Ознакомительная версия.
– Да что вы, Владимир Федорович, прощаетесь с жизнью, прямо как в плохой мелодраме, – возразила Юлька, пытаясь замаскировать торопливыми словами собственный страх, – я лично ничего страшного в ситуации не вижу. Нормальные же мужики вокруг, бандиты, конечно, но вполне вменяемые. Зачем мы им сдались? Выяснят, что мы самые обыкновенные люди, и отпустят нас на все четыре стороны. Конечно, отпустят, – горячилась она, убеждая своей речью больше себя, чем шофера. – Да мы им что, конкуренты, что ли? Никакой опасности для них не представляем. Да и, в конце концов, Дальний Восток все-таки не Сицилия. У нас в крае совсем другие законы. Подумаешь, какая мафия! По автобусам у людей деньги тырить! Мелкота какая-то бандитская, не станут они нас убивать, я уверена.
Выслушав Юлькину речь, водитель невесело усмехнулся, отошел в свой угол и присел на корточки.
– И все-таки, дочки, запомните мое имя и адрес. Старуху уж очень жалко. Мы с ней, чай, почти сорок лет прожили душа в душу. Двоих деток вырастили да пятерых внуков подняли. Куда она без меня? А коль все миром уладится, повезет, и останемся мы с вами живы-здоровы, адресок знакомый пригодится. Зайдете как-нибудь чайку попить, мы с бабкой люди гостеприимные, завсегда гостям рады…
Несмотря на то что водитель говорил без лишних эмоций и спокойным голосом, Юлька ощутила, как по спине побежала предательская дрожь. Ситуация становилась все серьезней. Если эти сволочи так запросто, не задумываясь застрелили Константина, вряд ли они будут церемониться с ними. Отведут в лесочек – и поминай как звали. Тайга все спишет. Найти их невозможно, тем более что никому в голову не придет их искать в этом забытом богом месте. Да и водительская речь оптимизма совсем не прибавила, скорее наоборот, все запутала.
– Ладно, дочки, ночевать пора. Утро, как говорится, вечера мудренее, – вновь тяжело вздохнув, сказал водитель. – Гляньте, там в углу барахло какое-то свалено, утеплитесь хоть немного – ночь впереди, а то вы в своих джинсиках и ветровочках долго не протянете, не май месяц на дворе, ночи уже холодные.
Как ни странно, несмотря на весь калейдоскоп странных, неожиданных и трагических событий минувшего дня и тяжелые переживания, подруги уснули практически мгновенно очень крепко, вполне комфортно устроившись на старых куртках и обрывках одеял, которые они обнаружили в куче сваленного в угол тряпья.
Рано утром Юлька открыла глаза и не сразу сообразила, где находится. Видимо, сработала защитная реакция молодого организма, и, вопреки всякой логике, спала она крепко и спокойно, даже снился ей легкий и приятный сон, как будто всей семьей они отдыхают на юге. Миша с мальчишками строят песочные крепости, а сама она плавает и плавает в теплом и ласковом море… Ей очень хорошо и покойно, сердце полно нежной радости.
– Ален, – возвращаясь с неба на землю, спросила Юля, – что же теперь с нами будет? И что нам делать?
– Что делать, что делать, – без всякого энтузиазма передразнила та, – я тебе что, Чернышевский, что ли? Откуда я знаю, что делать? Пока надеяться будем. На светлое будущее.
– Владимир Федорович, – окликнула Алена водителя, – а где мы вообще находимся? Далеко от Уссурийска? Вы знаете, как это место называется?
– Да практически на берегу океана, тут до побережья километров пятнадцать – двадцать, не больше, а вот населенные пункты отсюда далековато расположены. Точное место вам не назову, уж простите старика, не ровен час, проговоритесь или эти нелюди выпытают, тогда вам точно не спастись и сроду отсюда не выбраться, они вам просто этого не позволят. Так что в целях вашей же безопасности вам лучше и не знать, где и что, целее будете.
– А вот вы вчера сказали, – не унималась Алена, – что слышали что-то про эти места. Что в народе-то говорят, какие слухи ходят?
– Точно я не знаю, но поговаривают в нашей шоферской среде, что есть на побережье какой-то тайный нелегальный завод, слышал даже, что связаны наши бандиты не то с японцами, не то с корейцами черным бизнесом, но чем там конкретно занимаются, никто толком не знает, да я, если честно, не встречал охотников разговаривать на такие темы – если и говорят, то шепотом и оглядываясь.
– Так, все понятно. Хватит издеваться над людьми! – Алена решительно поднялась, подошла к двери сарая и начала изо всех сил в нее барабанить. – Открывайте, гады! – бесстрашно завопила она, не прекращая колошматить дверь. – Бизнесмены фиговы, выпустите нас, наконец!
Никакой реакции не последовало. Тогда недолго думая Алена развернулась к двери спиной и начала колотить в нее изо всех сил ногой.
Через пару минут Алениного буйства дверь сарая распахнулась. Ожидавшая сопротивления и ошарашенная неожиданной свободой, Алена практически вывалилась из дверного проема, угодив в руки ухмыляющегося во все лицо Коляна.
– Барышня, зачем шумим? – подозрительно вежливо поинтересовался бандит.
– А тебе, гад, непонятно зачем? В туалет хочу! Заперли как баранов в какой-то гадючник и еще ухмыляются! – продолжала орать Алена. – И жрать хочу, слышишь, ты? Фашисты проклятые!
– Ну, девка, ты даешь! – еще шире усмехнулся Колян. – Ты, что ли, того, буйная? Или смелая очень? Чего орешь как подорванная? Заткнись! А то врежу по твоей милой мордашке – вмиг остынешь, ишь, выискалась! Борец за справедливость! На митингах ори, пламенная революционерка, здесь такие номера не в зачет.
И, отвернувшись от мгновенно замолчавшей и враз поникшей Алены, распорядился:
– Всем выходить по одному, за мной шагом марш! Кто начнет буянить – тому первому крышка! Вас шеф ждет, а они тут в «Зарницу» играют, партизаны хреновы. – Последние слова бандит пробурчал себе под нос. В голосе его сквозило осуждение.
Троица уныло побрела вслед за бандитом к дому, только Алена все еще пыталась хотя бы внешне показать свою независимость, что выглядело крайне нелепо: вид у красавицы был довольно потрепанный и неумытый, нос покраснел от свежего утреннего холодка, а одежда после всех приключений напоминала больше прикид бомжа.
В доме перед пленниками предстала довольно мирная картина. Их привели в очень красивую большую комнату на первом этаже, по всей видимости гостиную, украшением которой, вне всякого сомнения, был камин. Юлька такие только в музеях и в кино видела. Сама конструкция была вполне современной, только вот отделка этого блага цивилизации была несколько необычной – настоящие голландские изразцы семнадцатого века. Ничего себе поживают разбойнички! Наверняка какой-нибудь музей грабанули.
В камине весело и очень по-домашнему приятно потрескивали березовые дрова, огонь создавал очень уютную атмосферу и наполнял комнату приятным теплом. Мебель тоже была старинная, массивная и очень красивая. В огромном кресле, которое стояло у камина, почти утонув в кожаном великолепии, сидел мужичок лет пятидесяти невыдающейся и незапоминающейся наружности. Он с видимым удовольствием потягивал какой-то напиток из фужера богемского стекла и курил сигару.
Ознакомительная версия.
