– Не знаю. По-моему, это вообще отвратительно.
– А с другой стороны, это, наверное, помогает сэкономить время, нервы и силы. – Пибоди наклонилась поближе к Еве, не выпуская при этом из вида русого Аполлона. – Может, мне попытать с ним удачи? А вдруг получится!
– Это не ваш стиль.
Лицо Пибоди омрачилось – точно так же, как тогда, когда Ева забраковала понравившиеся ей духи.
– Почему же это? Мне, например, такой тип нравится.
– Еще бы! Но попробуйте-ка с ним поговорить. – Ева небрежно положила ногу на ногу. – Этот тип влюблен в самого себя и считает, что каждая женщина при виде него должна открыть рот и вытаращить глаза. Точь-в-точь, как вы сейчас. Через десять минут беседы с ним вы помрете от скуки, поскольку единственное, о чем он способен говорить, так это о своей собственной персоне: как он выглядит, чем он занимается, что ему нравится… А вы для него – вроде булавки для галстука.
Пибоди обдумывала сказанное Евой, продолжая смотреть на красавчика, который в небрежной позе облокотился о стойку секретарши.
– Ну, значит, мы с ним не станем разговаривать, а просто займемся сексом, – заявила она наконец.
– Уверяю вас, и здесь он тоже поведет себя как последняя скотина. Главным для него будет получить удовольствие самому, а на вас ему плевать.
– А я вот смотрю на него и уже завожусь!
Русоволосый красавец вынул из внутреннего кармана пиджака зеркальце в серебряной оправе и с явным удовольствием стал любоваться своим отражением. Пибоди тяжело вздохнула и пробормотала:
– Да, шеф, мне горько это признавать, но вы и на сей раз оказались правы.
– Вы только поглядите на них! – прошептала Ева, указав взглядом на ослепительную пару, приближавшуюся к ним. – Они такие глянцевые, что у меня глаза болят… Где мои черные очки?
– Угу. Ни дать, ни взять – Кен и Барби, – откликнулась Пибоди. Ева посмотрела на нее непонимающим взглядом, и ее помощница тяжело вздохнула. – Господи, у вас не было куклы Барби! Хотела бы я посмотреть на вас, когда вы были ребенком.
– Я не была ребенком, – коротко ответила Ева и, отвернувшись, встала навстречу эффектной парочке.
У женщины были узкие бедра и большой бюст, как того требовала нынешняя мода. Ее платиновые волосы роскошным водопадом спадали на грудь, которая маняще подрагивала при каждом шаге. Лицо было удивительно гладким и белым, словно алебастр, с глубокими глазами изумрудного цвета в окружении длинных ресниц, выкрашенных в цвет того же драгоценного камня. Полные, ярко накрашенные губы женщины изображали вежливую, приветливую улыбку.
Ее спутник был столь же великолепен – их можно было принять за близнецов. Длинные волосы лунного цвета были заплетены в длинную косу и скреплены узким золотым кольцом. Широкие плечи, длинные ноги – все как полагается.
В отличие от остального обслуживающего персонала, они были одеты не в черные, а в белые костюмы, облегавшие их, как вторая кожа. Вокруг бедер женщины был повязан прозрачный шарф красного цвета. Первой заговорила она – мягким, шелковым, как этот ее шарф, голосом:
– Меня зовут Пайпер. А это мой компаньон, Руди. Чем мы могли бы вам помочь?
– Мне нужна информация об одной из ваших клиенток. – Ева снова вытащила из кармана свое удостоверение. – Я расследую убийство.
– Убийство?! – Женщина театральным жестом прижала руку к груди. – Какой ужас! Кто-то из наших клиентов убит? Ты слышал, Руди?
– Мы, конечно же, окажем вам любую посильную помощь, – бархатным баритоном проговорил мужчина. – Но я думаю, нам лучше обсудить это наверху, в более уютной обстановке. – Широким жестом он указал в сторону прозрачной трубы, по которой двигались лифты. У входа в нее, словно стражи, стояли усыпанные белыми цветами азалии. – Скажите, а вы уверены, что жертва – действительно кто-то из наших клиентов?
– Во всяком случае, любовник этой женщины познакомился с ней с помощью вашей службы.
Кабина плавно двинулась вверх. Ева стояла посередине лифта, глядя прямо перед собой и не обращая внимания на красоты раскинувшегося внизу города. Высота всегда немного пугала ее.
– Понятно, – вздохнула Пайпер. – Мы помогаем людям найти себе пару, и должна сказать, что процент успеха у нас весьма высок. Надеюсь, трагедия произошла не в результате размолвки любовников?
– Мы это еще не выяснили.
Лифт остановился. Все четверо вышли, и Руди повел их по больнично-белому безмолвному коридору, по стенам которого висели сонные акварели в золоченых рамках и стояли прозрачные вазы со свежими цветами.
– Не могу поверить, что это случилось по нашей вине, – заговорил он. – Мы подбираем пары очень тщательно, скрупулезно проверяя каждого и просчитывая все возможные ситуации.
– Каким образом?
– Каждого, кто к нам обращается, мы заносим в нашу базу данных. Мы выясняем, состоял ли он или она в браке, сколько раз и как складывалась его или ее семейная жизнь. Мы проверяем платежеспособность человека, а также его, так сказать, криминальное прошлое – то есть, не было ли у него неприятностей с законом. Каждый из наших клиентов проходит стандартный тест, чтобы мы четко представляли себе его личностные и психологические характеристики. Если у человека существует хоть малейшая склонность к насилию, его кандидатура немедленно отклоняется. Мы выясняем его сексуальные вкусы и пристрастия, а затем все эти данные обобщаются, анализируются и сравниваются с другими.
Руди открыл дверь и пригласил всех войти в кабинет, где царили только два цвета: ослепительно белый и режущий глаза красный. Стеклянная стена надежно защищала помещение и от уличного шума, и от слепящего солнечного света.
– Интересно, какой же процент из тех, кто к вам обращается, составляют извращенцы? – спросила Ева.
Губы Пайпер сжались в тонкую полоску.
– Мы не рассматриваем те или иные сексуальные пристрастия наших клиентов в качестве извращений.
Руди прокашлялся и подошел к широкой приборной доске белого цвета.
– Конечно, – заговорил он, – некоторые из тех, кто к нам обращается, проявляют склонность к тому, что мы называем… гм… нетрадиционными сексуальными забавами. Но, как я уже заметил, при подборе пары сексуальные вкусы обеих сторон подвергаются сравнительному анализу, как и прочие их личностные характеристики.
– Кого из мужчин вы подобрали для Марианны Хоули?
– Марианна Хоули? – переспросил Руди и вопросительно посмотрел на Пайпер.
– Минуточку. – Она подошла к компьютеру с огромным экраном и набрала на клавиатуре имя и фамилию убитой женщины. – Я лучше запоминаю лица, нежели имена.
