Привет, Том! — Защебетала она с порога. — Ты не поверишь, но я соскучилась. Вот ей богу, сижу себе, проверяю уроки у Стасика и чувствую, что катастрофически скучаю. — Она доверительно посмотрела мне в глаза и проникновенно продолжила. — И уже Стаськина биология в уши не лезет, и попа по дивану елозит, а ноги, ты не поверишь, сами к порогу тянут…
Я чуть не прослезилась от этих слов. Все же беременность влияет на меня отрицательно, то улыбаюсь, то злюсь, то нюни готова распустить ни с того, ни с сего. Между тем подруга нацепила тапки и впорхнула в комнату. Сразу же оценила плед, носки с помпонами, недокуренную сигарету.
Так и знала. Вот не зря ноги то к тебе тянули. Не зря. Колись, что опять случилось?
А ты ведь и правда экстрасенс, Ксюш. Или телепат, уж не знаю, как это правильно называется…
Какая к черту разница, как ни назови, все равно где надо не убавится, где мечтаешь, не прибавится. Вот выгонят из конторы, открою салон и буду будущее предсказывать… А ты, подруга, мозги мне не канопать и время не тяни. Чего бесишься?
Это ты называешь бешенством? — Чуть не расхохоталась я. — Наоборот, тихо мирно сижу на диване, курить вот бросить пытаюсь…
Вот-вот, и я о том же. Для тебя это и есть бешенство. Тихое помешательство, я бы сказала… У тебя ведь все шиворот-навыворот. — Ворчливо брюзжала Оксана, вытряхивая пепельницу. — А если по честному, мне Макс позвонил и сказал, что ты малость приболела. Ко врачу даже бегала. — Подруга выжидательно уставилась мне в глаза.
Пойдем чаю попьем, — предложила я.
Ты меня пугаешь, я просто всерьез начинаю беспокоиться. Чем тебя очапурили эти коновалы в больнице, что ты аж с лица вся упала?
Это как? — Лексикон подруги частенько просто ставил меня в тупик. — Куда мое лицо упало? На пол что ли?
Ниже. — Категорически заявила Оксана. — Короче, выглядишь, как глист на роликах.
Ну, глист понятно, а почему на роликах то? — Уже всерьез заинтересовалась я.
Так же как он, места себе не находишь, дергаешься в конвульсиях. — Охотно пояснила добрая подружка и опять уставилась на меня вопросительными глазищами.
Мы уселись на кухне за стол, и я призналась.
Представляешь, Ксюш, я беременна.
Все же ты правильно решила, сначала усесться поудобнее, а уж потом сообщать такие офигенные новости. — Я ожидала от Оксаны более бурной реакции. Могла, и правда со стула свалиться. — От кого?
Какая разница, Ксюш? Я же не замуж планирую.
Разница существенная, — авторитетно заявила подруга. — И для ребенка и для тебя. Если, например, папаша Павлик, это одно, а если Макс, то совершенно другое.
А Грязнов то тут при чем? — Чуть не подавилась я.
Вот и суть, что не при чем, а все равно заботится. И холостой, в отличии от твоего певца недоделанного.
Да уймись ты, какой же он мой? Но уж Макса ты сюда, пожалуйста, не приплетай. Всю жизнь стремлюсь не смешивать работу и личные проблемы.
Да это я так сболтнула, для примера просто. — Неохотно признала Оксана. Но потом все же упрямо добавила. — Дура ты, и дальше своего носа не видишь. Столько лет бок о бок работаете, ты холостячка и он одинокий…
Да он на пять лет меня моложе! Да и подружки у него не переводятся.
Так что ж не женится? Кого ждет? Прынцессу на горошине? — Ядовито поинтересовалась подруга.
А уж это вот точно не наше дело. — Сухо возразила я. — Сейчас этот разговор выглядит особенно нелепо и бессмысленно. Я беременна, и отец ребенка без сомнения Павел.
Срок то большой, а то может не поздно еще с Максом того?… И ребеночек по делу будет, мужики в таких делах не больно шарят, — с энтузиазмом начала Оксана, но, заметив мой свирепый взгляд, быстро пошла на попятную. — Да пошутила я, чего ты ноздри раздуваешь… Этот уже знает?
Зачем? — Удивилась я.
Как зачем?! — Выпучила глаза подруга. — Алименты, витамины…
Кто тебе сказал, что я собираюсь рожать? — Поинтересовалась я.
А что, разве нет? — Растерялась Ксюха.
Я не решила еще. Но в любом случае Павел здесь не при чем.
Ничего себе! Он не при чем! Ты его насиловала что ли под дулом пистолета?
Не говори глупости, — поморщилась я. — Это минутная слабость была. Просто и я иногда вспоминаю, что женщина…
Редко больно. — Вставила подруга.
А тут встретились через столько лет, молодость вспомнили…
Он, я как посмотрю, навечно в этой самой молодости подзастрял. Сороковник уже, дети скоро жениться будут, а он все по слетам туристским мечется, барда из себя корчит. Тьфу! Лучше б деньги зарабатывал, ей богу…
Это его дело, как жить. — Возразила я. — Когда-то он мне всерьез нравился, но это ушло безвозвратно. Я в этом убедилась после нашей последней встречи. Он мне не нужен ни с деньгами, ни с песнями, ни с алиментами. Просто не нужен, и все.
Ну, а как ты вообще то планируешь? В смысле если оставишь ребенка? — Поинтересовалась Ксения.
Ума не приложу. — Честно призналась я. — Думала, может, ты чего присоветуешь, а ты ничего лучше не придумала, как впарить Максу чужого ребенка.
Не так уж это и глупо, если поразмыслить, — проворчала она. — Все бы в выигрыше были и ты, и ребенок.
А он? Или Грязнов в счет не идет?
А ему то чем плохо? Давно уж пора семью заводить, а то некому будет перед смертью стакан воды подать…
Заткнись. Не трави душу.
Нет, ну, тебе расстраиваться нечего. Я всегда буду рядом и позабочусь о подруге.
На тумбочке затрещал телефонный звонок.
Здравствуй, Тамар.
Привет, Максим. Легок на помине, только что о тебе с Ксюхой вспоминали.
Надеюсь, не ругали, а то Оксанка всю жизнь меня пилит. Как только ее муж столько лет терпит?
Сама удивляюсь. Ты чего звонишь? По делу?
Тут после твоего ухода Мишка принес результаты экспертиз, отпечатки разные. Ты не поверишь, но мы, кажется, вычислили этого мужика. На стекле найденных «Жигулей» были довольно четкие отпечатки пальцев, мы без труда нашли по картотеке их хозяина. Он судимый, и у нас имеется его полное досье, даже с фотографией. Она жутко напоминает составленный мной фоторобот. Дальше, машину нашли совсем недалеко от его теперешнего места проживания, минут пятнадцать пешком.
За что его судили?
Педофил. — Коротко и брезгливо ответил Макс.
Ясно. По телевизору еще не дали сюжет о розыске?
Мы послали материал, но показать не успели, я тормознул пока.
Правильно. Можно спугнуть преступника. Это все?
Ну, из интересного еще то, что глина на полу в доме Игошиной идентична той, что на берегу озера, ну того, где машину нашли.
Значит он возвращался все таки… Но зачем?
Предлагаю его арестовать, доставить в твой кабинет, там и спросишь. А я психологию и мотивы педофила анализировать отказываюсь. — В его голосе явно сквозила брезгливость.
