Робби осмотрел поле боя. Не видя их, он понял, что Фрейзер и пленники находятся в стороне от основной битвы.
– Отведи меня к ним.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как Робби услышал звук, говоривший о том, что удача повернулась к ним спиной.
– Ворота! – предупредительно крикнул Сетон.
Робби выругался.
– Вижу!
Английский гарнизон, очевидно, решил покинуть свое убежище за каменными стенами замка и прийти на помощь землякам, возможно, из-за мальчишки.
Налетчик и его люди явно затянули свой визит. Но Бойд не собирался оставлять мальчишку. Он уже видел его и закутанную в плед проблему. Женщина стояла к нему спиной. Она вцепилась в мальчишку, стараясь вырвать его из рук явно испытывающего неудобство Фрейзера, который всячески пытался оторвать ее от юного рыцаря, не применяя грубую силу.
Женщина была упорной. Робби вынужден был отдать ей должное. Она не отпускала парня. Это напомнило ему Игры Высокогорья[5].
Бойд снова выругался, глядя на холм, на котором стоял замок. Солдаты из замка быстро приближались.
Его губы сжались в узкую полоску. У них не было времени разбираться с ситуацией. Он возьмет проблему на себя.
Розалин должна была что-то предпринять, поскольку больше было некому. Единственный рыцарь, находившийся неподалеку от Роджера и имеющий возможность прийти к нему на помощь, сражался за свою собственную жизнь. Люди ее брата – закаленные в боях рыцари и тяжеловооруженные всадники – были разбиты наголову, как неопытные в войне юнцы. Роджер, у которого молоко на губах не обсохло, продержится не дольше, чем противник взмахнет своим тяжелым двуручным мечом.
Она встала на колени и обняла Мэг за плечи:
– Я собираюсь спасти Роджера.
– Я хочу уйти…
Предвидя, что подскажет инстинкт малышке – вероятно, потому, что это совпадало с ее собственным желанием, – Розалин прервала ее.
– Мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты взбежала как можно быстрее на этот холм к замку и сказала им, что они должны прислать солдат. Скажи им, что сын лорда Клиффорда в опасности. Ты сможешь это сделать?
Мэг нерешительно кивнула.
Не полагаясь на то, что ребенок сдержит обещание, Розалин вручила девочку самому крепкому из своих слуг со строгим указанием не отпускать ее, пока они не окажутся в безопасности за закрытыми воротами замка.
Розалин никогда так быстро не бегала. Она молилась каждую секунду, которую ей приходилось терять, пробираясь сквозь толпу и приближаясь к племяннику. «Не дай мне опоздать, Господи…»
– Мой отец убьет вас за это! Он насадит все ваши мятежные головы на пики!
Она вздохнула с облегчением, услышав голос Роджера, хотя ей хотелось бы, чтобы он сдержал неуемную гордость Клиффордов и не выкрикивал угрозы огромным, угрожающе выглядевшим варварам с острыми мечами. Ее слишком самоуверенный тринадцатилетний племянник, пытающийся вести себя как закаленный в боях рыцарь, дождется того, что его убьют.
Пробравшись сквозь последнюю группу убегавших крестьян, Розалин наконец увидела Роджера. Шотландец все еще держал его за шею, а меч юного рыцаря валялся у него под ногами. Шотландец не стал убивать юношу, а только разоружил его. Слава Богу!
– Отпустите меня, черт вас возьми! – Роджер извивался, пытаясь вырваться из державшей его руки.
– Отпустите его! – закричала Розалин, вторя племяннику.
Рванувшись вперед, она вклинилась между ними. Непонятно было, кто из них выглядел более удивленным. Сквозь шлемы она увидела, как обе пары голубых глаз расширились.
Фрейзер опомнился первым.
– Отойдите, миледи, – сказал он на том удивительно чистом французском, которым она пользовалась при дворе короля Эдуарда.
Хотя Розалин свободно говорила на английском языке, находясь на севере Англии и на границе, французский оставался языком аристократов.
– Я не хочу случайно причинить вам вред.
– Тогда отпустите его, – свирепо сказала она, вцепившись в племянника и пытаясь вырвать его из рук воина.
С ее появлением Роджер с новой силой попытался освободиться. Вдвоем они боролись с воином, который был намного крупнее их. Розалин пыталась освободить Роджера из его клещей. И почти преуспела в этом. И она и Роджер видели, что воин не собирается применять оружие, во всяком случае, в ее присутствии – очевидно, даже у варваров были некоторые понятия о рыцарской галантности, – и решили использовать это себе на пользу.
Последовала суровая игра викингов в перетягивание каната, причем Розалин старалась вклиниться между воином и Роджером. Если можно было судить по его раздосадованным ругательствам – по крайней мере, она предположила, что это были ругательства, так как он говорил на гэльском языке, – их усилия делали свое дело.
Наконец Розалин высвободила кольчугу Роджера из руки шотландского воина – оказывается, он держал ворот кольчуги, а не шею Роджера, как она думала, – и только была готова освободить пленника, как сзади послышался топот копыт.
Розалин обернулась и увидела наводящую ужас огромную тень, нависшую над ней, и в то же мгновение темнота поглотила ее. Инстинктивно она издала протестующий возглас и подняла руки, чтобы схватить то, что накрывало ее голову. Это было что-то грубое, шершавое и пахло травой. Нет, сообразила она, не травой, зерном – ячменем.
Проклятое чудовище набросило ей на голову мешок!
Розалин сопротивлялась, пытаясь снять мешок с головы, и слишком поздно поняла свою ошибку. Она отпустила Роджера. Всего лишь на мгновение, но этого было достаточно. Чудовищная тень рявкнула какое-то приказание на гэльском, очевидно, относящееся к воину, державшему Роджера, и рука обхватила ее за талию. По крайней мере, она решила, что это рука, хотя это больше напоминало стальной крючок, а сама она играла роль рыбы! Она выдохнула, слишком шокированная, чтобы кричать.
Одним легким движением всадник оторвал Розалин от земли и не слишком нежно перебросил перед собой через колени. Ее ребра и желудок натолкнулись на каменные мускулы его бедер с такой силой, что воздух из легких вырвался со свистящим звуком.
Внезапно Розалин поняла, что происходит. Ее похищают. Страх пронзил ее, пробуждая все примитивные инстинкты. Бороться. Бежать. Жить. Она закричала и стала исступленно биться у похитителя на коленях, не принимая во внимание, что они ехали быстрее, чем ей когда-либо доводилось ездить. Она готова была свалиться на землю. Это было бы предпочтительнее.
Похититель отпустил грубое ругательство, понятное на любом языке, и его огромная рука накрыла ее ягодицы, чтобы крепче удерживать пленницу. Шок о того, что мужская рука оказалась на такой интимной части тела, заставил все ее мускулы напрячься. Розалин перестала дышать.
