А разве я не имею права их задавать?! Только я одна во всём виновата, да?!
— Трубку взял кто-то из тех мразей. Сказали, что ты за решёткой. После мне позвонили, предупредили не делать глупостей. Но я всё равно использовала шанс, пыталась набрать Юсупова от соседки, но они вырубили свет во всём доме. А после дали мне смешное время, чтобы добраться до места встречи.
Сжимаю пальцами плечи до боли. Слёзы по щекам катятся.
— Складная история, — его голос бьёт по натянутым нервам. Снова вздрагиваю. Истерический смешок в горле застряёт, — вот только ты не упоминаешь, как оказалась с моим врагом в одной упряжке. Как так быстро тебе сделали коридор, новые документы и помогли съебаться без единой зацепки.
Демьян резко подрывается с кресла. Я даже назад податься не успеваю, как он возле меня оказывается.
— Я… это получилось случайно. Я была с ним знакома ещё до знакомства с тобой. Алекс работал с Юсуповым, он…
Суровый прищуривается, пальцами сжимает мой подбородок. Смотрит так, будто понять не может, что за бред я несу.
— Ты реально не понимаешь? Алекс отмывает бабло через отельный бизнес. Он занимается оружием. Взрывчаткой. Продаёт его в страны, которые…
— Нет! — Вздрагиваю. Хочу отшатнуться. Алекс, просто он… Он же с Юсуповым работал! Он… — Он работал с господином Юсуповым, он…
— А тебя ни разу не смутило, что у меня с Юсуповым общие дела? Никак не задумалась, почему мы дружим? Что нас связывает, и что связывает Алекса с Ратмиром?
Хватаю ртом кислород. Ди что-то говорила. Загадками. Но больше о том, что Юсупов давно отошёл от дел. Для меня Ратмир всегда был тем, кто спас жизнь. Помог. Я не думала о нём как о преступнике.
— Я не понимаю… Алекс, он…
Пальцы Демьяна сжимаются сильнее на моём подбородке.
— Алекс — мразь. Юсупов перестал вести с ним дела, потому что он перешёл все грани дозволенного. Даже в таком бизнесе есть правила. Есть черта, за которую переступать нельзя. А ты… связалась с мразью.
Внутри всё холодеет, льдом покрывается. Нет… я не знала… Как я вообще могла знать?!
Разговор явно заходит не туда. Я хотела решить проблему, а не наживать новые.
— Я не могла знать, Демьян… — Выдыхаю в ответ. Чувствую, как руки и ноги ватными становятся. Психика пытается хоть как-то защититься. Стрессовать больше не может. Устала.
— Удобно так, да? Нихуя не знаешь. Никогда ни при чём.
Резкий рывок, и я совсем близко нахожусь. Его дыхание… Кровь бурлить заставляет. Как будто яд по ней пускает.
— А, по-твоему, я должна быть в курсе всех местных бандитских группировок?
— У меня не получается молчать. Как бы язык ни прикусывала. Всё равно в ответ язвлю.
— Раз ни в чём не виновата, на кой хуй через подвал лезла? Новую пачку доков заказывала? Те, кто ни в чём не виноват, не сбегают.
— Я жить хочу, — в глаза его смотрю, — наша встреча в отеле явно не походила на дружеские посиделки. Ты пришёл мстить, только дура будет сидеть ровно и ждать.
— А ты умная, — оскал на его лице заставляет дёрнуться. Вырваться хочу. Но мужчина на месте удерживает. Кожа воспаляется от соприкосновения с тканью его одежды. Я даже через неё чувствую жар его кожи. Он как будто пылает весь. Горит. И меня заражает. Я вспыхиваю как спичка. За одну секунду.
— Мне нужна твоя защита. Я уже поняла. Обещаю ничего не выкидывать. Больше не сбегать, а ты…
— Ни хуя ты не поняла, Алина, — моё имя произносит так, что каждой буквой ранит, — ты условия ставить не будешь. Ты сама себя в эту ситуацию загнала. Остаётся только надеяться на моё хорошее настроение.
Резкий рывок, я даже взвизгнуть не успеваю, как спиной к нему оказываюсь.
Демьян мои руки за спину заводит. Сжимает запястья. Обездвиживает.
— Пока что ты только меня злишь. Ни одного повода не даёшь, чтобы я захотел тебе помочь.
— Я говорю тебе правду, но ты не слушаешь. Что я могу ещё сделать, Демьян?! — Голос хрипит от страха.
Его пальцы накрывают мою шею. Не сдавливают. Просто проходятся по коже, а я уже чувствую, как горло сжимается. Сделать вдох сложно. Воздух в лёгкие с хрипом проникает. Он ведёт пальцами ниже. Заставляет меня дрожать. Он ведь не станет? Я почти обнажённая перед ним стою. В одном нижнем белье. Тело озноб бьёт. Он спускается пальцами всё ниже и ниже. Зажмуриваюсь. Но когда он прикасается к животу, резко меня отпускает. Отстраняется. Как будто в себя приходит.
— Дрянь ядовитая, — рычит.
Я себя тут же руками за плечи обнимаю. У него как будто раздвоение личности. Одна его сторона забывает про липовую беременность. Вторая вспоминает и у него начинается новый припадок.
Я понимаю, что сейчас самое лучшее время, чтобы признаться.
"И тогда у него не останется никаких препятствий, чтобы тебя нагнуть" — внутренний голос бьёт по моим страхам.
Но с другой стороны… Пока он уверен, что я легла под Алекса, у нас не выйдет никакого диалога. Его будет швырять из стороны в сторону каждый раз. И, в конце концов, для меня это плохо закончится.
Демьян на выход направляется, уйти хочет. Сердце колотится в груди как сумасшедшее. Я всё ещё решаюсь. Не уверена. Боюсь. Он дверь открывает, а я шаг вперёд делаю.
— Я не беременна! — Выпаливаю хрипло. Громко не получается. Горло сдавливает. Голос сел от волнения. Я не уверена, что он меня услышал.
Суровый ещё шаг вперёд делает, за порог комнаты выходит, а после на месте замирает. Проходит секунда. Вторая. Третья. Он просто стоит. Никакой реакции. Громко сглатываю. Время как будто замедляется. А после Демьян разворачивается. Лучше бы он ко мне спиной стоял. Глаза черные, как ночь, без какого-либо просвета. На виске пульсирует вена. Я знаю это выражение лица. Ничего хорошо оно не предвещает.
Я назад шаг делаю на всякий случай. Хотя это мало меня спасёт. — Повтори, — рычит угрожающе.
Я вздрагиваю. Страшно вдвойне становится.
