лужа из воды и крови. Отбросив сверху на стонущие тела обломки, Кейд закричал замершей на месте с вытаращенными глазами Сью:
— Чего стоим?! Если не собираешься вызывать копов, тогда вали, пока они не очнулись! — словно в подтверждение его словам, завозился Годзилла, бурча смешанные с матом угрозы:
— Кей… Блять, я тебя угондошу… Я, блять, тебе ноги вырву! Сука, как больно…
— Чёрт, чёрт, чёрт! — простонала Сью, в панике мотая головой. Она смотрела то на свой дом, куда могут начать ломиться, то на медленно приходящих в себя ублюдков, то на ожидающего её решения с абсолютно растерянным лицом Кея. И не придумала ничего лучше, чем развернуться в противоположную сторону и пискнуть: — Бежим!
— Сразу бы так, — вздохнул он. Обогнув поднимающегося Годзиллу, Кейд рванул вместе с ней вдоль по улице, изо всех сил стараясь не отставать.
Нет, когда тебе двадцать три, пробежка — это не страшно. Но в тридцать восемь, с прокуренными лёгкими, пропитой печенью и больным сердцем — даже не смешно. На Сайлент-стрит Кейд согнулся пополам, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и поднял вверх безоружную ладонь.
— Эй, не тормози, — с придыханиями выпалила Сью, притормозив, но у самой тоже кололо в боку.
— Хули мы… бежим вообще? Думаю… у Годзиллы сегодня уже не встанет. Я ему башку точно пробил, — он скривился, вспомнив, во что превратилась гитара. Щепки и торчащие во все стороны порванные струны. В тот момент ударить именно ей казалось хорошим решением. Сейчас же от понимания, что лишился своей верной подружки, свело скулы.
Разумное зерно в этих словах было, так что Сьюзен позволила себе чуть расслабить дрожащие от напряжения ноги. Рука, за которую хватался тот ублюдок, сильно ныла. Задрав рукав куртки, она тяжело вздохнула: по светлой коже разливались красные пятна, которые к утру станут синяком. Замечательно. Ещё одна вещь, которую придётся каким-то образом скрыть от родителей.
— Болит? — кивнул Кей на её запястье и медленно выпрямился, восстанавливая дыхание. — Надо лёд приложить. Я так понял, копов ты звать не хочешь?
— Нет. Если родители узнают, где я бываю…
— Понял, — коротко обрубил Кейд, и по его снисходительному взгляду было ясно, что он думает. Что самое разумное — сказать Глоузу о почти состоявшемся нападении на его дочь, и к утру гадёнышей заберут протирать жопами нары. Для него было абсолютно дико, что девчонка готова жертвовать безопасностью ради того, чтобы сохранить свои тёмные делишки в секрете. Детская беззаботность. Глупость. Впрочем, умственные способности Сьюзен у него с первой встречи вызывали сомнения.
— Мне нельзя пока домой, да? — тихо пролепетала она, жадно глотая вечерний озоновый воздух. Дождь почти прекратился, и теперь вокруг пахло мокрым асфальтом и свежестью.
Кей на секунду задумался, почесав бородатую скулу.
— Если там никого больше нет, то лучше не надо. Позвони родителям, пусть заберут тебя. Но сдаётся, теперь Годзилла таким нахрапом не полезет — он знает, что ты предупреждена. Не идиот же он, чтобы самому идти в лапы копов. Будет ждать удобного случая.
Сью нервно сглотнула и дрожащими руками достала из рюкзака телефон — сегодня она была на удивление послушна. Кажется, первый подзатыльник от жизни по тупой головке не прошёл зря. Потыкав ледяными влажными пальцами в экран, она набрала маму.
— Да, милая?
— Мам, а вы скоро вернётесь? — как можно более бодро и непринуждённо спросила она, стараясь, чтобы не стучали зубы. Тонкая куртка от дождя защитила плохо — было мокро, хлюпало в конверсах. Холодно до дрожи. А ещё бесило, что Кей смотрит на неё, как на несмышлёныша в подгузнике.
— Примерно через час, ты что-то хотела? Купить тебе чего-нибудь вкусненького? — заботливо заворковала мама, только вот сейчас родной голос мало мог помочь. Хотелось тепла. И ощущения безопасности, которой нет и быть не может посреди улицы.
— Эм, нет. Я просто… Может, заберёте меня? — Сью оглянулась, выискивая что-нибудь приметное неподалёку. Взгляд зацепился за ярко-красную вывеску «Donuts» на ближайшем кафе, и она с облегчением выпалила, — Я в кафешке на Сайлент-стрит, неоновая вывеска. Ем шоколадные пончики.
— Конечно, заедем за тобой, — по слегка обеспокоенному голосу мамы было сложно понять, уловила она ложь или стук зубов. — У тебя всё в порядке?
— Да. Жду вас, — пока не сболтнула ещё чего, Сью быстро отключилась и с обречённым видом уставилась на Кейда. — Будут тут только через час.
— Очень надеюсь, что ты за этот час подумаешь башкой, а потом повиснешь у папули на шее и расскажешь правду. Тебе же на пользу, — он многозначительно хмыкнул, засовывая руки в карманы джинсовки. — Значит, шоколадные пончики? Удачи.
— Эй-эй, постой! — в панике заверещала Сью, когда он спокойно пошёл дальше по улице. — Ты оставишь меня здесь, одну? Зная, что те уроды могут за мной вернуться?
Её затрясло ещё сильней, теперь уже не только от холода, но и страха, медленно поднимающегося волной от пяток. Кем бы Кейд ни был, что бы ни привело его сюда, но сейчас он — единственная живая душа рядом, которой она могла доверить свою шкуру. Дважды должна ему. Нет, даже трижды — за гитару. Сью жалобно всхлипнула, часто моргая, чтобы сбросить пелену влаги.
— Никто за тобой не вернётся, я же сказал, — Кейд с раздражением закатил глаза. — Иди в кафе, дождись родителей и отвали уже от меня со своими проблемами.
— Д-да… Прости, ты прав, — Сьюзен всхлипывала всё громче, усиленно подавляя вставший в горле комок рыданий. Как бы она не храбрилась, но когда шок начал отступать, нервная система дала сбой. Обняв себя за дрожащие плечи в отчаянной жажде тепла, она выдавила через стук зубов: — К-конечно, ты н-не об-бязан. С-спасибо, что помог. И п-прости за гитару.
Взглянув на эту поникшую тощую фигурку, стоящую посреди темнеющей улицы, Кейд не сдержал тяжёлого вздоха. Промокшая, с прилипшими к острым скулам тёмными волосами, Сью заставила его ощутить себя настоящим дерьмом. Внутри всё сжималось от жалости к ней и отвращения к себе. Как это просто — взять и уйти. Он всегда уходил от проблем, а не решал их. Но, наверное, пора хоть что-то менять. Подавив в себе внезапное желание обхватить эти худые плечи и прижать девчонку к себе, Кей, с сомнением прочистив горло, буркнул:
— Чёрт с тобой. Пошли, подождём вместе. Только я тебе в няньки не нанимался.
Заметно оживившись, Сьюзен вскинула на него благодарный взгляд и слабо улыбнулась:
— Спасибо.
Кажется, впервые за их знакомство она была искренна на сто процентов. Даже блёкло-голубые глаза показались ему чуть ярче, светлей — возможно, от стоящих в
