Словно она долго и страстно целовалась.
Лазар снова заговорил. Сет с трудом сосредоточился на его словах.
— …много времени уйдет у вас на установку?
Сет понял вопрос, поскольку они уже говорили об этом чуть раньше.
— Сначала надо изучить положение дел. Только потом я смогу назвать вам точную дату.
— Можете приступать завтра утром, если вам будет удобно, — сказал Лазар.
— Да, вполне.
— Что ж, замечательно. Я надеюсь, вы меня простите, но у меня важная встреча в городе, — продолжал Виктор. Он посмотрел на Рейн с таким выражением лица, что Сету захотелось его ударить. — Рейн, мистер Маккей недавно в Сиэтле. Вы не покажете ему город? Рестораны, достопримечательности, ну и все такое.
Глаза Рейн расширились от невинного удивления. Сету особенно понравилось ее порозовевшее вдруг лицо.
— Я? Ах… право… но Харриет ждет…
— Харриет все поймет в сложившейся ситуации, — мягко оборвал ее Лазар. — Я должен сделать визит нашего гостя комфортным и запоминающимся, поэтому я перепоручаю его в ваши заботливые руки.
Ее взгляд метался от одного к другому. Она выглядела испуганной.
Лазар протянул руку.
— Надеюсь, вы будете рады ее компании.
Сет едва удержался, чтобы не раздавить пальцы Лазара в кровавое месиво. Он выдавил вежливую улыбку и стоял, наблюдая, как старик садится в лимузин. Намек его был ясен. Он сам успел попробовать то, что предлагал ему.
Он убеждал себя поостеречься. Она была профессионалка, а не любительница, как ему показалось сначала.
Рейн смотрела на отъезжающий лимузин, закусив язычок. Она выглядела сбитой с толку, но это наверняка была женская уловка. Но выглядело чертовски убедительно. Нужно было отдать ей должное.
Сет потер шею под воротником кожаной куртки. Сладостные возможности сыпались на него, словно из рога изобилия, одна за другой. На складе было полно темных уголков. Он точно знал, какие из них не просматриваются камерами. Он знал, к какой стене ее прижать, сорвать с нее одежды и сделать свое грязное дело. Она обовьет его, обхватив ногами его талию, и будет кричать от наслаждения.
А потом они найдут где-нибудь мягкую постельку и уже никуда не будут спешить.
Он с похотью посмотрел на се припухшую губу и ощутил, как волна страсти захлестывает его, словно тихоокеанский прилив.
Только тут он понял, что она что-то говорит ему. Он потряс головой.
— Прост и, что ты сказала?
Она нервно улыбнулась. Она действительно немного волновалась. Видимо, он был ее первым выездным заданием.
— Я говорю, что сама недавно в этом городе. Я провела здесь меньше месяца, так что по части ресторанов и местных достопримечательностей мы на равных.
Он моргнул. Значит, она все-таки собирается играть. Впрочем, как угодно. Он будет играть по ее правилам так долго, как сможет терпеть. Но потом он возьмет свое сполна. — Залезай в машину, — велел он.
Нервы Рейн были так натянуты, что, когда захлопнулась дверца автомобиля, она едва не подпрыгнула. Она закрыла глаза и постаралась успокоиться, пока он обходил машину. Она не станет паниковать и никуда не сбежит. Не в этот раз. Ведь речь идет только об удовольствии и желании. Речь ведь не идет о серьезных постоянных отношениях. Иначе она бы уже давно умерла от страха.
Она вздрогнула, когда он открыл водительскую дверцу. Огромный «шевроле» показался меньше и уютнее, когда он сел в него, такой высокий и смуглый. Он повернул ключ в замке зажигания и вопросительно посмотрел на нее.
— Итак? — Его взгляд медленно скользнул по ее телу, затем остановился на уровне лица. — Куда едем?
Она беспомощно развела руками:
— Ну, это зависит от обстоятельств.
— А именно?
— Ну, скажем, от того, чем вы желаете заняться. Чего вы хотите? — отчаянно спросила она.
Ироничная улыбка оживила его смуглое вытянутое лицо.
— Чего я хочу?
— Да. Есть, э-э… Музей изящных искусств — последний раз, когда я там была, там выставлялась недурная коллекция живописи. Можно, конечно, пойти на рынок Пайк-стрит. Есть еще замечательные водные экскурсии, если вы не видели…
— Никакого искусства, никаких шмоток, никаких лодок. Рейн подозрительно посмотрела на него, в его голосе ей почудилась усмешка.
— Так чего же вы хотите?
Чувственная улыбка четче прорезала морщинки около рта. Сердце ее рвалось из груди. Повисла напряженная тишина. Этот пират не желал ни говорить, ни шевелиться. Он намерен мучить ее. Наблюдать, как она сгорает, со своей всезнающей пиратской улыбочкой. Он собирается ждать до тех пор… пока она сама не скажет этого.
А он знает, что она скажет. Эти темные глаза видели ее насквозь, до самых пульсирующих влажных глубин, где ждала дикая голая страждущая женщина. Он прекрасно знал, как сильно она его хочет.
Она открыла рот, надеясь, что оттуда вылетит что-нибудь связное.
— Чего ты хочешь, Сет? — прошептала она. Его взгляд упал на ее губы.
— Догадайся.
Она закрыла глаза и погрузилась в бездну возбуждении.
— Ты хочешь… меня? Тишина разрывала ее на части.
— Да, — сказал он, — а можно? Она коротко кивнула.
Ну вот. Она сделала это. Она отдалась во власть неизвестности. Сердце билось в груди. Он был так хорош! Он был так опасен! И она хотела его.
Он выключил двигатель.
— Распусти волосы.
Она рада была хоть что-нибудь сделать дрожащими пальцами. Она расстегнула заколку и освободила волосы, которые тут же рассыпались по плечам светлыми локонами.
Сет взял прядь в свою ладонь и наклонился, чтобы понюхать их.
— О Боже, — сказал он со сладкой истомой.
Рейн вскрикнула испуганно, когда он схватил ее и одним движением перетащил через разделяющую их консоль в свои объятия. Его руки крепко сжимали ее тело, а глаза смотрели в ее глаза. Ярость и желание отчетливо читались в них.
Ей нравилась его животная агрессивность. Ей нравилось его твердое тело. Она положила руки ему на грудь, прерывисто дыша. Его мышцы были словно камень. Жар, исходивший от него, обжигал. Она подняла руку и дотронулась пальцами до его горячих губ.
Сет издал звук, похожий на рычание дикого зверя, и еще крепче сжал ее в объятиях. Он жаждал поцелуя, страстного, долгого. И он его получил. Она впилась губами в его губы жадно и с вожделением.
Она распалялась все сильнее и сильнее, и он не отставал от нее. Его естество упиралось в ее живот, горячее, как лава, твердое, как гранит. Его пальцы блуждали под ее юбкой, по чулочкам, пробираясь выше к заветной цели.
— Я чувствую, как ты вся горишь, — прохрипел он.
Он раздвинул ее ноги, усадив к себе на колени, и стал гладить бедра. Его удивительно нежные руки сводили ее с ума. Внезапный порыв заставил ее сжать ноги, поймав в ловушку его руку.
