Шон подхватил Джека под локоть и вывел его из зала. У них за спиной сразу же появился полицейский в форме и стал сдерживать толпу, давая детективам возможность улизнуть.
Пока Шон и Джек шли по коридору, Шон сказал, что журналисты напоминают ему стаю львов, которых напустили на первых христиан. Христианами в данном случае были, разумеется, они с Джеком.
— Оказывается, быть твоим напарником небезопасно. — Джек привалился спиной к двери отдела по расследованию убийств. — Ну-с, что нас ждет дальше?
— Дальше? — ухмыльнулся Шон. — Да ничего особенного. Сейчас я проинструктирую ребят, которые выходят в ночь, где-нибудь перекушу, а потом поеду домой.
— Рад слышать, что у тебя есть обыкновенные человеческие слабости. Оказывается, вечером ты обедаешь, а ночью — сладко спишь.
— Ну, я бы не сказал, что обедаю — в том смысле, как ты это понимаешь. Что же до сна, то выспаться мне удается редко. В темное время суток надо держать ухо востро — особенно сейчас. Черт, я бы на все согласился, лишь бы продвинуться в этом деле хоть на шаг!
Джек широко улыбнулся.
— В таком случае я знаю, как тебе надо поступить.
— И как же?
— Ты знаешь офицера Майка Остина?
Шон кивнул. Кто не знал Остина, здоровенного детину в шесть футов четыре дюйма ростом? В прошлом он был довольно известным футболистом, но из-за травмы ноги ему пришлось уйти из большого спорта. По счастью, Остину всегда хотелось стать полицейским. Он поступил в академию, окончил ее и пришел служить к капитану Дэниэлсу.
— Ясное дело, знаю.
— Отлично. Нам необходимо встретиться с ним в джаз-клубе.
— В джаз-клубе?
— Ну да. Есть такое заведение. Люди ходят туда, чтобы немного выпить и послушать хорошую музыку.
— Джек, меньше всего мне хотелось бы…
— У Остина назначена там встреча с потрясающе красивой приемщицей, которая работает в «Монтгомери энтерпрайзис». Разве нам не надо досконально все разузнать о служащих этой фирмы?
Шон расхохотался.
— Между прочим, я люблю джаз. Но с тех пор как я в последний раз слушал хорошую музыку, прошло черт знает сколько времени.
Джек был доволен напарником.
Шон весь день прикрывал его. Даже спас его на пресс-конференции, когда вопли в зале достигли апогея и на Джека один за другим посыпались саркастические и желчные вопросы.
Джек понял, что у него появился шанс отплатить Шону добром за добро.
— Сейчас я поеду домой и переоденусь, — сказал он. — А ты проводи пока инструктаж, но помни: мы с Майком будем тебя ждать. Договорились?
— Договорились! Через час буду на Бурбон-стрит, — бросил Шон и направился в комнату оперативников.
Джек проследил за ним взглядом и ухмыльнулся.
Вечер обещал компенсировать не слишком удачно сложившийся день.
Это произошло в Париже. Вскоре после того, как она впервые вкусила крови, судьба свела ее с Люсьеном.
Он представил ей свод правил.
Магдалена так и не поняла, что произошло в ту ночь. Она думала, что это сон. Это и в самом деле был сон — кошмарное видение, страшнее которого ничего нельзя было представить.
Магдалена приехала в Париж по воле отца. После того, что случилось с ней и Аленом, Джейсону оставалось одно: поскорее отослать дочь во Францию.
Поскольку Магдалена впервые оказалась одна в незнакомом большом городе, она спала неспокойно и к ней приходили видения.
В том числе кошмарные.
Ей вдруг показалось, что пол в ее спальне содрогнулся, ставни распахнулись и в окно ворвался порыв ветра. Вслед за тем тьма вокруг нее сгустилась, а потом ветер подхватил ее с постели и куда-то понес. Магдалена летела среди ночной тьмы вне времени и пространства.
Потом неожиданно пришло ощущение покоя. Тьма постепенно рассеялась, и Магдалена почувствовала, как неведомая сила оставила ее. Она медленно опустилась на что-то мягкое и пушистое.
Открыв глаза, Магдалена поняла, что находится в просторной полутемной комнате и лежит на ковре рядом с огромным камином, в котором жарко пылает огонь. У стены стояла громадная резная кровать, затянутая черным атласным пологом, и маленький умывальный столик с тазиком, кувшином и другими туалетными принадлежностями.
Прямо перед пылающим камином располагалось большое деревянное кресло, к спинке которого были прикреплены черные, вырезанные из эбонита крылья. В кресле сидел высокий широкоплечий человек с королевской осанкой и гордо вздернутым подбородком. У него были длинные, до плеч, темные волосы и продолговатое лицо с резкими и правильными чертами. Алый отблеск пламени ложился на лицо этого человека, придавая ему мрачный, даже устрашающий вид.
Поначалу, поскольку в комнате царил полумрак, Магдалене показалось, что глаза у него темно-карие, почти черные — как у креола.
Но это было не так.
Они были того же цвета, что и алые языки пламени, полыхавшего в камине.
Магдалена уселась на ковре и устремила глаза на незнакомца, стараясь достойно ответить на его немигающий взгляд.
При этом она убеждала себя, что бояться нечего и это всего лишь сон.
Но нет, это был не сон, а ночной кошмар, в котором Магдалена перенеслась в ад и предстала чуть ли не перед самим дьяволом!
Человек поднялся, и она увидела, что он облачен в черную, распахнутую на груди рубаху, черные узкие штаны и в сапоги с отворотами. У него не было ни бороды, ни усов, и Магдалена явственно видела его полные чувственные губы, изогнутые в насмешливой улыбке.
Незнакомец в черном медленно обошел вокруг ковра, на котором она сидела. Магдалена явно интересовала его.
— Вы очень хороши, мадемуазель, — сказал он низким, рокочущим голосом, — прямо-таки писаная красавица. Я знал, что вы красивы — Ален прожужжал мне об этом все уши, — но действительность превзошла ожидания. Увы, теперь Ален мертв, а вы стали одной из нас и, кроме того, вынашиваете дитя. И это безмерно радует меня. Ваш отец правильно сделал, отослав вас в Париж. Он умный человек. Да и вы, кажется, неглупая женщина. Как видите, — добавил он, — я многое знаю и о вас, и о вашей семье. Ну а вы? Известно ли вам, кто я?
— Неужто сам дьявол? — содрогнувшись всем телом, спросила Магдалена.
Он от души рассмеялся — ее предположение сильно позабавило его.
— Меня зовут Люсьен.
— Дьявол!
Он покачал головой и самодовольно улыбнулся:
— Мое полное имя — Люсьен де Во.
— Это одно из имен дьявола?
Люсьен остановился перед Магдаленой, схватил ез за плечи и заставил подняться. Она попыталась оказать ему сопротивление, но тщетно. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с такой невероятной силой.
— Ну что вы заладили — дьявол, дьявол?.. — иронически осведомился он. — Я царь. Ваш и всех существ вроде вас, которые предпочитают темноту дневному свету.
