Где этот туалет, Димка не знал. Это потом, вспоминая, он удивился как оказался в нём. Он согнулся над пахнущим ржавчиной и плесенью унитазом и его стошнило. Опираясь левой рукой о посеревший от времени кафельный бортик, правой, он стал шарить вокруг себя, отыскивая кран. Не успел он его нащупать, как новый приступ чуть ли не вывернул его наизнанку.
Уффффф..... Наконец-то облегчение!
Димка повернул кран, предусмотрительно дал протечь ржавой воде, а когда струя стала прозрачной, рискнул сделать глоток.
К его удивлению вода оказалась самой обычной. Наполнил ею рот, он "побурлил", и сплюнул. Повторив процедуру ещё два раза, с облегчением вздохнул...
Кажется предстоит объяснение.
Только сейчас до Димки дошло, что с ним произошло нечто необычное, и просто так его не отпустят.
* * *
В комнате его ждали двое. Один — молодой человек, худой, с мягкими приятными чертами лица, а другой "с рожей, как у бандита" и толстый как бочка.
— А ты кто? — спросил Димка у худого.
— Не помнишь, что ли? — рассмеялся тот. — Я Миха. Мы вчера познакомились и ты в гости напросился.
— Я? Напросился?
Димка наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
— Ни черта не помню. Я домой пойду, в школу опоздаю...
— Суббота сегодня... — мрачно пробасил толстый дружок, но худой жестом остановил его.
— Иди, конечно. Вон там дверь. Только подожди минуту. У меня тут кое-что есть. Глянь, тебе понравится.
Димка остановился перед ведущим в прихожую дверным проёмом, и оглянулся. Миха стоял возле неестественно выглядевшей в этой обшарпанной комнате "видеодвойке", очевидно до этого покоящейся под стоящим в углу картонном ящике, и держал в руках коробку с надписанным на корешке фломастером числом "23".
— А что это? — спросил он, — хотите мне фильм показать?
Миха рассмеялся.
— А ты сообразительный! Да, смотри.
Чёрная пластмассовая видеокассета "Panasonic" скрылась за крышкой приёмного лотка и экран тут же засветился.
Что это?
Увиденное так ошеломило мальчика, что ноги его ослабели, и он вынужденно присел на скрипучий пыльный диван.
Там, в этом ящике, он сам!
Димка подавил нахлынувшую волну ужаса и попытался успокоится. В конце-концов увиденное было привычным для него.
Привычным то привычным... только нагоняющим воспоминания о давно прошедшем неприятном времени его бурной жизни.
На экране он лежал на этом самом диване, с закрытыми глазами, и совершенно голый. Толстяк, как. его... Бочка? Боча? ...проделывал всякие разные... говоря проще — насиловал... а Миха, в кадре его, конечно не было, "работал" оператором. Он мастерски выбирал самые неожиданные ракурсы, и акцентировал самые "смачные моменты".
У Димки защемило в паху
Вот идиоты, зачем усыпляли?! Он же упустил такой кайф!
Должного впечатления фильм на Димку не произвёл. Он не воспринял его на свой счёт, и тот, подвергающийся гнусностям мальчик был для него всего лишь резиновой куклой из секс-шопа.
Вот толстяк вставил свою колбасину ему в рот. Потом поставил его на колени, а сам, пристроившись сзади и вогнав "мясопродукт" внутрь на всю длину, заработал тазом. Вот, выдохнувшись, вынул...
Придурки! А смазка?!
Димке стало понятно, почему так болит его зад. Но что взять с этих идиотов?
"Кино" закончилось, и экран покрыл трескучий "снег". Миха ласковым тихим голосом спросил:
— Ну, как? Понравилось?
— Ну а нафига вы это снимали? — спросил Димка.
— Ты че, еще не врубился? — это встрял Боча, — если не притащишь штуку баксов, эту фильму увидит весь город, понял?
До Димки медленно стало доходить, чего добиваются эти "ребятки". Значит его траванули чем-то и теперь — самый элементарный шантаж?
— Ладно, принесу, — согласился Димка.
Слишком быстрое согласие насторожило Миху.
— А у тебя есть хоть бабки такие?
— Есть, есть. Мы собирались машину покупать, — как можно правдивей сказал Димка. — Вы только кассету не давайте никому, а я щас принесу.
— Да не спеши, мы с этой хаты уже уходим. Вечером жди нас в сквере. И не вздумай никому сообщать, сам понимаешь.
Неужели получится сбежать! Пусть эти козлы кассету себе куда хотят засунут!
Димка кивнул и направился к двери.
* * *
Виталий Павлович всё ещё держа в руках журнал, в который раз бросил взгляд на телефон. Было далеко за полночь, но проклятый аппарат молчал. От него веяло обречённостью.
В мужчине стала закипать злость
Это тот проклятый гомик! Это всё он!
Вопрос: Но ведь если мальчик выбрал эту ориентацию, значит он никогда не женится. У него никогда не будет детей. Это может оборвать род, если такой ребёнок единственный в семье. Да и родители никогда не смогут иметь внуков. Какой это для них удар!
Что за чёрт!
Виталий Павлович напрягся и уставился на страницу.
Ответ: Ориентация не выбирается. Это предрасположенность. Причины этого явления уходят корнями в мир мракобесия и комплексов социальных фобий. Именно неприятие однополых отношений у несовершеннолетних приводит к тому, что во многих мальчиках отключается механизм переключения на гетеросексуальные отношения в будущем.
Вопрос: А можно проще?
Ответ: Однополые отношения у несовершеннолетних не являются устойчивой ориентацией. Если мальчику нравится мальчик, в этом нет ничего страшного. Как показали исследования, сексуальные игры снимают у мальчиков стресс. Делают их характер мягче. Они жизнерадостны. Хорошо учатся. Но стоит вмешаться — запретить, накричать, — всё рухнет.
Вопрос: А как же воспроизводство рода?
Ответ: Вы считаете что мальчики 10-12 лет должны воспроизводить род? Секс — это прежде всего снятие стресса. Запрет на него приводит к тому что ищутся другие средства его снятия. Неудовлетворённый подросток агрессивен. Отсюда пресловутая подростковая жестокость. А средства от стресса — в лучшем случае дёргание под дикую какофонию звуков, с последующим мордобоем "стенка на стенку", а в худшем — наркотики. Те, кто не предрасположен ни к тому ни к другому, добровольно уходит из жизни.
Виталий Павлович медленно положил журнал на стоящий рядом столик, однако не закрыв его.
А на улице уже стало светать.
* * *
Михаил Супрун, он же Миха, и Александр Бочар, он же Боча — двадцатилетние переростки, удачно закосившие от армии — изобрели весьма нехитрый способ заработать денег по-легкому.
Необходимо лишь выследить на улице прилично одетого подростка, заманить его в квартиру и угостить коктейлем — вино с усыпителем — далее снять его на видео в самом неприличном виде, а утром предъявить кассету. Вряд ли найдется хоть один мальчишка, который захочет, чтобы фильм увидели его родители или все из его школы.
