Ознакомительная версия.
И она потащила Ленку в туалет, на ходу уговаривая ее держаться, а еще бы лучше – поплакать.
Влад посмотрел им вслед, мысленно – мимолетно – покощунствовал, что траур Ленке весьма к лицу. И что несколько дней скорби словно «слизали» с ее тела лишние килограммы, будто их и не было. И тут же вновь переключился на встревожившие его мысли.
Итак, какой-то хрен в мешковатом то ли пиджаке, то ли кофте, черного или просто темного цвета, подкрался к нему – или к ним обоим – сзади и прошептал одно-единственное слово – «доигрались». Владу в этом шепоте уже мерещилось что-то мерзкое и зловещее. Будто этот бесполый человек-невидимка угрожал им – или предупреждал их о чем-то.
Только вот для кого именно из них обоих прозвучало это предупреждение или угроза, для кого?..
У нее совсем не оказалось вещей. Наживала, наживала, на что-то копила, выкраивая из заработной платы, а брать-то с собой оказалось нечего. Из зимних вещей – один короткий полушубок и пара замшевых сапог. Осенняя куртка, как оказалось, никуда не годилась, и Дина без сожаления сунула ее в большой мусорный пакет. Шапок она не носила принципиально, пряча голову от холода под капюшонами. Из летних вещей тоже мало что годилось для того, чтобы забрать с собой «в ссылку». Все подходило больше для офисной жизни. Не станет же она по деревне «рассекать» на шпильках, в юбках «карандаш», в пиджаках в обтяжку, в маленьких черных и синих платьицах и дорогих шелковых брюках? Туда нужно было взять с собой что-нибудь подемократичнее. Какие-то футболки, джинсы, шорты – лето же на подходе. Ветровка не помешала бы. А у нее не было ничего такого. Не тратилась она на такое, поскольку в этом ей некуда было отправляться. Для дома – два халата. Для спанья – две пижамы. Отдыха за городом у нее не случалось, она постоянно работала. И даже в выходные торчала за компьютером, предпочитая работу тряске в пыльном загородном транспорте. Да и ехать отдыхать на шашлыки ей было не с кем.
Нет, парни с работы регулярно и с завидным упорством пытались ее завлечь, кто на дачу, кто на озеро – имелся километрах в ста от города шикарный водный простор.
Дина от подобных приглашений отшучивалась, потом как-то пару раз все же поучаствовала в массовых выездах. Устала – от приставаний пьяных коллег, от комаров, от неудобных провисших раскладушек в бревенчатых домиках, больше напоминавших амбары. И зареклась иметь дело со всеми этими выездами «на отдых», после которых полноценного нормального передыха требовалось дней десять, никак не меньше. Вот потому она и не тратила деньги на ненужную одежду, а как бы она теперь ей пригодилась!
Дина с сомнением осмотрела две дорожные сумки, наполненные лишь наполовину. Пошарила в шкафах. Ничего вроде не забыла. Перекинула через плечо сумку с документами и деньгами, отперла замок, взялась за ручку двери, потянула ее – и тут же с визгом отпрянула.
Прямо ей на лицо упала сложенная в несколько раз газета с вложенным в нее тугим конвертом – без ее собственного адреса и без адреса отправителя. Осторожно высунув нос из-за двери и убедившись, что на лестничной клетке никто не прячется, никто ее не подстерегает, не хихикает в кулак и не перезаряжает пистолет, Дина вновь нырнула в недра своей квартиры, тщательно заперев дверь.
Она швырнула послание, адресованное ей и никому иному – тут и думать было нечего – на журнальный столик, выделенный ей административно-хозяйственным отделом фирмы. Со склоненной к плечу головой она несколько минут это послание внимательно рассматривала, предаваясь идиотским мечтам.
Может, местные баптисты снова активно взялись за ее агитацию, а?! Они уже неоднократно предпринимали попытку пополнить количественно свою паству за ее счет. Может, устав ее уговаривать, они решили свои публикации ей сунуть? Вот сейчас она развернет газету, а там во всю страницу – портрет их «спасителя мира». А в конверте – душеспасительная брошюрка и чистые анкетные листы.
А может, в конверте письмо «счастья», а? Ну, пусть оно там будет, господи! Пусть корявым неверным почерком некто неизвестный призовет ее переписать глупое послание пятнадцать раз и отправить своим друзьям, чтобы через пятнадцать дней в ее жизни случилось счастливое событие. Да она не то что пятнадцать, она сорок, сто сорок все раз перепишет, лишь бы там не было ничего такого…
Было!!! И еще как! Но все – по порядку.
Сначала газета порадовала ее огромным портретом – но не «угодника святого» баптистской паствы, нет. С первой страницы, стоило ей газету развернуть, на Дину глянул Валерий Юрьевич, ныне покойный! Фотография была очень удачной, и ровесником покойника изображенный на снимке человек никак быть не мог. Там Валерию Юрьевичу, навскидку, было лет двадцать пять, никак не больше. Он выглядел удивительно пригожим и смотрел на Дину хорошо, без своеобычного тяжеловесно-вредного, излишне проницательного прищура. Да и волос на голове у ее бывшего босса было поболе, нежели в последние времена.
Под фотографией было напечатано, что такой-то и такой-то был убит выстрелом в голову в собственной квартире, по причине, никому не понятной, поскольку человек он якобы был хороший, неконфликтный, ни в каких темных делах не замеченный. Полиция на сей счет хранит гробовое молчание, версий никаких не выдвигает и своими соображениями ни с кем не делится…
Дина с судорожным всхлипыванием отбросила подальше газету, тут же вспомнив про противных пацанов на скамейке у подъезда. Все подслушали, стервецы, вдруг сдадут ее куда надо? Наверняка и приметы ее уже у сыщиков имеются. А если еще и охранник рот откроет и скажет, что она незадолго до смерти босса клянчила его адрес, то тогда для нее вообще все кончено.
Конверт можно было не распаковывать. Там явно скрывается что-то не лучше этой газеты. Может, там просто другая газетенка – и в ней напечатано про гибель супругов Иванцовых, где она тоже засветилась, мама, не горюй!
Газеты в конверте все же не было, зато там оказались фотографии. Профессиональные, красивые, выхватывающие ее лицо, фигуру, ноги, грудь – в самых выгодных ракурсах и в самые неожиданные моменты.
И когда она к дому Иванцовых подходила, и когда дом тот обходила, и как над трупом Константина Сергеевича склонилась и трогала его рукой – все запечатлела чья-то камера. И еще был снимок, когда она к дому Валерия Юрьевича приблизилась. И как потом с перекошенным лицом оттуда бежала.
– Все! – Дина выпустила снимки из рук и без сил рухнула на стул возле столика. – Это конец!
Кто-то, какая-то сволочь, может быть, даже сам убийца, наблюдал за ней. Вел ее всю дорогу от самой конторы, потому что и такая фотка там была! Все тщательно заснял, проявил и распечатал. Дождался газетных публикаций – и прислал ей потом все вместе, рядом.
Ознакомительная версия.
