— Ах, действительно… Джордан заметила, как смешалась Линн, и все поняла.
— Ты тоже слышала?
— Некоторые из наших клиентов побывали на том балу. — Линн вытащила из кармана жакета пачку сигарет, прикурила, глубоко и с наслаждением затянувшись, и выпустила колечко дыма. — За несколько часов первая сигарета. Едва выкроила время. Здесь, в Италии, все еще можно курить везде, не то что в Штатах, но наш магазин — исключение. Курить там — все равно что курить на пороховой бочке. Сухое дерево, краска и прочее! Не дай Бог прожечь дырку в костюме! — Лини жизнерадостно трещала, но Джордан не могла не заметить изучающего взгляда собеседницы. — Сейчас-то ты в порядке? — все-таки решилась спросить Линн.
— Сейчас — да. Но, должна признать, у графини несколько мрачноватое чувство юмора. Все выглядело очень реально. — Линн могла бы подумать, что она оправдывается. А может, так и было?
— Вообще-то графиня если и устраивает представления, то не скупится на спецэффекты. — Линн тряхнула головой и весело улыбнулась. — Но зато сегодня тебе бояться нечего. На нашем балу ничего такого не будет. — Линн усмехнулась, заметив растерянность подруги. — Ты ведь идешь на артистический бал? Там, разумеется, будут почти все наши. А в ночь с пятницы на субботу мы устраиваем бал узким кругом — только для членов нашей корпорации, Венецианский бал Анны Марии. Все как положено — бал в настоящем дворце, а не как сегодня — в шатре на площади. Разумеется, ни у кого из нас своего дворца нет, но на один вечер мы имеем возможность его арендовать. И там тоже никто никого не будет пугать. Все, на что ты можешь рассчитывать, — это музыка, гадания на картах Таро, пантомима, паяцы — все такое, и никаких «домов с привидениями».
— Ну, думаю, что у Джареда уже есть билеты, но ты уверена, что хочешь меня там видеть? — спросила Джордан.
— Конечно же, у Джареда есть билеты! — со смехом произнесла Линн. — Все делается заранее, за несколько месяцев до мероприятия. Не может быть, чтобы он не рассказывал тебе о нашем празднике!
— Он лишь поставил меня в известность о том, что чуть ли не каждый вечер у нас выход в свет, но я очень рада, что один из вечеров проведу с вами. Джаред рассказал мне только о том приеме, что дает графиня. Наверное, отношения с графиней весьма важны для его бизнеса.
— Ах, значит, Джаред решил, что ее бал самый важный!
— Может, я его не так поняла… Линн философски пожала плечами.
— Графиня — аристократка. Она богата. Ее вечера — праздник для избранных, для тех, кто считается здесь сливками общества. Быть приглашенным уже считается большой удачей. Если честно, ни одного из нас — я имею в виду из нашего магазина — так ни разу и не пригласили на ее вечера. В ее глазах мы всего лишь бедные крестьяне.
— Хотела бы я тоже выглядеть в ее глазах бедной крестьянкой. Где бы я сегодня ни появилась, на меня все пялятся. Так и хочется повесить на себя табличку: «Да, я та самая сумасшедшая американка, что испугалась до полусмерти ряженых вампиров и вызвала полицию сражаться с чудовищами».
Линн сочувственно улыбалась.
— Ты права, слухи разлетаются быстро. Но, знаешь, есть люди, которые графиню не любят. Откровенно говоря, она до противного заносчива. Ты бы видела, как она ходит по улицам, словно ей с нами по одному тротуару ступать зазорно.
— Линн!
Анна Мария, высокая, стройная, красивая женщина около сорока, вышла из магазина как раз в тот момент, когда Линн рассказывала о графине, активно сопровождая речь мимикой. Урожденная венецианка, Анна Мария поражала на редкость красивым в своей безупречной правильности лицом, волосами, колорированными золотом самой природой. Вкупе с деловыми качествами, недюжинной энергией и железной волей она слыла выдающейся личностью. Английский ее был близок к совершенству, а акцент просто обворожителен.
Линн поперхнулась дымом и закашлялась.
Анна Мария напустила весьма строгий вид, но озорной огонек в глазах ее выдал.
— О, простите, — не осталась в долгу Линн, — графиня просто очаровашка!
— Линн! К чему так опускаться! Зелен виноград, так, кажется, говорила лиса в известной басне? Не можешь получить то, что нужно, так не притворяйся, что тебе это ни к чему! — пожурила Анна Мария свою коллегу. — Нас не пригласили, значит, надо обвинить графиню в снобизме. Прости нас, Джордан.
Джордан рассмеялась.
— Если вы не станете передавать моих слов Джареду, то я признаюсь, что вполне согласна с мнением Линн!
— Графиня красива. И она многое сделала для Венеции.
— Возможно. Но она все равно сноб: вы тоже немало сделали для Венеции, а она вас игнорирует! — стояла на своем Линн.
— Линн, Джордан у нас гостья, не надо выносить грязное белье из избы.
— Сор из избы.
— Хорошо, пусть сор. Линн, я когда-нибудь потешалась над твоим итальянским?
— При каждом удобном случае!
— Джордан, вы не должны нас слушать! Линн, ты куришь свои американские сигареты? Угости меня одной. — Анна Мария достала из пачки сигарету и с наслаждением затянулась.
— Честно говоря, в свете недавних событий гадости о графине словно бальзам на мои раны, — чистосердечно призналась Джордан. — Даже если все мною увиденное было только спектаклем, меня не переубедить — ставить та кое шоу, а тем более показывать ни о чем не подозревающим людям, жестоко и безнравственно.
— Даже если?.. — тихо повторила Линн с нажимом на каждом слове.
Джордан пожала плечами.
— Каждый пытается меня убедить в том, что все произошедшее — лишь инсценировка. Полиция злится на меня, Джаред злится, а графиня… Графиня ведет себя не лучшим образом.
— Стены порой имеют уши, — пробормотала Анна Мария. — Мне очень жаль, что так случилось. Я обожаю свой город, и карнавал тоже. У всех должно остаться хорошее впечатление о городе и карнавальных торжествах.
— Я люблю Венецию, — поторопилась заверить ее Джордан, — и бал у графини не в силах заставить меня пересмотреть отношение к городу.
— Но, бедняжка, как вы настрадались! Если верить слухам, вас ужасно напугали. Мне жаль, что с вами такое случилось, но, — Анна Мария понизила голос почти до шепота, — когда я представляю себе графиню, которая ночью несется через весь город в полицейский участок… Вот ей расплата за любовь к пафосным жестам, за стремление поразить во что бы то ни стало, за желание показать, что она может позволить себе то, что не могут позволить другие. Наверное, ее балы можно считать эксклюзивными, но вы правы — такого рода развлечения дурно пахнут. Обещаю вам, сегодняшний бал вам понравится, но еще один, в пятницу, будет самым лучшим. Итак, что вы намерены надеть?
— Я рассчитывала, что одного наряда хватит на весь карнавал…
