— Извини, Ир, не выйдет. Проблем куча.
— Что стряслось?
— Дочь в больнице. Ир, давай… Мне пора. Позже созвонимся!
Друзья, дальше еще глава выложена, вчера не было возможности перечитать написанное, добавила сегодня сразу две части
Глава 17
Глава 17
Она
На следующее день, ближе к обеду, нас с Настей, действительно, определяют в отдельную палату. Миша подсуетился, и несмотря на то, что меня уверяли, будто отдельных палат нет, одна все-таки нашлась.
— Хорошенько подмазать пришлось, — делится муж по телефону. — И я вот… вещички собрался вам привезти. Все, как ты просила. Тебе тоже взял. Меня к вам не пустят, конечно. Но я на пять минут увидеться договорился. Подъеду, позвоню, спустишься.
Дочку ни на минуту оставлять не хочется. Однако кое-какие вещи нам, действительно, понадобятся, ведь еще неизвестно, сколько нам здесь находиться.
Лето, отравлений полно: кто-то съел напичканный химикатами арбуз, кто-то траванулся, как Настя, в общепите..
Поэтому, включив дочери мультики, я все-таки выбегаю на пять минут, когда муж сообщает, что приехал.
— Вот держи, — передает два пакета.
Заглядываю в них по очереди, удивившись тому, как вещи аккуратно сложены. Во втором пакете под моим тонким халатом виднеется пакет с лекарствами.
— Ты же сейчас принимаешь лекарства, вот там все… — говорит Миша.
Сейчас я пока на паузу поставила прием лекарств и буду ждать новых анализов, плюс визит к врачу. Но посвящать Мишу в подробности я не собираюсь, просто понимаю: в этом нет смысла. Моя жизнь сейчас — это лишь мои заботы, и его они никак не касаются.
Мы вынуждены контактировать сейчас, и будем общаться потом, потому что у нас дети…
Но на этом — все.
Миша, однако, перетаптывается с ноги на ногу и внезапно касается моего запястья.
— Ты проверила мои догадки? Насчет беременности?
Сердито отбираю руку:
— Не о том ты беспокоишься, Михаил. Или решил стать отцом года?
— О чем это ты?
— О том, что скоро поздравлю тебя с пополнением. И нет, речь не о нас с тобой.
В ответ он бледнеет, суетливо приглаживает волосы пятерней.
— Дай время. Все так неожиданно…
Он выглядит растерянным, как человек, который хотел быстренько и легко заработать, но попался на удочку мошенников, оставшись без гроша в кармане.
Все, что я чувствую к нему сейчас, это жалость…
Не знаю, откуда берется это чувство: ведь у меня самой ситуация в полной заднице, но жалко мне именно его. И, к сожалению, кроме этой жалости и желания держаться как можно дальше, в сердце ничего не осталось…
Несчастье, приключившееся с дочкой, перечеркнуло последние ростки эмоций и привязанностей.
Есть поступки, после которых внутри будто огненный тайфун пронесся и остался лишь горький пепел. Что бы ни сделал Миша, как бы ни повел себя в дальнейшем, нас уже не вернуть…
Я ухожу как можно скорее, перебираю вещи, раскладывая в палате, и вдруг замечаю сережку.
У меня такой нет.
Приглядываюсь: боже, да это же Иркина сережка!
И… кажется, теперь я понимаю, кто так аккуратно сложил вещи…
Она побывала дома у Миши, а тот продолжает пытаться лавировать между семьей и любовницей…
Подлец!
***
К концу второго дня, проведенного в стенах больницы, Насте становится легче. Это меня радует, пережив пик болезни ребенка, я не могу налюбоваться на дочку, и смотрю вперед на удивление с позитивным настроем. Лишь бы дети были здоровы, а со всем остальным можно справиться.
— Мама, тебе звонят, — зовет дочь, передав мне телефон.
— Алло.
— Это Андрей, — звучит в динамике мужской голос.
Довольно знакомо, но я не узнала.
— Андрей, у меня кофейни. Вы предлагали свои услуги по уборке, — добавляет он.
— Да, здравствуйте, Андрей. Не сразу вас узнала.
— Предложение еще актуально?
Отказываться не стоит! Я соглашаюсь мгновенно:
— Да, конечно. Только сейчас я в больнице с ребенком.
— У меня сроки на неделю сдвинулись. Кое-что пришлось переделывать. Строители, млин… — крепко ругнулся. — В общем, как-то так. Поможете?
— Через неделю будет в самый раз.
Потом суматошно думаю: за неделю мне нужно найти человека, который согласится выйти со мной на уборку…
Возможность терять нельзя, первый клиент!..
Глава 18
Глава 18
Она
Выписка младшей дочери из больницы случайно совпала с возвращением Ани. Еще одно испытание на прочность. Я разговаривала со старшей дочерью по телефону, каждый день ей звонила и очень сильно старалась не ругать ее и не высказывать претензий по поводу того, что она умолчала о поездке! Тайно договорилась с отцом, бабушкой и дедушкой, но мне ни слова не сказала и обманывала в первые дни, рассказывая, как здорово она отдыхает за городом у стариков. За городом, ага… Далеко за его пределами.
Хотелось высказаться, но я понимала: начну ругаться и сразу же стану для нее врагом.
Сейчас настали такие времена, когда я была лишена возможности прямо сказать все, что я думаю!
Надо было взвешивать каждое слово и тысячу раз подумать, прежде, чем что-то сделать.
К тому же стоит принять во внимание, что сейчас отец для Ани — это тот, кто полностью на ее стороне, ничего не имеет против жизни и учебы в другом городе.
Хорошо же устроился Миша, создав образ отца-друга, отца-праздника, щедрого папочки, оставив мне роль злого полицейского.
Если я начну учить Аню жизни, она ополчится на меня, заручится поддержкой отца и… Ирины. Ведь эта гадина подсуетилась и на этом фронте.
Поэтому я проглатываю свои возмущения, но это совсем не означает, что я не поговорю с дочерью. Поговорю обязательно, но без ругани!
— А где соберемся? — уточняет Аня перед возвращением домой.
У нее море впечатлений, она чувствует себя очень взрослой и даже разговаривает чуточку иначе, чем раньше.
— Дома посидим, Ань.
— Блин, почему мы не пойдем в кафе? Настьку же выписали! — тянет недовольно.
— Выписали, но надо следить за ее питанием, ни о какой магазинной еде и еде из общепита и речи быть не может.
— Вот так всегда, облом за обломом! — капризничает. — Праздноваать дома — отстой.
— Аня, тебя никто не заставляет праздновать. Можешь остаться у бабушки с дедушкой. За городом. Им как раз нужно будет наверстать упущенное время с грядками и теплицей, — говорю я ровным голосом. — Наверняка, нужно будет прополоть траву, заняться удобрениями…
— Дома, так дома! — мгновенно соглашается Аня.
Вот даже ругаться не пришлось и голос повышать. Небольшая хитрая манипуляция, и старшая дочь больше не воротит нос от домашних посиделок.
Честно говоря, я не горю желанием возвращаться в квартиру, в которой прожила много лет с Мишей. Да, в квартире у мамы тесно, брат никуда не съехал, но там хотя бы я чувствую поддержку близких и нет ощущения, что меня хотят выгнать.
К сожалению, в квартире это гнетущее ощущение присутствует и не дает покоя.
В особенности, когда я понимаю: Ира была здесь.
Возможно, не один раз.
Всюду чувствуется ее рука.
Пересортировала продукты на полках холодильника, оставила расческу и бальзам для губ в ванной, повесила новую мочалку и переставила мои цветы в другом порядке.
Но основное потрясение ждет меня в бельевом комоде. Переезжая к маме, я взяла самые необходимые вещи. Планировала сейчас собрать остальные и вдруг понимаю… что моих вещей в ящике нет. Там стоит новенький органайзер для белье, где уже красуется красивое нижнее белье… Ирки!
Мои вещи свалены в сумку, которая стоит на дне шкафа.
Честно говоря, теперь я даже не хочу трогать собственное белье, оно будто запачкалось после того, как Ирка в нем лазила.
Совсем бессовестная…
Какая же она гадина, я думала, она достигла дна, но ее выходка с моими лифчиками и трусами, показывает, что у таких мелочных гадин нет предела для падения!
