он проявил настойчивость и Лера узнает от Олега, что ребята встретились еще раз. Который и стал последним.
Лера потирала руки, но знала, что недолго ей осталось нежиться в объятиях любовника. Все чаще и чаще слышала она от Олега, что Антон опять встречался с потенциальной невестой. Сама же свою страсть по отношению к нему она сдерживала с большим трудом. Если они втроем шли в кино или просто сидели в гостях у Антоши, она, улучив момент, когда муж выходил, не могла сдерживаться. Хоть до руки дотронуться, хоть вскользь поцеловать. Играла с огнем, одним словом.
Увлекшись Антоном, она поняла, что не любит своего мужа. Да и не любила, наверное, никогда. Просто привыкла, просто относилась тепло, как к мужчине, чье семя, превратившееся в плод, выносила и родила. И теперь она уже точно знала, что развод неминуем. Это всего лишь дело времени.
И вот этот момент настал.
Летом Лера решила навестить родителей, которых давно не видела. Финансовая ситуация для поездки в семье была напряженной. Лериной зарплаты и отпускных хватило только на билеты. Как быть, как потом существовать до следующей зарплаты? К этому времени Олег, и до этого не отдающий всю получку в дом, вовсе перестал давать деньги на жизнь. Только в случае крайней необходимости, да и то свекрови, на Мишку. А так — каждый сам за себя. На кухне давно стояло два холодильника: один — «стариковский», второй — холостяцкий трофей Леры, присланный в контейнере с остальной мебелью после свадьбы и «отдыхающий» на даче до лучших времен. Которые настали… Безусловно, Олег не стеснялся доставать продукты из холодильника родителей, если в своем было пусто, а Лера оставалась на сухом пайке до завтрашнего дня.
—
Езжай, Лера. Тебе надо отдохнуть, родителей повидать, да и нам хорошо бы какое-то время пожить раздельно, подумать о жизни друг без друга. Глядишь, чего и надумаем.
— подбодрил он сомневающуюся жену.
—
Да я бы с удовольствием, но не знаю, как с деньгами выкручусь. Я получу аванс не скоро после приезда. На что жить?
—
На счет денег не переживай — приедешь, я тебе отдам всю свою зарплату, — успокоил Олег.
И Лера поверила. Взяв отпуск на две недели, она уехала с сыном. Четырнадцать дней прошли быстро и, вернувшись, она буквально осталась без копейки денег.
—
Олег, ты ведь обещал, что поможешь…, — завела она разговор.
—
Фиг тебе, а не деньги, — он был в этот момент зол. На нее ли, на себя ли, а может просто на жизнь. В последнее время это являлось его стабильным состоянием — озлобленность.
—
Мишка с родителями на даче. А ты иди гуляй, слышишь? — прикрикнул он на нее, когда она сделала слабую попытку что-то возразить. — Радуйся, что вообще живешь здесь бесплатно.
И он добавил что-то смачно-нецензурное в ее адрес, от чего сам и развеселился.
—
Ну и сволочь же ты, — только и смогла произнести Лера.
Было горько, обидно и гадко. И она ощутила такую волну отчаяния и одиночества… Никому на всем белом свете она не была нужна. Никто не интересовался: как ты, сыта ли, счастлива ли, что у тебя на душе? Родители? Как они могут помочь? Лера, будучи дома, даже не стала жаловаться на Олега и описывать ситуацию, как она есть. Заранее знала, что услышит:
—
Не руби с плеча, спрячь свой норов подальше. Какой не есть, а муж. Где ты, разведенная, с ребенком найдешь кого-то другого? Да и в семье ты приличной. Знаю я твой «характерец», — талдычила одно и то же ее мать, с которой Лера когда-то была очень близка.
Материально помочь они никогда не могли — сами нуждались, и ожидали, что рано или поздно дочь, вырвавшаяся в Москву, будет помогать им.
—
Ты отрезанный ломоть, — часто повторяла мать.
Кроме Мишки никого у нее на белом свете не было, и от этой мысли хотелось выть.
После этого случая Лера дала себе зарок: никогда, ни при каких обстоятельствах ни от кого не зависеть по жизни. И всегда иметь в наличии сумму денег, «нз» — неприкосновенный запас. Надо заметить, единственный жестокий урок пошел впрок и всю жизнь Лера держала перед собой свое слово.
Время до следующей зарплаты прошло, с голоду она не померла. Благо, на метро был месячный проездной, а в офисе кормили-поили.
С Антоном все закончилось так же неожиданно, как и началось. История умалчивает о том, нашел ли он свою, единственную. Или просто ему надоела прямолинейная, честная, страстная Лера. Или же он не хотел терять друга, а этого было бы не избежать, если бы отношения между ними двумя продолжались: все тайное становится когда-нибудь явным.
Денег катастрофически не хватало, в офисе поговаривали о скором отъезде владельцев за рубеж. Соответственно, о повышении зарплаты никто даже не заикался. И Лера опять взялась за газету «Из рук в руки». Разместила правильное объявление без слов «интим не предлагать», и стала ждать звонков. Они посыпались сразу. Все было не то…
Однажды вечером, в очередной раз подняв телефонную трубку, она услышала приятный баритон. Спрашивали ее. По поводу работы.
—
Вы когда-нибудь были на Тенерифе? — поинтересовалась трубка.
—
??? Где?
—
Это один из Канарских островов, — объяснил баритон.
—
А-а-а, — протянула Лера. — О Канарских островах я, конечно же, слышала, но вот бывать там не приходилось.
—
А вы хотели бы поработать там? — опять поинтересовалась трубка.
Лера подумала, что с ней шутят. Какие Канары? Но она не стала сразу же разуверять собеседника в своей профнепригодности для работы на этом сказочном острове. Да-да, в те годы сочетание «Канарские острова» — это было какое-то нереальное место на земном шаре, куда ступает нога только очень счастливых, везучих и богатых людей. Да и то, ступает ли? Не выдуманные ли это экзотические острова, которых вообще не существуют в реальности? Но Лера продолжила диалог.
—
Наверное, язык надо знать? — предположила она.
—
Что у Вас с английским?
—
Понимать — понимаю, база есть, разговорный — в г
лубоком пассиве, — нашлась Лера, немного приукрасив реальное состояние дел. А может вовсе и не подвох, может действительно Канары — ее шанс?
—
Вы знаете, — сказала трубка, — на самом деле язык и не особо нужен. Работать Вы будете с нашими соотечественниками, русскими. Очень важно, чтобы Вы имели презентабельную внешность, приятные манеры, обаяние. Это главное, а язык очень быстро можно наверстать, — пообещал баритон.-
На самом деле важны даже такие мелочи,
