Джилл Шелвис - Неотразимый и сексуальный

– Нет, – прошептала она.

– Даже если я никому не скажу про угон?

– Нет.

– Почему «нет»?

– Потому что тогда с тем же успехом можете сами меня прикончить.

Он взглянул на нее и понял: Бейли не шутит.

– Ноа, кто-нибудь в «Скай Хай Эйр» догадался, что меня нет в том самолете на Аспен?

Ноа бросал взгляд то на дорогу перед собой, то в зеркало заднего вида, а мысли его между тем неслись со скоростью восемьдесят пять миль в час.

– Ноа?

Он опять посмотрел на нее, и она прочла правду в его глазах. Однако Ноа, собственно, и не собирался ничего скрывать.

Охваченная ужасом женщина смотрела на него во все глаза.

– Что ж, это случилось. Я это сделала.

– Что вы сделали?

– Обрекла вас на смерть.

Мэдди Стоун обесточила компьютер и начала обход помещений авиакомпании «Скай Хай Эйр». Требовалось выключить освещение и убедиться, что все закрыто на ночь и вообще в фирме царит полный порядок – на ее строгий взгляд. А у нее был строгий взгляд – и по отношению к себе самой, и ко всем прочим. Гораздо строже, чем требовалось от нее, простой секретарши и личного помощника, приставленного к трем предприимчивым и роскошным парням.

Но Мэдди любила эту работу, любила больше, чем любую другую из тех, что перепробовала в своей жизни. А испробовала она многое, гораздо больше, чем полагалось женщине двадцати шести лет от роду.

Каждый заслуживает того, чтобы ему выпал второй шанс, напомнила себе Мэдди, и компания «Скай Хай Эйр» дала ей такой шанс… Что ж, она этого никогда не забудет.

Сначала Мэдди находила странным, что после всего того, что делала – на законных основаниях или нет, к пользе для себя или решительно во вред, к собственной гордости или к собственному стыду, – она оказалась на частном аэродроме, присматривая за тремя самыми отвязными, неотразимо сексуальными парнями на планете.

Однако они оказались подходящей компанией.

Их четверка отлично сработалась, чему Мэдди удивлялась каждый день.

Ноа, Шейн и Броуди, трое друзей детства, малолетних правонарушителей, прошли вместе огонь и воду. Согласно легенде – по крайней мере, так Шейн поведал ей однажды вечером после нескольких бокалов пива – они познакомились в тот роковой день, когда все трое были оставлены в наказание после уроков. Шейн пытался подсунуть исправленный вариант контрольной по химии в стопку тетрадей. Броуди застукали голым в подсобке в обществе девочки четырьмя годами старше. А Ноа, который только что явился в Штаты из Англии, устроил драку. Кто мог подумать, что эти ребята, идущие по жизни столь разными путями, станут друзьями, что их свяжет общая страсть?

Самолеты!

Мэдди никогда особо не интересовалась крылатыми машинами, полагая, что в этой жизни вряд ли может позволить себе мечты и надежды. Но ситуация переменилась. Слава богу, что она переменилась.

И все-таки иллюзий она была лишена. Мэдди знала, что она другая; понимала и то, что совсем не похожа на секретаршу в своих броских, нездешних нарядах и склонностью красить и перекрашивать волосы в цвета на грани приемлемого. Но с того самого дня, как она пришла сюда и доказала свою компетентность, ни один из этих парней не бросил на нее косого взгляда.

Уже за это одно она могла бы их полюбить.

И полюбила. Мэдди любила и беззаботного плейбоя Шейна, и авантюриста и интеллектуала Ноа.

Вот только Броуди… Любила ли она резковатого, опасного «плохого мальчика» Броуди?

Трудно сказать, поскольку каждый раз, когда Мэдди оказывалась поблизости от Броуди, она теряла контроль над собственными мыслями, руки и ноги дрожали, а по телу разливалось странное томление.

Трогательная, тайная страсть к одному из ее начальников. Трогательное чувство, которому не суждено сбыться.

Никогда.

Похоже, эту точку зрения разделял и Броуди, поскольку делал все возможное, чтобы избегать ее общества. Уверяя себя, что это ее нисколько не обижает, что это вообще не имеет значения, Мэдди поднимала подбородок повыше и напоминала себе, что мужчины, за редким исключением, козлы.

Исключение составляли Шейн и Ноа. Оба всегда были добры к ней, просто потрясающе добры! Вот почему ее сердце так болело за Ноа. Когда Мэдди только начинала работать в компании, у него всегда находились для нее и шутка, и улыбка; этот парень всегда был готов веселить общество. В сердце Ноа жила страсть к путешествиям; он успел не раз обогнуть земной шар и всегда радовался новым приключениям. Его энергия была заразительна, и он вдохнул в Мэдди новую жажду жизни просто тем, что всегда оставался самим собой.

Она хотела, чтобы Ноа снова улыбался, вернул былую радость жизни и радость полета – снова в «Скай Хай Эйр». Мэдди чувствовала, что должна ему помочь. И она ему поможет.

Но в любом случае на сегодня работа окончена. Все двери заперты. В последнюю минуту Шейн отправился с клиентом в Санта-Барбару, а Броуди… Что ж, Броуди, как обычно, засиделся в своем офисе, загоняя себя работой в могилу раньше срока.

Мэдди прошла мимо парадной двери конторы, которая, разумеется, была уже заперта, и чуть не выпрыгнула из собственной шкуры, когда эта дверь распахнулась настежь.

В дверях стоял чертовски сексуальный парень, добрых шести футов роста, с мрачным выражением лица. Темные волосы были взъерошены беспокойными пальцами, а глаза еще более темного тона скрывали тайны, которые Мэдди и не надеялась когда-либо разгадать. На шее болтались наушники, из которых вырывались немилосердные децибелы группы «Линкин Парк».

Непостижимо, как он до сих пор не оглох. Но не это тревожило Мэдди, когда она разглядывала его крепкую, поджарую и мускулистую фигуру – парень был сложен, как настоящий атлет. Нет, ее занимало другое – почему, если он действует на нее столь притягательно, что клетки мозга буквально плавятся, растекаясь океаном страстной тоски каждый раз, когда она его видела, почему же они так бесят друг друга?

Очевидно, Броуди ни о чем таком не задумывался. Его волновал лишь один вопрос, который он тут же и озвучил:

– Он звонил?

Мэдди знала, что Броуди тревожится из-за Ноа, и понимала почему. За эти полгода они все немало времени потратили, изводясь из-за Ноа, третьего мушкетера, сексуального Индианы Джонса, который всегда был самым здравомыслящим из этой троицы, на ком, вероятно, и держался их союз.

Потом произошла авиакатастрофа, и как результат – смерть близкой подруги и клиентки. С тех пор Ноа стал сам не свой. Мэдди знала, что Ноа во всем винит себя, винит безосновательно – ведь никто не застрахован от катастрофы, и Шейла была обречена.

– Нет, он не звонил. Ты сказал, что связывался с ним после того, как он сел, и он был в полном порядке.