказанного, но на всякий случай кивнул.
- Мда, наверное...
А Том и сам не понимал - верить ли Биллу на все сто про его секс с тем шатеном или нет? Скорее всего, просто НЕ ХОТЕЛ верить, поэтому на подсознательном уровне родилось сомнение. Но все равно боль ревности прошила его сердце острой иглой, когда об этом так издевательски бесстыдно сообщил его любимый парень. Ведь он сам видел их поцелуй при встрече, и теплую беседу, и глаза парня, в которых светилось обожание... И что-то такое было в поведении обоих, что ясно говорило - они любовники. Может, потому, что Том не видел в действиях спутника Уильяма никакой наигранности?
Сидя рядом с Биллом, чувствуя его запах, зная, для чего именно они сейчас куда-то едут – испытывал дикое волнение. Не по поводу самого секса, а из-за того, что не знал, ЧТО за тем последует – примирение или еще большая ссора?
Он чувствовал себя так, будто ему предстояло сдать невероятно сложный экзамен, от которого практически будет зависеть не его ДАЛЬНЕЙШАЯ жизнь. А просто - жизнь.
То, что Билли согласился с ним поехать, не давало ни малейшей гарантии, что он хочет окончательного примирения. Да, они очень хотели друг друга, но Тому было этого бесконечно мало. Просто урвать несколько часов удовольствия? Это было не для него...
Тому очень хотелось сказать что-нибудь, но он боялся, что Билли начнет отвечать, причем в таком тоне, что не позволит надеяться на благополучный исход сегодняшнего вечера. И поэтому он упорно молчал, играя желваками, с периодически взмокающей спиной, хотя в машине было вовсе не жарко.
«Я люблю тебя... Как же я тебя люблю! Господи, помоги мне тебя вернуть, помоги, дай мне шанс! Всего один».
Мысли пульсировали в висках болезненными толчками. И сердце колотилось так же, как в подсобке, когда закончились силы сдерживать себя, когда снова касался любимого тела, когда так близко были его сверкающие яростью глаза, теплые губы, когда жадно вдыхал его запах. И снова сходил с ума от убивающего чувства, ЧТО именно может окончательно потерять из-за своей трусости и минутной слабости. Одной единственной ошибки, которую не мог ему простить тот, без кого уже не было возможности дышать нормально.
Билли понимал состояние Тома. В первую очередь потому, что ему самому было не легче. Чувство неизвестности, горечь, тоска, любовь, злость, нежность - все это смешалось в его груди. Это почти оглушало, доводило до головокружения. И он, также как и Том, не знал, что будет дальше? Сможет ли простить, захочет ли?
Том взглянул на промелькнувший дорожный указатель - через пятьсот метров они будут проезжать мотель, в котором он однажды уже был.
- Может, не поедем к тебе? – он повернулся к Биллу, который не смог скрыть удивления, вскинув брови. – В смысле, тут мотель сейчас будет...
Билл задержал дыхание.
«Мотель? Я – и мотель? Как для дешевой шлюхи?»
- До тебя еще пилить полчаса. Да и, как бы это сказать... Типа, нейтральная территория, – пояснил Том, прикусив губу, не понимая молчания Билла.
«Блин... Вон оно что! Хух! Невтерпеж, что ли? Да, Трюмпер?»
- Ну, окей. Нейтральная так нейтральная, как скажешь, – Билл ухмыльнулся.
«Дипломат хренов! На что я только не шел ради тебя? И до сих пор продолжаю... Ты, видимо, даже и представить себе не можешь, что я НИКОГДА не был в мотеле. Что ж, качусь по наклонной…»
- Частенько такие места посещаешь? – Билли посмотрел на Трюмпера, и тот хмыкнул:
- С тобой это точно будет впервые!
«Сука!»
Билл выдохнул и замолчал, предпочтя оставить эту «шпильку» без комментария.
***
Уильям нервно сжимал руль, глядя в спину Тома направляющегося к домику-офису администратора, чтобы снять номер.
Минуту назад Том спросил:
- На сколько берем?
- А на сколько тебя хватит? – попытался съязвить Билли в ответ, на что Том в упор, не моргая, впился в него своими темными глазами:
- Меня надолго хватит, поверь. Я уже давно не траханный, а вот ты... – Том заткнулся. Но они оба прекрасно знали, что он хотел сказать. Но вместо этого добавил язвительно. - Главное, чтобы никто не переутомился...
И вышел из машины.
«Вот же ублюдок, а? Ну, вы видели такое?!»
Накатившее волной негодование больно отдалось в сердце Билла. Как же был невыносим этот показной тон, который они сейчас поддерживали. Только он понимал, что для обоих это своеобразная защита от самих себя, позволяющая держать ситуацию в руках. Вернее, дающая иллюзию, что они ее контролируют.
***
Спина была влажной, и вдобавок к этому отчетливо пробивала дрожь.
Билли все сильнее стискивал руль, и даже и не пытался успокоить свой зашкаливающий пульс, понимая, что это бесполезно, ведь через несколько минут начнется самое настоящее сумасшествие.
Будет ли это действительно убойный секс или жесткие разборки? Или и то, и другое сразу – не важно. Но то, что это будет раскалено так, что небу станет жарко, он не сомневался ни разу.
Хотелось курить, и он вцепился в сигареты, оставленные Томом на панели. Затянулся глубоко, до тошноты, медленно выдохнул. Потом все-таки шумно втянул воздух сквозь зубы, зажмурился изо всех сил, склонившись лбом к рулю, упорно давя в себе стон.
Разрывающее на части внутреннее напряжение сводило с ума, скручивая нервы в тугие узлы. Отчаянно хотелось избавиться от этого ощущения. Как угодно – только скорее...
Том вернулся минут через десять, сел в машину и показал электронный ключ на ладони:
- Рули вперед. До десятого номера. Там тачку поставишь.
Билли кивнул, чувствуя сухость во рту и сведенные до боли мышцы пресса, повернул ключ зажигания. Том смотрел вперед, когда машина тронулась с места:
- Я не стал оговаривать точное время, – тихо сказал он, и Билли понимал, какое время тот имеет в виду. – Пока заплатил за вечер. Вот... еще давай вперед, это уже восьмой номер...
