— Что же помешало?
— Да вся эта история с Южным… Потом ты куда-то пропала, потом… Потом, кажется, я загулял.
— Что за история? — насторожилась Аня. — С Денисом, я имею в виду?
— Ты что, не в курсе? Сестренка не рассказывала? — недоверчиво покосился Карлос. — Да я сам толком не знаю… Ну, в общем, кого-то из его компании замели на фарце и торговле за границу «досками». Ну, иконами старинными. Всех, кто был рядышком, повязали. Меня только на следующий день. Дело-то было сразу после того концерта. Мы надрались и уехали в Питер — в «Сайгон», догуливать… А здесь, оказывается, настоящая облава, с собаками, меня ищут.
— Господи… И что же?
— Да ничего. Кое-кого прижали, остальных, невинных то есть, — с извинениями отпустили. Южного, например, и меня. Его папаша, говорят, здорово с ментами важными поскандалил.
— Ну, это пустяки. — Аня с облегчением вздохнула. — Я думала, что-то более интересное. Фарца… Замели… — Она вдруг расхохоталась, и никак не могла успокоиться. — Ну и лексикон у аристократа!
— Слушай, ты уже тепленькая… Чему радуешься? — Обнял её за талию Карлос.
— Так. Смешинка в рот попала. — Аня ликовала: пусть Денис хоть трижды женится, — не в этом дело. Главное состоит в том, что не было предательства, не было коварно брошенной после первой ночи девочки, не было страшного, непереносимого оскорбления. Роковое совпадение — его арестовали, умерла тетя. Они разминулись… А потом?
— Я ж тогда тетю Фиму уехала хоронить. В Тулу. — Сказала она. — Тут-то все и случилось.
— Не понял. Впрочем, неважно. Пора выпить. Гарсон! — Карлос подозвал официанта и снова протянул Ане бокал.
— За благополучие новобрачных! — провозгласила тост Аня.
— В самую точку! — поддержал Карлос.
Они чокнулись, но не успели выпить — гости восторженно взревели, крича одновременно «ура», «поздравляем», «горько». Оркестр грянул марш Мендельсона и все ринулись к появившимся на широкой лестнице новобрачным.
— О-о-ох! — Выдохнула потрясенная Аня: Алина здорово преобразилась — с хитро уложенными короткими огненно-рыжими волосами, в ярком демоническом макияже и алом вечернем платье она выглядела сногсшибательно. Но вовсе не так, как ожидали гости.
— Почему в красном?! Я только что из Парижа, но не видела там ничего подобного! — То ли с восторгом, то ли с возмущением воскликнула дама рядом с Аней.
— Ах, дорогая, разве ты не знаешь Ингу? Она заказала у Зайцева сразу три свадебных туалета для Линочки — во Дворце невеста сияла белизной какого-то монашеского длинного балахона, теперь ослепляет чувственно-красным цветом, а на десерт, как мне известно, приготовлено нечто супер-короткое, в цветах, — ответила другая — пожилая, гладко зачесанная, с бриллиантами в крупных ушах, из породы бывших театральных примадонн. — Вероятно, эти перемены платьев символизируют разные этапы супружеской жизни…
— Или разных мужей, — многозначительно хмыкнула первая дама.
— А парень-то неплохой нашей Линочке достался, — шутливо вздохнул Карлос. — Пошли поздравлять, — смотри, они нам машут.
Новобрачный в традиционном черном костюме оттенял вызывающую яркость юной супруги. Очевидно, так было задумано. Он держался на полшага сзади, и был похож скорее на телохранителя при поп-звезде, чем на хозяина и завоевателя. Но от этого даже выигрывал: мужественная сдержанность лишь подчеркивала его достоинства и подразумевала недюжинное внутреннее содержание.
Пройдя церемонию общих поздравлений, новобрачные перешли к индивидуальным приветствиям, обходя самых почетных гостей. Заметив Аню, Алина радостно охнула и не раздумывая, бросилась ей на шею. Было совершенно очевидно, как в подведенных глазах блеснули слезы.
— Анечка… Нюта… вернулась! Спасибо…
— Перестань, Лин, тушь потечет! — предупредила растроганная Аня, чувствуя, что сама не прочь поплакать.
— Ерунда. Это французская, несмываемая. А это — мой муж! — Она подтолкнула вперед Дениса. — Спортсмен, красавец, карьерист.
— Кажется, мы где-то встречались, — мрачно пошутил новобрачный и поцеловал Ане руку. — Только это было давно и неправда.
— Мама, мама! Смотри, кто здесь! — подозвав Ингу, Алина представила ей Аню, и по выражению лица совершенно не изменившейся Бетси Тверской стало понятно, что появление младшей Венцовой для неё полнейшая неожиданность. Но удивление тут же сменила радушная улыбка:
— Анечка! Вот сюрприз! Сядешь рядом с Карлосом Гарсиа. Он тебе скучать не даст. Выглядишь на миллион долларов. — Инга потрепала Аню по щеке ароматной рукой.
Дальнейшее завертелось с сумасшедшей карнавальной быстротой. Аня ела, кричала «горько», кокетливо отвечала на комплименты и слегка вздрагивала, когда агатово-черные глаза сидящего рядом Карлоса пронизывали её горячим, волнующим взглядом.
После того, как новобрачные, вызвав общий восторг, исполнили традиционный вальс, начались танцы. Учитывая запросы гостей, оркестр чередовал шлягеры «ретро» с самыми новомодными хитами. Огненное платье Алины полыхало в толпе — она с профессиональной уверенностью исполнила румбу, фокстрот, джейв.
Карлос не отпускал Аню, приглашая её на все танцы. Вначале она старалась подстроиться под «среднеарифметический» стиль ресторанных плясок, но горящее в теле умение усмирить было трудно. Музыкальный ритм и выпитое вино действовали магически — забыв обо всем, она танцевала так, будто осталась совершенно одна в этом роскошном зале. И не было ни ставшего чужим мужем Дениса, ни крепких рук темпераментного Карлоса.
— Перестань руководить мной. Я тоже кое-что умею, — шепнул он, касаясь горячими губами её шеи. И тут же сделал сложное па с разворотом, перехватив за спиной Анину руку и заставив её закружиться волчком. От неожиданности она чуть не потеряла равновесие, но ловко вырулила и, упав на согнутый локоть партнера, послушно изогнулась, коснувшись затылком пола.
— Умница. Зря боялась. Ведь мне частенько приходится бывать на родине, а там, как известно эксплуататоры угнетают, а народ — танцует. Практически по любому поводу и без. Танго меня обучала настоящая аргентинка, бывшая солистка варьете… Это была восхитительная женщина.
Карлос, действительно, виртуозно проделал все «па» высшего пилотажа.
— Да из тебя получится отличный жиголо. Там, кажется, вовсю практикуются платные партнеры?
— Угадала. Эту профессию я держу про запас, не согласовывая с отцом. Он сейчас пыхтит в советском торгпредстве в Мадриде — кажется, продает белорусские трактора. Мечтает видеть меня преемником своего увлекательного дела.
