Леора уловила в его словах горечь и подняла голову. Она не могла допустить, чтобы он считал себя виновником того, что случилось.
— Ты тут ни при чем.
— Возможно, но я это спровоцировал… что бы это ни было. — Он прикоснулся к побледневшей щечке, заглянул ей в глаза. Страх все еще плавал там, вместе с усталостью после того сражения, которое ей пришлось выдержать. — Я не хочу тебя больше пугать. Я позвоню в ваш офис и попрошу прислать кого-нибудь другого. Объясню, что это не твоя вина. И больше не стану кричать на твою начальницу, — быстро добавил он, предвосхищая ее протест.
Искушение было очень велико. И на этот раз даже не из-за страха, а из желания навечно позабыть о сцене, которая только что разыгралась перед глазами у Макса. За исключением Ноэль, никто, никто в целом мире — ни родители, ни врач, ни друзья или родные — не знал о том, насколько глубоки шрамы, оставленные детством. А Максу она открыла себя в первый же день знакомства. Он вел себя тактично и не задавал вопросов, но долго ли так будет продолжаться, если она останется у него работать?
Что, если все повторится снова из-за какой-нибудь тривиальнейшей мелочи, которую любая другая женщина воспринимает как нечто само собой разумеющееся?
Но с другой стороны — сможет ли она обрести душевное спокойствие, если сейчас сбежит? Она слишком долго и упорно училась принимать свое прошлое. До идеала ей, конечно, далеко, но все же ей удалось выработать несколько удачных стратегических линий. Отказаться от них сейчас значило бы проиграть битву, а этого она себе позволить не может.
— Я ос-останусь, если т-ты поз-позволишь. Он испытующе вглядывался в ее лицо.
— Ты уверена?
Леора кивнула. Помолчав, собрала остатки мужества:
— Только еще одно…
Макс не колебался ни секунды. Ему очень не хотелось, чтобы она ушла. Он не мог сформулировать, почему ему этого так сильно не хотелось, но он принадлежал к людям, которые предпочитают доверять собственной интуиции и следовать ей.
— Говори.
— Ник-никаких в-вопросов. Он задумался.
— Вообще-то, мне кажется, было бы лучше, если бы я знал, что тебя так расстраивает. Мне до чертиков не хочется повторения сегодняшнего, — честно признался он.
Леора помолчала, тронутая его словами. Начни Макс задавать вопросы — и она твердо отказалась бы отвечать. Но он объяснил ей причину и предложил выбор — и она поняла, что просто не в состоянии вот так взять и оставить его в неведении. Наверное, будет справедливо — справедливо для них обоих, — если она расскажет ему кое-что, пусть не всю правду, но хотя бы ее часть. Ту, что для нее менее болезненна.
— Ладно.
Она не хотела встречаться с ним взглядом, но Макс мягко взял ее за подбородок, заставляя смотреть ему в лицо.
— Не хочу лишний раз смущать тебя. Если ты не хочешь мне довериться, тогда я не хочу ничего знать. Оставь свои секреты при себе. Скажи только, чего я не должен делать.
От великодушия этих слов глаза Леоры наполнились слезами. Макс пальцем провел по мокрому следу на ее щеке.
— Если ты хотела сделать мне больно, то тебе это удалось, — с досадой пробормотал он. До сих пор он и сам не осознавал, как сильно слезы женщины — этой женщины — могут ранить.
— Я не хотела бы сделать больно ни тебе, ни кому другому, — прошептала она.
— Тогда перестань плакать. — Он на кончике пальца поднес одну слезинку к своим губам.
Леора потеряла способность думать, она не могла отвести взгляда от его губ, увлажненных ее слезинкой.
— Спасибо за твою заботу, — хрипло пробормотала она.
— Твой вид побуждает к этому, — признался он, подавив желание поцеловать это нежное личико со следами слез. У него нет на это права, а с этой женщиной он должен обращаться со всей доступной ему деликатностью. Судя по всему, кто-то и так уже успел познакомить ее с темной стороной человеческой натуры. Он ни за что не продолжит этот жуткий урок.
— Почему?
— Не знаю. Такое ощущение — и все. — Он улыбнулся, скользя взглядом по тонким линиям ее лица. — Ты — моя полная противоположность. Ты не похожа ни на одну из моих знакомых женщин; ни у кого я еще не видел таких глаз, которые то туманятся от слез, то расширяются от страха, то искрятся любопытством. Ты заставляешь меня вспоминать о приличных манерах одним-единственным движением вот этой брови. — Его палец прошелся по тонкой темной дуге. — Я себя чувствую огромным неуклюжим медведем, абсолютно лишенным обходительности… но мне так хочется, чтобы ты была рядом. — Макс пожал плечами, удивляясь своему многословию. — Красноречием меня тоже Бог не наградил. Я всего лишь механик и каких-нибудь пару-тройку лет назад ругался, лежа под машиной, как сапожник, а вылезал грязный, как черт.
Леоре лучше, чем кому-либо, была знакома ранимость. Этот невероятно сильный человек не побоялся открыть ей свою слабость, тем самым помогая и ей в ее личном сражении.
— П-по крайней мере, ты не за-заикасшься. Макс услышал муку в ее голосе.
— А ты заикаешься, только когда расстроена или нервничаешь.
Леора кивнула. Она вглядывалась в его лицо, выискивая и не находя в нем даже намека на насмешку. Участие. Участие согревало его взгляд.
— Это бывает, когда я теряю над собой контроль.
— Я не буду убеждать тебя, что это незаметно, потому что это не так. — Макс удержал ее подбородок, не дав ей отвернуться. — Но ты не должна стесняться своего заикания. У тебя такой милый голос, его ничто не может испортить. А если кто-то скажет тебе, что это не так, — направь его ко мне, и я объясню ему, что к чему!
До сих пор Леоре казалось, что ее дефект сразу бросается всем в глаза, и она иногда стеснялась лишний раз открыть рот. Неожиданные слова Макса вызвали и у нее смех — не только искренний, но и неудержимый. Макс, обняв ее, поцеловал в волосы.
— Солнышко, у тебя чудесный смех.
Она с улыбкой покачала головой, удивляясь тому, что чувствует себя значительно лучше, чем могла ожидать. Она быстро обняла его в ответ, поддавшись непроизвольному порыву, — и тут же отпрянула. Только сейчас она сообразила, что сидит у него на коленях.
— Ну вот, пожалуйста, снова этот румянец, — пробормотал Макс и прикоснулся к ее щеке, чтобы ощутить тепло нежной кожи. Ему так хотелось сделать это с тех пор, как он впервые увидел ее медленно розовеющую щеку!
— Ты не должен был меня вот так держать.
— Тебе разве не нравится? — обиженно взглянул на нее Макс, не делая ни малейшей попытки ее отпустить.
— Не скажу!
— Ага, ты не нервничаешь и определенно не расстроена, — с очевидным удовлетворением кивнул он.
Леора попыталась отрезвить его суровым взглядом — насколько ей позволяла ее позиция.
