— Ты же преднамеренно вскрыл личную переписку!
— Сгорал от любопытства.
— Любопытства! Мой Бог, Кавена, да какое ты имеешь право совать нос в мою личную корреспонденцию? — взорвалась она от бешенства.
Он все еще казался невозмутимым.
— Как показывает мой опыт, письма от адвокатов зачастую влекут за собой неприятности. Поскольку ты не соизволила поинтересоваться содержимым, я решил, что лучше сам этим займусь.
Кимберли, обессилев, опустилась на стул рядом с ним, чувствуя большее, чем когда либо испытанное ею изумление.
— Не могу поверить, что тебе хватило наглости такое сотворить.
Он бросил на нее взгляд.
— Кто такие Марленды, Ким?
— Так походя открывать чью-либо частную переписку. Немыслимо. На этот счет есть же какие-то законы, — продолжала она, игнорируя его вопрос.
— Ким, кто такие Марленды? Зачем они наняли эту адвокатскую контору, чтобы связаться с тобой? Почему они просят тебя о встрече?
— С людьми, которые у тебя работают, и со своими домочадцами ты тоже так деспотично обращаешься? Если так, то не понимаю, как ты удерживаешь служащих. Своих родных ты, должно быть, доводишь до белого каления.
— Ким, — терпеливо прервал ее Кавена. — Просто ответь на мой вопрос.
— С какой стати?
Он коротко пробормотал что-то под нос, явно такое, что вслух не произносится.
— Потому что, если ты не ответишь на мой вопрос, я сам свяжусь с адвокатской конторой и узнаю, что происходит.
— Сначала вторжение в частную жизнь, а теперь угрозы, — стиснула она зубы.
— Ким, только отнесись ко всему здраво, ладно? Я всего лишь пытаюсь узнать, не угрожает ли тебе реальная опасность. Возможно, это имеет отношение к той личности, болтающейся у окна прошлой ночью. Может, мы глубоко заблуждаемся, полагая, что он связан с похищением.
Кимберли так испугалась его заключений, что не удержалась от ответа.
— Боже милосердный, нет! Уверяю тебя, мистер и миссис Уэсли Марленд никогда не запачкают свои холеные ручки обо что-то столь вульгарное, как похищение.
— Так кто же они такие? — продолжал спокойно стоять на своем Кавена. — Почему они хотят, чтобы ты с ними связалась?
Кимберли решила, что упираться себе дороже. Кроме того, рассудила она, вреда не будет, если она расскажет ему правду.
— Это родители моего отца.
— Твои дедушка с бабушкой?
— Формально. — Она пожала плечами и добавила в яичницу острый соус. — На самом деле я не ощущаю себя их родственницей, разве что в биологическом смысле. Я даже никогда их не видела.
— Судя по содержанию письма, они желают встретиться с тобой.
— Немного поздновато играть роль любящих дедушек и бабушек.
— Что все-таки произошло? — тихо спросил Кавена.
— Вряд ли завтрак — подходящее время для вытаскивания семейных скелетов из шкафа, — легкомысленно парировала Кимберли.
— Насколько я знаю, для таких дел подходящего времени просто не существует. Так что завтрак вполне сойдет, — сухо заметил Кавена.
Что-то в его тоне заставило ее бросить на него вопросительный взгляд.
Что бы не пряталось за этим замечанием, сейчас этому, тем не менее, предназначено было остаться тайной за семью печатями. Кавена охотился за ее секретами и не имел намерения вдаваться в подробности своих собственных.
И все-таки она вдруг поняла, что ей интересно его прошлое. Так что он такое упоминал прошлой ночью? Проскользнуло несколько замечаний. Что-то насчет того, что он не всегда устраивал свою жизнь, занимаясь виноделием.
— Расскажи мне, Ким, — прервал Кавена ее размышления.
— Это короткая и постыдная история. Поскольку у тебя имеются свои собственные семейные истоки, ты, в общем-то, наверно, поймешь позицию Марлендов. Мой отец был их единственным сыном и наследником. Марленды являются большими шишками в Пасадене, да и в Калифорнии тоже, у них значительные вложения по всему штату. История семьи насчитывает много поколений. Вплоть до времен испанских завоевателей. Великое наследие и огромные деньги. Из отца растили достойного наследника семейного состояния и имени. Его в совершенстве воспитали для той роли, для которой он был предназначен, как я это понимаю. Частные школы, самые лучшие, какие в какие только можно поступить за деньги. И в один прекрасный день их благородный сын и наследник совершил серьезную на первый взгляд ошибку. Он влюбился в мою мать.
— Дай догадаюсь, — спокойно вставил Кавена. — Твоя мать не имела соответствующего происхождения.
— О, моя мама была замученной сверхурочной и низкооплачиваемой работой медсестрой. У нее не просто недоставало происхождения, у нее оно вовсе отсутствовало. Она была сиротой. И встретила моего отца, когда он обратился в больницу по поводу какой-то небольшой операции. Ты знаешь, что болтают о мужчинах, влюбляющихся в своих медицинских сестер.
— Нет. А что болтают? — поинтересовался Кавена.
— Неважно. Видимо, это типичный «медсестринский синдром». Который наверняка проходит, как только мужчина выписывается из больницы. Только в случае моего отца этого не произошло. Он знал, что никогда не получит благословение своих родителей по поводу женитьбы на моей матери, поэтому однажды ночью в порыве страсти сбежал с ней в Лас-Вегас.
— Питая надежду поставить потом родителей перед свершившимся фактом?
— Угу, — кивнув, подтвердила Кимберли. — Только это не сработало. Марленды пришли в бешенство и потребовали немедленного развода. Я пришла к выводу, что сначала мой отец пытался сопротивляться, но они обработали его, указав ему на ответственность перед семейным именем и богатством, насильно заставляя принять во внимание то, чему он должен быть по-настоящему предан. А затем его лишили содержания, Впоследствии мои родители быстро развелись, — сухо завершила рассказ Кимберли.
— Что произошло, когда родилась ты?
— Совершенно ничего. Марленды с нами не общались.
— Ты когда-нибудь носила имя отца?
— Я отказалась. Взяла фамилию мамы.
— Скотт говорил, что твоя мама умерла несколько лет назад, — сказал тихо Кавена.
— Погибла в автомобильной аварии на Лос-анджелесской автостраде, — безрадостно уточнила Кимберли.
Задумчиво жуя тост, Кавена некоторое время молчал. Кимберли, было, решила, что он оставил этот разговор, но секундой позже он спросил:
— Почему же Марленды после стольких лет хотят с тобой связаться?
Кимберли позволила себе зло улыбнуться.
— Потому что их благородный сын и наследник, то бишь мой отец, никогда больше не имел детей. Он, заметь, благополучно женился, но на поверку его женушка оказалась неспособной иметь детей. Согласно сведениям, присланным этими адвокатами, отец погиб на яхте во время несчастного случая спустя год, как умерла моя мама.
