– Со спускового крючка нам не удалось снять четких отпечатков, – ответил Ред Харпер. – И это тоже показалось нам странным. Если считать, что Дэнни последним прикасался к дробовику… – Он не закончил свою мысль.
Хафф, молчавший до сих пор, явно потерял остатки терпения. Он встал с кресла, обошел его и встал перед Уэйном Скоттом, но обратился к шерифу Харперу:
– Какого рожна ты позволяешь этому своему новичку-детективу втягивать нас во все это? Чтобы он отработал свою новехонькую форму? В этом дело? Если так, позволь, я найду ему занятие получше. Пусть патрулирует первый этаж моего завода и лупит по голове любого, кто только заикнется о вступлении в профсоюз. Так он с пользой проведет время на службе. А сейчас он тратит мое время и заставляет меня снова думать о том, о чем я думать больше не хочу. Дэнни мертв. Мы его похоронили. Конец истории.
Он вытряс следующую сигарету из пачки.
– Простите меня, мистер Хойл, но это еще не конец.
Закуривая, Хафф смерил Скотта свирепым взглядом.
Но молодой человек отважно продолжал:
– Не только положение ружья рядом с телом мистера Дэнни Хойла заставляет задуматься. И не то, какой акробатический трюк ему пришлось проделать, чтобы спустить курок рукой, вложив при этом дуло в рот. Есть еще кое-что.
Лицо молодого детектива покраснело. Сэйри не знала, от смущения или от усердия. Но парень не позволил всемогущему Хаффу Хойлу запугать себя, и за это его следовало уважать. Хотя Сэйри догадывалась, что после этого выступления дни Уэйна Скотта в местном департаменте полиции сочтены.
– Что ж, давайте послушаем, что поставило тебя в тупик, – сказал Хафф.
– Новообретенная религия вашего сына.
Оказывается, сюрпризы еще не закончились. Сэйри посмотрела на Криса, потом на Хаффа, предполагая, что они рассмеются при упоминании о религиозности кого-то из Хойлов. Но их лица словно окаменели. Только складка между бровями Хаффа стала глубже.
Она повернулась к Беку Мерченту, явно почувствовавшему ее изумление.
– Совсем недавно Дэнни присоединился к религиозному братству…
– Прикрывающихся Библией лжецов! – рявкнул Хафф.
– Он разделял их верования и стал очень набожным, – продолжал Бек.
– И давно это случилось?
– Около года назад. Дэнни никогда не пропускал воскресную службу или вечернюю службу по средам.
– Он стал просто занудой, – вмешался Крис. – Бросил пить, расстраивался, если мы поминали имя божье всуе. Стал просто придурком.
– С чего все началось?
Крис пожал плечами.
– Вы не спрашивали?
– Нет, Сэйри, мы спрашивали, – подчеркнуто вежливо ответил Крис. – Дэнни отказывался это обсуждать.
– Мы не смогли проследить связь его увлечения религией с каким-то конкретным случаем, – объяснил Бек Мерчент. – Он не избежал чудом смерти, с ним не произошло ничего в подобном роде. Достаточно сказать, что Дэнни просто стал другим человеком в последние несколько месяцев своей жизни. Он радикально изменился.
– К лучшему или к худшему?
На ее вопрос ответил Хафф:
– Это смотря с какой стороны взглянуть.
Выражение его лица явственно указывало на его отношение к религиозности младшего сына, и Сэйри повернулась к помощнику шерифа.
– Почему вы считаете, что вера Дэнни связана с его самоубийством?
– Я спрашивал пастора и тех членов общины, кто разговаривал с Дэнни в воскресенье утром. Все, как один, заявили, что он был в прекрасном настроении, очень весел. На него словно снизошел Господь, так они говорили. Дэнни всем говорил, что они еще увидятся на вечерней службе. – Скотт по очереди встретился взглядом со всеми присутствующими и только потом добавил: – Кажется очень странным, что человек в таком состоянии духа пошел и застрелился.
– Вы пытаетесь сказать нам, что его смерть лишь на первый взгляд кажется самоубийством? – уточнила Сэйри.
– Не стоит говорить за Уэйна, Сэйри, – вмешался Ред Харпер, бросая неловкий взгляд в сторону Хаффа. – Он только хотел сказать…
– Я говорю о том, что обстоятельства смерти Дэнни Хойла требуют продолжения расследования.
– Медицинский эксперт округа не нашел ничего, что противоречило бы самоубийству.
– Вы правы, мистер Мерчент, но причина смерти была очевидной. – Скотт посмотрел на Сэйри. – Я не стану пугать вас изложением того, что было написано в отчете патологоанатома. – И, обращаясь к Мерченту, он продолжил: – Причина смерти ясна, но неопределенным остается способ.
– Способ смерти, – повторил Бек Мерчент и хмуро посмотрел на детектива. – Стволы дробовика были у Дэнни во рту. Едва ли можно говорить о случайном выстреле.
– Я с вами согласен, – Скотт мрачно кивнул. – Мы спокойно можем вычеркнуть несчастный случай из нашего списка. И если мы считаем, что это не самоубийство, следовательно, это убийство.
Ред Харпер сморщился, будто от боли.
– И поэтому я задам вам следующий вопрос. Кто-нибудь из вас знает человека, который желал бы смерти Дэнни?
Полуденная жара доконала цветы, усыпавшие свежую могилу. Бутоны съежились, лепестки приобрели коричневатый оттенок и вывернулись наружу, прижимаясь к стеблям, словно признавая поражение.
Ветра не было, и густой дым из труб литейного завода повис над кладбищем густым серым облаком.
Сэйри этот уродливый занавес казался саваном Дэнни. Она отправилась на кладбище, желая обрести хоть немного покоя, но после разговора с помощником шерифа Скоттом она понимала, что ей будет не так-то легко примириться с гибелью младшего брата.
Из троих детей Хаффа Хойла Дэнни меньше всего походил на отца. У него были мягкие манеры, негромкий голос, и, насколько знала Сэйри, он никогда не совершил ничего дурного и не плел интриг.
Когда они были маленькими, Дэнни всегда подчинялся Сэйри и Крису, лишь изредка оказывая символическое сопротивление, если его обижали. В конце концов он сдавался, особенно Крису, самому сильному из их троицы. К тому же хитрый Крис отлично знал, как управлять младшим братом. Дэнни всегда попадался в ловушки, устроенные Крисом, хотя тот часто очень жестоко подшучивал над ним.
Сэйри была самой вспыльчивой из них. Но стоило ей сорваться на Дэнни, он выслушивал ее тираду спокойно и не держал на нее обиды за те неприятные слова, которые она ему наговорила.
Однажды во время сильной истерики она зашвырнула в залив его любимый игрушечный грузовик. Дэнни расплакался, начал обзывать ее, приказал ей нырнуть и вытащить игрушку. Разумеется, она отказалась это делать, а вместо этого принялась рассказывать, не упуская красочных деталей, как его сияющая машинка будет ржаветь и разрушаться и никогда не попадет в Мексиканский залив.
