Ознакомительная версия.
Она распахнула дверь детской, почти уверенная, что Мишки и Машки нет на месте. И тут же обругала себя последними словами. Ну разве можно быть такой паникершей? Вот они. Спят в своих кроватях. Машка своего любимого плюшевого слона к животу прижимает… Ольга поцеловала детей, едва сдерживаясь, чтобы не стиснуть изо всех сил – нельзя, разбудишь. Перекрестила. Закрыла тихонько дверь. От сердца отлегло. Беда ушла.
Ушла? Нет. Она затаилась, отползла в уголок, спряталась в тени.
Ольга пошла в ванную, поплескала в лицо холодной водой, прошлепала на кухню, налила себе чаю, глянула на часы – смешные ходики с котятами, купленные три года назад, дети от них были в восторге. Часы показывали половину одиннадцатого. Сколько же она проспала? Прилегла вроде на пять минут, просто вытянуть ноги, глаза закрыть. А оказывается, три часа прошло. Внутри кольнуло: ночь на дворе. Где же Стас? Почему его нет дома?
Разом в голове всплыли и непонятные бритые визитеры в черной коже, напугавшие ее, и то, что Стас в последнее время стал нервный, и помада эта в его кармане, будь она трижды неладна, почему-то не давала покоя… Ольга налила еще чашку чаю, легла грудью на подоконник, стала всматриваться в темноту двора: не едет ли машина Стаса?
Пусть он скорее приедет! Она тогда зароется носом ему в шею, и муж скажет, что она глупая и что все хорошо. Сегодня, как никогда, Ольга хотела быть глупой и чтобы все было хорошо.
Но машины не было, только одинокий фонарь тускло светил в окно.
Ольга одернула себя: нечего попусту волноваться. Займись лучше делом, и время пройдет быстрее. Она перемыла посуду, натерла морковку на салат, пришила оторванную пуговицу к Мишкиной рубашке, подмела пол в прихожей. Кошка на ходиках равнодушно махала хвостом, отсчитывала минуты и часы. А Стас все не приезжал и не приезжал.
В половине второго Ольга вытащила из тумбочки початую пачку Стасовых сигарет. Прикурила, затянулась, закашлялась, торопливо прикрыла рот рукой, боясь, что разбудит детей. Она курила второй раз в жизни. Первый был на школьном выпускном. Тогда ее мгновенно вырвало, а потом еще полвечера кружилась голова.
Ольга затушила сигарету. Она решительно не знала, что еще делать, поэтому снова уселась на подоконник и стала смотреть во двор. Кошка на часах все махала хвостом.
Стас приехал в третьем часу ночи.
Ольга выскочила в прихожую раньше, чем он успел отпереть дверь, прижалась, зарылась лицом в воротник:
– Ты почему так поздно?
Стас чмокнул ее в макушку, вывернулся, скинул куртку:
– Дела. А ты чего не спишь?
– Тебя жду. Есть будешь?
Есть Стас не стал. Прошел на кухню – Ольга семенила за ним, – достал из холодильника початую бутылку «Столичной», которую она держала для компрессов, молча опрокинул стопку.
– Стасенька… – Ольга села рядом, заглянула в лицо. – Что происходит? У тебя проблемы? Пожалуйста, не молчи!
Проблемы нарисовались на голом месте, и пребольшие. На Стасов автосервис положил глаз Колька Васин. Папаша его, Евгений Иванович Васин – не кто-нибудь, а губернатор местный. Колька – единственный губернаторский сынок. Держит по всей области заправки и авторемонтные мастерские, в их городе тоже две заправки к рукам прибрал и мастерскую в промзоне. Теперь ему Стасов сервис подавай. По сути, варианта у Стаса два на выбор: либо работать под Колькой, либо его закроют. Собственно, бритые ребята в кожанках затем и приезжали, чтобы это Стасу объяснить.
– А ты?
Ольга проводила глазами вторую стопку, которую муж опрокинул в рот, придвинула тарелку с колбасой.
– А на хрена он мне сдался?! Это мое дело, и больше ничье!
Стас стукнул ладонью по столу.
– И что мы будем делать?
– Ты ничего не будешь. – Стас закурил. – А я погляжу. С батей поговорю, в городе батю уважают.
Ольга очень сомневалась, что отец Стаса чем-то против губернаторского Кольки поможет. Он ведь не член Совета Федерации, а шофер на пенсии. Конечно, отец Стаса – не просто шофер, он всю жизнь начальство возил, в том числе и Колькиного отца, между прочим, когда тот о губернаторстве еще и не помышлял, а работал в дирекции местного комбината. Вообще у Стасова отца большие связи, он со многими нужными людьми знаком. Когда Стас затеял сервис открывать, отец помог ему аренду оформить. Но то аренда в промзоне, а здесь – целый губернатор. Никто из начальства, пусть они хоть сто раз Стасова отца знают и уважают, не полезет на рожон, чтобы водителю помочь. А уж о том, чтобы Васин-старший призвал сына к порядку только потому, что когда-то, двадцать лет назад, отец Стаса возил его на служебной «Волге», нечего и мечтать. Но ничего, кроме как попросить помощи у отца, Стасу в голову не приходило.
– Стася… а может, ты с Митяем поговоришь? – предложила Ольга. – Он ведь такой… ушлый. Помнишь, у него проблемы были?
– Так у него с бандюгами были… – Стас пожал плечами, налил еще водки. – Другое дело.
– Ну так я и говорю! – не унималась Ольга. – Теперь ведь все эти бандюги – депутаты и начальники городские! Поговорил бы, а?
– Ладно, – Стас кивнул, медленно встал из-за стола. – Может, и поговорю. Только главнее Колькиного папашки все равно никого нету, хоть тресни! Эх, знать бы раньше…
– Что?
– Ничего. Соломки бы подстелил. Ладно… Давай спать, что ли…
Митяй видел Ольгу в окне – тонкий силуэт, принцесса в башне, блин… Он запарковал машину за мусорными баками, сидел на капоте и пялился на ее окна.
Видел, как она выглядывала Стаса, видел, как тот приехал и силуэт из кухонного окна исчез, а потом снова появился, и тени заскакали по шторе, будто темные ночные бабочки с бархатными крыльями… Там, в квартире, она, наверное, разогревала ужин, кормила Стаса. Но со двора видны были только эти мечущиеся тени. Красиво… И тревожно.
Тревожно и есть. Вот была тихая мирная жизнь, лютики-цветочки, скатерть в кружевах. А теперь – пуффф, и нет ничего, только тени по окну… Надо бы поговорить, предупредить надо, а то ведь до беды недалеко. Беда – вот она, в двух шагах, вполшаге. А Ольга не знает. Думает, все хорошо.
Он, собственно, и приехал предупредить. Но пока под окном вздыхал и с духом собирался, приперся Стас. Что ж, значит, не судьба…
Митяй в последний раз глянул на ее окна. Будто почувствовав его взгляд, она отошла. Принцесса исчезла. Минуту спустя свет в окнах погас. Митяй скрипнул зубами – представил, как сейчас она скидывает с себя платье, ложится в постель – не с ним ложится, со Стасом.
Он залез в машину, со всей дури пнув подвернувшуюся под ноги пустую пивную банку. Банка задребезжала по асфальту. Где-то мяукнула кошка, и все стихло.
* * *
Ночью Ольга долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, стараясь не очень шуметь и не разбудить Стаса. Он уснул почти сразу, а она все думала – о Кольке Васине, которого она никогда в жизни не видела, об учителе рисования Григории Матвеевиче, который сильно постарел в последнее время, а у нее вечно руки не доходят позвонить. О Стасе, о любви своей, о том, как ему сейчас сложно и как он нуждается в поддержке. Заснула Ольга совершенно уверенная, что ничего плохого с ними произойти не может. Потому что у них – любовь, а любовь – она любую беду отведет, в это Ольга верила свято. Напрасно верила, как оказалось.
Ознакомительная версия.
