Грудь Дента от сильного напряжения и страха за Беллами пронзила боль. Он взбежал по ступенькам, одним прыжком преодолел вымытое дождем крыльцо и плечом распахнул входную дверь.
Он ничего не мог разглядеть, пока не сверкнула молния, и тогда происходящее предстало перед ним во всем своем ужасе. Стрикленд прижимал голову Беллами к лестничной ступеньке. Коленом он упирался ей в спину. Шея Беллами была обнажена, подонок собрался нанести удар.
– Нет!
Дент одним прыжком достиг лестницы.
Рей обернулся и, увидев Дента, отпустил Беллами, распростер руки, словно крылья, после чего ринулся на Дента. Он настиг его на четвертой ступеньке.
Сцепившись, они скатились на пол вестибюля. Денту первому удалось высвободиться.
Он быстро вскочил на ноги, но тут же поднялся и Рей, целясь ножом ему в живот. Дент быстро согнулся, чтобы защититься от смертельного удара.
К этому моменту его зрение уже привыкло к темноте. И когда Стрикленд в очередной раз бросился на него, Дент, рискуя подставиться под острое лезвие, попытался перехватить его руку с ножом. Ему удалось перехватить запястье Стрикленда. Ярость прибавляла сил Денту, он резким движением прижал Рея к стене, а его руку с ножом – к панели стены.
Но у Стрикленда оставалось еще достаточно сил, чтобы повернуть нож в лицо Денту.
Острие ножа оказалось рядом с уголком левого глаза Дента.
Достаточно было одного резкого нажатия – и он бы ослеп.
– Я вначале разделаюсь с тобой, красавчик, а потом отрежу ей голову.
Дент оскалил зубы:
– Сначала я тебя прикончу!
– Бросьте нож!
Приказ, по-видимому, исходил от одного из полицейских. Дент не повернул головы, но Стрикленд перевел взгляд в том направлении, откуда послышался голос. Дент воспользовался этим, чтобы отвести нож от своего глаза, а свободной рукой нанес сильный удар в кадык Рею.
– Вот тебе за мой самолет, сукин сын!
Оглушенный, Стрикленд начал хватать ртом воздух. Дент вывернул ему запястье, и нож со стуком упал на пол. В следующее мгновение их окружили четверо полицейских.
Но даже с перебитым кадыком Стрикленд не собирался так просто сдаваться.
Денту пришлось оттолкнуть одного из полицейских, который бросился к нему, и побежал к лестнице, по ступенькам которой Беллами пыталась ползком подняться наверх.
Охваченный страхом, Дент наклонился над ней:
– Ты ранена? Он ударил тебя ножом?
– Нет. Оливия…
Ухватившись за его мокрую от дождя одежду, Беллами поднялась на ноги.
– Там, наверху. Помоги мне.
Дент обнял ее за талию и практически донес на руках по оставшимся ступенькам и темному коридору до спальни.
В то мгновение, когда он увидел белое лицо Оливии Листон, лежащей на кровати в огромной луже крови, он сразу же понял, что она мертва.
Через несколько минут полицейский эксперт подтвердил это.
А Рей Стрикленд продолжал выкрикивать проклятия в адрес Беллами и Дента, и они эхом разносились по всему дому. Потребовалось несколько полицейских, чтобы удержать его. Проклятия и угрозы Рей перемежал воплями о несправедливости суда. Но когда наконец его повели к полицейской машине с заломленными за спину руками, он разрыдался, как ребенок.
– Я должен был убить их, потому что из-за них умер Алан, – причитал он. Беллами услышала, как он попросил одного из полицейских вернуть ему трусики Сьюзен. – Брат приказал мне хранить их.
Беллами и Дента допрашивали по отдельности. Следователи, среди которых были Нэгл с Эбботом, начали сводить воедино причудливую цепь событий. Автомобиль Дента конфисковали как вещественное доказательство.
– Прости, – прошептала Беллами, глядя, как за воротами усадьбы исчезают хвостовые фары его машины. – Вначале твой самолет, а теперь автомобиль.
Дент равнодушно пожал плечами:
– По крайней мере, кровью они не истекут.
Беллами вопросительно посмотрела на него.
– Когда я приехал сюда, полицейские сказали мне, что какая-то женщина в доме истекает кровью.
– Оливия… Это я успела позвонить по номеру 911.
– Да, но ведь я этого не знал.
Он положил руку ей на голову, прижал к груди и поцеловал в затылок.
– Я не могу поверить, что она убила Сьюзен, – прошептала Беллами. – Все прошедшие годы…
– Да, – выдохнул Дент, а затем еще тише произнес: – Здесь Стивен.
Полиция Остина разыскала их с Уильямом в аэропорту, где они ожидали своего рейса, отложенного из-за плохой погоды.
Один из полицейских подозвал Нэгла, который передал свой сотовый Беллами, и той выпала на долю неприятная обязанность сообщить Стивену о самоубийстве его матери.
Он долго молчал, а потом ответил:
– Мы сейчас приедем.
Когда они с Уильямом вошли в дом, Беллами бросилась к Стивену, чтобы обнять его.
Было видно, что он плакал. Из-за того, как он расстался с Оливией, он теперь всегда будет винить себя в ее смерти.
Несколько мгновений они простояли обнявшись. Потом, высвободившись, Стивен сказал:
– Мы узнали о Стрикленде от полицейского, который привез нас сюда. Ты в порядке?
– Несколько синяков, а в остальном все нормально. Дент успел вовремя.
Стивен перевел взгляд на Дента:
– Спасибо. Я говорю это совершенно искренне.
Дент кивнул.
Повернувшись к Беллами, Стивен спросил:
– Где она?
– В спальне, но не ходи туда сейчас. Там коронер. В любом случае ей бы не хотелось, чтобы ты ее увидел такой.
– Ты не понимаешь. Я должен пойти к ней. Когда я уезжал…
– Она мне рассказала. Но не вини себя. Я думаю, она не представляла себе жизни без отца, ей была просто невыносима мысль об этом.
– Да, Говард был для нее смыслом жизни.
– Она сделала бы для него все, что угодно.
После некоторого колебания Беллами добавила:
– И из-за него она совершила убийство.
Стивен, взгляд которого был устремлен на верхние ступеньки лестницы, обернулся.
– Сьюзен… – произнес он тихо.
Беллами посмотрела на Уильяма, на которого эти слова не произвели ни малейшего впечатления. Потом снова перевела взгляд на Стивена и произнесла то, что теперь представлялось ей очевидным:
– Ты знал?
– Нет, клянусь, нет. Но подозревал.
– И с какого времени?
– Думаю, что с самого начала. А когда ты узнала?
– Сегодня вечером я вспомнила то, что произошло тогда.
И Беллами рассказала все, что случилось с того момента, как Дент подвез ее сюда.
– Она уже умирала. Наверное, возможность кому-нибудь во всем сознаться стала для нее большим облегчением. – Задумавшись, она немного помолчала. – Теперь я понимаю, почему ты был так против моей книги. Ты не хотел, чтобы кто-то… чтобы я… узнала.
