— Он ведь араб, ты знаешь. Посчитает это воровством и отрежет мне руку, чего доброго.
— Ну, будь же хорошей девочкой!
Дорис опасливо взглянула на камеру, следящую за ее работой.
— Черт с тобой! Но, по крайней мере, сделай вид, что платишь мне за них.
— Ты — лучшая на свете, Дорис!
— А ты — мешок с дерьмом! Я не забыла, что ты обещал сводить меня на танцы.
— Я как раз беру уроки, чтобы не ударить в грязь лицом, — Додж очаровательно улыбнулся.
— Черта с два!
Краем глаза Додж видел мигающие фары патрульной машины, призывающие его вернуться к исполнению служебных обязанностей.
— Мне пора идти, крошка. Можешь не класть пончики в пакет. Просто положи сверху на кофе.
Дорис сделала, как он сказал, и, глядя, как Додж балансирует в дверях со стаканчиками кофе в обеих руках, стараясь не уронить пончики, злорадно напомнила:
— Так со свиданием я еще поймаю тебя на слове!
Напарник Доджа уже успел завести мотор.
— У нас вызов! — крикнул он, открывая перед Доджем пассажирскую дверь.
Додж скинул пончики прямо на приборную панель.
— Тебе с посыпкой, а мне с шоколадом.
— Ты ел с шоколадом в прошлый раз, — возмутился напарник.
— Подай на меня в суд! — Поставив стаканчик с кофе в специальный держатель, Додж застегнул ремень безопасности. — Не забудь, что это я обворовываю каждый раз араба. К тому же в один прекрасный день мне придется сдержать данное Дорис обещание и сводить ее на танцы. Так что у нас там? — спросил Додж, поворачивая крышку на пластиковом стаканчике так, чтобы его напарник мог пить, ведя машину.
Они уже выехали с парковки перед магазином, и водитель включил мигалку.
— Бытовуха.
— Черт! — Додж, как и все полицейские, не любил такие выезды, потому что разъяренные придурки, нападавшие на своих близких, часто накидывались на приехавших полицейских. Несколько ребят погибли таким образом. Он откусил кусок от подсохшего пончика с шоколадом. — А кто звонил?
— Предполагаемая жертва.
— Это хорошо. Значит, он ее не убил.
— Пока не убил, — угрюмо поправил Джимми Гонзалес.
Гонзалес был похож на американца с английскими корнями куда больше, чем Додж. Когда они только начали работать в паре, Додж поинтересовался, откуда у него испанская фамилия.
«Не в курсе, — ответил Джимми. — Должно быть, затесались где-то среди предков испанцы или мексиканцы».
— Она назвалась? — спросил Додж.
— Нет. Положила трубку, как только продиктовала адрес. И не ответила, когда дежурный перезвонил.
Гонзалес был отличным партнером: надежным, из тех, кто ценит юмор, но знает, когда надо отбросить шутки в сторону и целиком сосредоточиться на работе. Они быстро пролетели короткое расстояние от универмага до аккуратного маленького домика на тихой приличной улочке, откуда поступил вызов.
Гонзалес припарковал машину у дорожки, ведущей к крыльцу. Он не стал выключать мигалку. Сообщив диспетчеру о прибытии на место, патрульные покинули машину. Походя к дому, оба были настороже. Доджа особенно беспокоили выходившие на фасад окна и наружное освещение, в котором они с Гонзалесом видны были, словно в свете прожекторов.
Они дошли до порога, и в них никто не выстрелил. И даже не пригрозил выстрелить. Додж посчитал это хорошим знаком. Когда они приблизились к двери Гонзалес встал сбоку, положив руку на кобуру. Додж приподнял латунный молоток и громко постучал несколько раз.
— Полиция! У вас проблемы?
Дверь немедленно распахнулась, и Додж увидел на пороге мужчину лет под тридцать. Рубашка его вылезла из брюк, но в целом одежда была дорогой и элегантной. Он был хорош собой и чисто выбрит, хотя темные волосы выглядели так, словно садовник только что подстриг их секатором. Выражение лица мужчины выдавало сильное возбуждение.
Он перевел полный отвращения взгляд с одного полицейского на другого.
— Не могу поверить, что она вызвала полицию.
— Где женщина? — пророкотал Додж.
— С ней все в порядке. Просто расстроилась немного.
— Где она? — повторил свой вопрос Додж, делая ударение на каждом слове.
Голос его звучал угрожающе.
Мужчина указал большим пальцем руки себе за спину.
— В ванной. Справа в конце коридора. Она заперлась. Не могли бы выключить свою чертову мигалку?
Додж не удостоил его ответом. Пройдя мимо мужчины, он миновал небольшую аккуратную гостиную и оказался в темном коридоре. Краем уха Додж слышал, как Гонзалес объясняет сукиному сыну, что мигалка останется включенной, и спрашивает, нужна ли «Скорая».
— Черт побери, нет! — воскликнул мужчина. — Я ничего ей не сделал!
— Может быть, все-таки стоит вызвать врачей? — настаивал на своем Гонзалес.
— Говорю же вам, с ней все в порядке!
— Как ваше имя?
— Господи Иисусе!
— Вы так ругаетесь или вообразили себя Господом?
Это все, что расслышал Додж. Он дошел до конца коридора и постучал в дверь ванной.
— Мэм? С вами говорит офицер полиции Додж Хэнли. Откройте, пожалуйста, дверь. — Он попробовал ручку. Дверь была заперта. — Мэм! С вами все в порядке? Вы меня слышите?
Послышался щелчок замка, и дверь открылась. Девушка была невысокой и миниатюрной, ее макушка едва доставала ему до ключицы. Парень, встретивший их у двери, был примерно одного роста с Доджем — около шести футов. Даже не зная обстоятельств дела, Додж тут же почувствовал сильное желание убить негодяя.
Свет лампы падал на ее рыжеватые волосы. Девушка стояла, опустив голову и прижав к щеке компресс из смоченного полотенца. Она была полностью одета, но одежда и волосы были в беспорядке, словно ей пришлось сопротивляться.
— Вам нужна медицинская помощью, мэм? — поинтересовался Додж.
Девушка покачала головой, затем опустила свой компресс и подняла на него глаза.
И как только она это сделала, Додж почувствовал, как его тело становится легким, невесомым, как воздушные шары, которые надувают на День благодарения, и словно готово в любой момент взлететь. Встретившись взглядом с ее глазами, Додж немного пришел в себя, но чувство радостного возбуждения не оставило его.
— Со мной все в порядке. — У девушки были глаза цвета черешни, и если бы хороший выдержанный виски имел голос, он был бы точно таким, как ее. — Мне надо было позвонить снова и сказать дежурному, что нет необходимости присылать патруль, но Роджер отнял у меня телефон, и я боялась…
— Выйти из ванной, — закончил за нее Додж.
Девушка снова опустила глаза и прижала к щеке компресс.
— Как вас зовут? — поинтересовался Додж.
