– Да где же она? – почти выкрикнул Иван.
– В кустах. Там, где покрышки старые валяются. – Косой показал за спину. – Иди, она ждет.
Иван ни о чем его не спросил. Но по смущенному лицу Косого, по его виноватому голосу все понял. Его опередили… На подгибающихся ногах он прошел к кустам, раздвинул их, позвал:
– Ты тут, Галя?
– А? Здесь я, здесь… Иди сюда… Ты кто, а? Который?
Он вдруг ощутил на своем лице прикосновения ее горячих мокрых пальцев. Мокрых? Почему? Ведь дождя давно не было, земля сухая. От ее пальцев резко пахло чем-то животным, и этот запах был ему противен. Он сунул ей банку и услышал, что она жадно пьет, захлебываясь, булькая, постанывая от удовольствия. Наконец бульканье затихло. Галка спросила уже более осмысленным голосом:
– Это ты, Ванечка?
– Я.
– Так иди ко мне. Ты что – боишься меня, что ли? Товарищи твои вроде посмелее были…
Он опустился на колени, нашарил рукой ее плечо, потом шею, потом полную грудь. Она хихикала и повторяла:
– Смешной какой, ну, где ты там, давай войди…
Домой он вернулся на рассвете. С Косым он не поссорился. Иван себе сказал: «Еще чего – терять друга из-за какой-то…» А Галка была именно какая-то. Он в нее не влюбился – не получилось. Когда понял, что она изменила ему, не дождалась, то разозлился только на нее, а не на дружков, которые воспользовались моментом. А Галка к ним стала часто ходить. Она работала в овощном продавщицей.
Весь день вешала картошку, свеклу, апельсины под праздники. Выпивала в подсобке, курила прямо за прилавком, никого не признавала, материла покупателей, особенно обожала обложить крупным, крепким матом военных. «Эти – самые тупые, – говорила она. – Уж это – конец света, полный пипeц…» Еe не увольняли, потому что Галкина мать работала в том же магазине уборщицей. Когда-то стояла за прилавком, но по причине беспробудного пьянства была снята с должности – нахамила кому не надо было, из начальства… Но друзья в магазине жалели пьянчужку и терпели ее беспутную дочку. Отец у Галки отсутствовал – пребывал в местах не столь отдаленных. Раз в полгода мать паковала передачки, покупала плацкартный билет и катила в Туву, на свидание. Возвращалась опухшая от слез и водки и несколько дней не работала, поучала Галку, как надо жить…
А Галка зверела от таких поучений и удирала из дому куда придется. На пустыре ей понравилось.
У ребят с ее легкой руки завелась выпивка. Деньги не проблема – выручала складчина. Косой всегда мог вытянуть у отца рубль-другой, когда тот уснет, прочие тоже подворовывали у родителей. Иван от них позорно отставал. Ему тоже надо было скидываться в общий котел, но только вот у матери он брать не мог. Все решил случай… И как раз с подачи Галки.
Как-то в сумерках ребята шли по пустырю большой компанией. Шли костер разжигать. Бутылку они уже приобрели. Галка принесла картошки, еще кто-то колбасы… Впереди, среди желтой осенней травы, замаячил какой-то ворох тряпья. Сперва подумали – кто-то старое пальто выкинул. Подошли ближе и увидели – на земле лежит и спит пьяным сном какой-то мужик. Рассмотрели его, потолкали ногами, посмеялись – хорошо уделался дядя! А Галка вдруг опустилась на колени и, ни слова не говоря, стала лезть к пьяному в карманы. Ребята ничуть не смутились. Какая разница, у кого брать – у отца с матерью или вот у такого? Иван тоже молчаливо одобрил ее поведение. Он бы и сам так смог – уж очень ему надоело выпивать за чужой счет. Из-за этого падал его авторитет – а ведь он был среди дружков самый сильный и симпатичный… Раньше его уважали, а теперь что?
Он прикрикнул на Галку:
– Эй, не лезь, я сам!
Оттолкнул ее и быстро, как будто занимался этим всю жизнь, обшарил пьяному карманы. Сперва нашелся скомканный носовой платок, который Иван с отвращением выкинул. Потом обнаружилась помятая пачка «Примы». Ее он отдал ребятам. Его разобрал азарт: что он еще найдет? Следующим призом был кошелек. Потрепанный такой коричневый кошелечек. Иван отстегнул кнопочку, заглянул.
– Есть кое-что, – сказал он и сунул кошелек в карман. В свой карман, разумеется.
И тут пьяный вдруг зашевелился. Разомкнул опухшие губы, забормотал что-то, приоткрыл глаз… Увидел Ивана и сразу заматерился:
– Щененок, сука такая, пошел отсюда на…
Косой засмеялся. Галка хихикнула. Иван их уже не слышал. Откуда взялась эта холодная ненависть к пьяному? Ведь он видел его первый раз в жизни. И разве он так уж сильно на него обиделся? Тоже нет.
Но все случилось как-то само собой – нога Ивана поднялась и с силой опустилась на лицо жертве. Тот вскрикнул, а вот ребята разом замолчали. Эта тишина за спиной опьянила Ивана. Он бил пьяного ногами расчетливо, безжалостно. Нет, он его не просто бил. Он его убивал.
– Хватит, Вань, хорош, ну? – Косой схватил друга сзади под локти, попытался оттащить.
Иван двинул ему локтем в живот так, что Косой отскочил и крикнул:
– Да ты ж убьешь его!
– Убью! – подтвердил Иван и нанес пьяному еще пару ударов. Но это было уже лишним – тот не шевелился. И тут Иван на него посмотрел. Когда бил – не очень-то рассматривал. А теперь увидел, что сотворил – что можно сотворить с человеком. Он круто развернулся и пошел прочь. Он не оборачивался.
Страшно было подумать, что ребята за ним не пошли. Значит, он останется один. Навсегда один.
– Ваньк! – Его догонял Косой.
Иван остановился, обернулся. Он был готов к любому ответу. Сейчас он бы врезал даже Косому. Но тут же все его мышцы расслабились и стало так хорошо, так спокойно… За ним шли ребята. Все до одного. И Галка бежала следом, и она ему даже улыбалась, как будто обращая все в шутку.
– Ваньк, ты не переживай, он живой, паскуда.
Мы его пошевелили, отдышится, ничего, он здоровый… – Косой сплюнул, вынул трофейную пачку «Примы», спросил:
– Покурим?
Иван с наслаждением затянулся едким дымом, ребята мигом расхватали всю пачку, до последней папироски. А Косой, пуская дым через нос, важно, по-взрослому рассуждал:
– Так ему и надо. Правильно ты ему вмазал. Не будет сюда лазить. Не нужны нам тут чужие! Вон ребята из соседнего района – они никого на свою территорию не пускают. А у нас что?
Иван достал кошелек, открыл, на глазах у дружков пересчитал деньги.
– Тридцать два рубля с копейками, – сказал он деловым, хозяйственным тоном. – Ну, сегодня, значит, гуляем!
Галка радостно взвизгнула.
* * *
И вот теперь Галка сидела перед ним. И ему совсем не хотелось ее видеть.
– А наших тут теперь никого нет, – пьяно улыбалась женщина. – Друг у тебя был, как его?
– Косой? И что с ним? – невольно заинтересовался Иван. – Куда он делся?
