Когда двери закрылись, Дуг усмехнулся и послал оставшемуся снаружи разочарованному человеку нечто вроде приветствия.
– Давай-ка сядем, – сказал он Уитни. – Нет ничего лучше общественного транспорта.
Она молчала, пока они прокладывали себе путь через вагон, и даже тогда, когда нашли свободное место, где могли поместиться вдвоем. Дуг не обращал внимания на молчание Уитни – он был слишком занят своими мыслями, попеременно то ругаясь, то благословляя судьбу. В конце концов он успокоился, усмехнувшись своему отражению в стекле.
– Ну что ж, пока все идет неплохо. Этот сукин сын мог нас достать, но вместо этого он получит кучу неприятностей, объясняя Димитри, почему он нас снова потерял. – Удовлетворенный, Дуг положил руку на спинку ярко-оранжевого сиденья. – Как же ты их засекла? – рассеянно спросил он, раздумывая над своим следующим шагом. Деньги, паспорт, аэропорт – вот в таком порядке, хотя еще стоило бы ненадолго заглянуть в библиотеку. Если Димитри со своими ищейками появится на Мадагаскаре, придется снова от них уходить. Теперь он в их черном списке. – У тебя острый глаз, милочка, – сказал Дуг. – Нам пришлось бы плохо, если бы в номере нас ожидал комитет по встрече.
Нервное возбуждение помогло Уитни пробежать по улицам. Но необходимость бороться за свою жизнь быстро и энергично двигала ее вперед только до того момента, как она опустилась на сиденье. Уитни обессиленно повернула голову и посмотрела на Дуга:
– Они убили Хуана.
– Что? – Он с удивлением посмотрел на нее, впервые заметив, что кожа ее мертвенно-бледна, а глаза пусты. – Хуана? – Дуг пододвинулся к ней поближе, понизив голос до шепота:
– Официанта? Ты говоришь о нем?
– Он лежал мертвый в твоей комнате, когда я вернулась. Там поджидал один человек.
– Какой человек? – спросил Дуг. – Как он выглядел?
– У него были глаза цвета песка, а на щеке шрам – длинный, неровный.
– Это Бутрейн, – пробормотал Дуг. – Один из негодяев Димитри, такой же подлый, как и все они. – Дуг сильнее сжал плечо Уитни. – Он сделал тебе что-нибудь плохое?
Ее глаза, темные, как старое виски, безжизненно посмотрели на Дуга.
– Думаю, я его убила.
– Что? – уставился он на ее красивое лицо с элегантно очерченными скулами, – Ты убила Бутрейна? Как?
– Вилкой.
– Ты… – Дуг замолчал, откинулся на спинку сиденья и попытался это осмыслить. Если бы она не смотрела на него опустошенным взглядом, если бы ее рука не была холодна как лед, он бы громко рассмеялся. – Ты хочешь сказать, что убила вилкой одну из обезьян Димитри?
– Я не имела возможности пощупать его пульс. Поезд остановился. Уитни не могла больше сидеть на месте, встала и вышла из вагона. Ругаясь, Дуг пробрался через толпу и догнал ее на платформе:
– Ладно, ладно, успокойся, лучше все мне расскажи.
– Все? – Она повернулась к нему, внезапно разозлившись. – Ты хочешь все узнать? Все узнать об этом проклятом деле? Я зашла в номер, а там лежит этот несчастный ни в чем не повинный мальчик в окровавленной куртке. А какая-то тварь с лицом, похожим на дорожную карту, приставляет мне пистолет к горлу.
Уитни говорила так громко, что на них стали оборачиваться.
– Держи ситуацию под контролем, – пробормотал Дуг, вталкивая ее в другой поезд. Они долго ехал и неизвестно куда, пока она не успокоилась, а он не выработал более подходящий план.
– Нет, это ты держи ситуацию под контролем, – наконец ответила она. – Это ты меня втянул в эту историю.
– Послушай, милая, ты ведь свободна и в любую минуту можешь выйти из игры.
– Конечно, а потом мне перережет горло кто-нибудь из тех, кто охотится за тобой и этими проклятыми бумагами.
Ее справедливое замечание было трудно опровергнуть. Затолкав Уитни в угол, Дуг втиснулся рядом.
– Ну хорошо, значит, теперь ты ко мне все равно что привязана, – прошептал он. – Это очень важная новость. Но твое хныканье действует мне на нервы.
– Я не хнычу. – Уитни повернулась к нему. Глаза ее неожиданно стали влажными, она смотрела как беспомощный ребенок. – Но этот мальчик умер.
Дуг уже не злился, однако чувство вины не оставляло. Не зная, что еще можно сделать, он обнял ее.
Дуг не привык утешать женщин.
– Не следует принимать все так близко к сердцу.
Ты не виновата.
Чувствуя себя уставшей, Уитни положила голову ему на плечо.
– Ты вот так и идешь по жизни. Дуг, ни в чем не чувствуя себя виноватым?
Перебирая пальцами ее волосы, он следил за их неясным отражением в стекле.
– Да.
Они замолчали, причем оба гадали, сказал ли он правду,
Дуг заворочался на своем кресле в салоне первого класса. С этим нужно кончать, нужно как-то вытряхнуть из нее эту тоску. Он всегда думал, что понимает богатых женщин. Ему приходилось работать на многих из них, причем в любом смысле слова. Но в то ж время многие из них работали на Дуга. Для него проблема заключалась в том, что он неизменно хоть чуточку влюблялся в каждую женщину, с которой провел хотя бы два часа. И так было всегда. Это потому, что они такие женственные, решил Дуг. Они кажутся такими искренними, женщины с нежной кожей, от которых исходит нежный запах. Однако по опыту Дуг знал, что обычно у женщин с большой суммой на банковском счете сердца как будто сделаны из пластмассы. В тот момент, когда вы уже готовы забыть о бриллиантовых серьгах ради каких-то более серьезных отношений, они выкидывают вас вон.
Бессердечие. Пожалуй, это главный недостаток богатых. Они так же бессердечны, они перешагивают через людей, как беспечный ребенок наступает на жука. Дуг считал, что для развлечения более подходит смешливая официантка. Но когда речь идет о деле, он в первую очередь оценивал счет в банке. Если на счете порядочная сумма, то его обладательница может стать великолепным прикрытием – с богатой женщиной под руку можно преодолеть множество запертых дверей. Конечно, эти женщины, как и любые другие, бывают разные, но Дуг разделял их на несколько основных категорий: скучающие, порочные, холодные, глупые. Уитни, кажется, не подходит ни под одну из этих категорий. Кто бы из них запомнил имя какого-то официанта, а тем более стал бы горевать о нем?
Они вылетели из международного аэропорта Далласа и сейчас были на пути в Париж. Крюк, как надеялся Дуг, достаточный для того, чтобы Димитри сбился со следа. Если таким образом удастся выиграть день или хотя бы несколько часов, он сумеет использовать эту передышку. Как и все в этом бизнесе, он знал, что Димитри делает с теми, кто становится у него на пути. Димитри был человеком традиций и предпочитал традиционные методы. Люди, подобные Нерону, высоко оценили бы приверженность Димитри к медленным, изобретательным пыткам. Ходили слухи, что в его поместье в Коннектикуте в подвале есть тайная комната. Вероятно, там много антикварных вещей – специальные инструменты, сохранившиеся еще от испанской инквизиции. По слухам, там же "находилась и первоклассная киностудия. Прожектора, камеры, съемка. Говорили, что Димитри наслаждается, просматривая еще и еще раз свои самые отвратительные постановки. Дуг вовсе не хотел стать героем во время одного из тех представлений, которые устраивает Димитри, и думал, что ему это удастся, так как Димитри не всемогущ. Он всего лишь человек, говорил себе Дуг. Из плоти и крови. Но даже здесь, в самолете, на высоте десяти тысяч метров, он чувствовал себя мухой, играющей с пауком.
