Он прошел свою дистанцию, не задев ни одного препятствия и обогнув все острые углы. Кажется, Мак-Фейл, слушая Билла, впервые действительно верил тому, что ему говорили, — и тут был упущен последний шанс сказать детективу правду. Билл, как и я, раскрыл только небольшую ее часть. И еще неизвестно, насколько правдивы показания других свидетелей.
Сондо оказалась последней по списку, и от нее можно было ожидать чего угодно. Сондо знала о ссоре Тони с Монти, но некоторые признаки давали мне основание предположить, что она знает и многое другое.
Сондо Норгор повела себя вызывающе. Она» выказывала должного уважения к закону, и Мак-Фейл сразу ее невзлюбил.
— Какими были ваши отношения с Монтгомери? — спросил он.
Сондо медленно закинула ногу на ногу, умудрившись нанести оскорбление правосудию длительностью этой процедуры.
— Что вы подразумеваете под отношениями? Он был моим начальником.
— Да, конечно, — сказал Мак-Фейл. — Вы знаете, что я имею в виду. Что вы о нем думаете? Нравился ли он вам?
— Очень нравился, — вкрадчиво отозвалась Сондо. — Он был одаренным человеком и блестящим специалистом.
Я ожидала, что Сондо разовьет эту тему и попытается по ходу дела опорочить Тони, но она упустила подвернувшуюся возможность. Мак-Фейл вел ее через лабиринт вопросов, она отвечала в свойственной ей вызывающей манере, но ни словом не обмолвилась о вражде, вспыхнувшей в отделе оформления витрин. Она утверждала, что весь день провела в своем рабочем кабинете, но беспечно признала, что не сможет этого доказать.
Я вспомнила, как шла к Тони мимо кабинета Сондо и не заглянула в него. Свет там горел, но граммофон молчал. Была она в тот момент в комнате или нет?
Мак-Фейл спросил ее о телефонном звонке, который слышал Билл, поджидая Монти. Она пояснила, что это был обычный деловой разговор, но мне показалось странным то выражение, которое в эту минуту промелькнуло на ее лице.
Как бы то ни было, она не раскрыла своих карт. Мак-Фейл, очевидно, с удовольствием повесил бы на нее всех собак, но ее ответы были настолько обтекаемыми, что ему не удалось ни за что уцепиться.
Геринг, в это время не спеша, возвращался с экскурсии по оконной витрине. Подойдя к Мак-Фейлу, он обронил:
— Мисс Норгор сказала наверху, что может предложить нам своего кандидата в убийцы.
— Ну что ж, — снова обратился к ней Мак-Фейл, — если вам что-нибудь известно, сейчас самое время об этом заявить.
Но Сондо ядовито улыбнулась и заявила, что сболтнула это сгоряча. Ничего ей не известно.
Видно было, что Мак-Фейлу все это надоело, особенно утомила его Сондо.
— Удалось ли найти камень от кольца? — спросил он Геринга.
Тот только уныло покачал головой.
Мак-Фейл окинул взглядом всю нашу группу.
— Теперь послушайте меня. Совершено жестокое убийство, и никто из вас не свободен от подозрений. Вам не следует выезжать за пределы города иначе угодите в тюрьму. Сейчас можете идти домой, а утром все должны быть на своих рабочих местах. Я извещу вас, когда вы мне понадобитесь. Некоторых мы вызовем на допрос в полицию.
В этот момент на другом конце магазина послышался какой-то необычный гул. Скоро перед нашими взорами предстало величественное зрелище: несколько очень важных персон шествовали по широкому главному проходу; больше всего это походило на парад.
Сондо встретилась со мной взглядом и подмигнула.
— К нам пожаловало само небесное воинство. Не встать ли нам на колени, дабы вознести хвалу Всевышнему?
Процессию возглавлял мистер Каннингхем собственной персоной, президент акционерного общества, владевшего магазином; справа и слева от него шли, соответственно, первый и второй вице-президенты; не вызывало сомнений, что Каннингхем оскорблен в своих лучших чувствах.
В его великолепном магазине совершено убийство. Это не может пойти на пользу бизнесу. Убийство — это низменное явление, несовместимое с высоким уровнем качества, который гарантирует Каннингхем. Убитый был ценным сотрудником; его переманили несколько месяцев назад из другого магазина, назначив весьма солидное жалование. Мистер Каннингхем осмотрел нас, жалких смертных, очень строгим взглядом. Президент желал своим видом показать, что ему было легче расстаться со всеми нами, чем потерять Монтгомери.
Мак-Фейл, вероятно, уже имел беседу с начальством. Он вздохнул и знаком подозвал к себе Оуэна Гарднера.
— Я попрошу вас остаться ненадолго. Остальные могут идти.
Мы охотно выполнили это указание. У двери Тони взял меня под локоть и отвел в сторону.
— Спасибо за то, что ты пыталась увести меня из магазина, — прошептал он. — Я не буду задавать тебе вопросов, хорошо? И не буду отвечать на твои. Что бы ты ни сделала, я остаюсь твоим другом.
Он предлагал мне тайное соглашение, и я, испытывая тайное отвращение к сделкам такого рода, осознала, что вынуждена принять его условия. Сондо подозрительно за нами наблюдала, поэтому я молча кивнула Тони и подошла к Биллу.
— Я на машине, — сказал Билл. — Хочешь, я подвезу тебя и мисс Фарнхем до дома?
И хотя некоторые поступки Билла казались мне подозрительными, я обрадовалась его предложению. Мы были не в состоянии ехать на автобусе. Возможно, Билл не имел отношения к убийству и действовал из лучших побуждений. Нервное напряжение и усталость сделали свое дело: во мне пробудилась чрезмерная недоверчивость; но это пройдет, как только я вернусь в нормальное состояние духа. Такие мысли бродили у меня в голове по пути домой.
Билл поднялся с нами в квартиру и попросил дать ему хотя бы пару сандвичей. Тут мы с Еленой вспомнили, что еще не ужинали. Но есть нам почему-то не хотелось, и Биллу стоило немалых усилий заставить нас пойти на кухню.
Удивительно, до чего обыденно мы тогда себя вели. Я думаю, человек не может находиться в постоянном напряжении; оно довольно скоро сменяется состоянием апатии, когда начинаешь действовать почти автоматически. Несмотря на все, что я испытала с того момента, как обнаружила труп Монти, факт убийства только изредка и ненадолго всплывал в моем сознании. В остальное время я просто об этом не думала, зная, что не справлюсь с ужасом происходящего, если встречусь с ним лицом к лицу.
И все же именно я вернулась к вопросу, который не выходил у меня из головы.
— Билл, — сказала я, намазывая маслом ломти ржаного хлеба, — как ты думаешь, кто…
Он покачал головой.
— Лучше не будем пока затрагивать эту тему. У тебя был жуткий шок. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Воцарилось неловкое молчание. По-видимому, все мы пытались найти какую-нибудь подходящую тему для разговора. И не могли. Наконец Елена оторвалась от своего занятия — она раскладывала на тарелке холодное мясо — и задала вопрос по существу:
