За столом воцарилась гробовая тишина. Пятеро друзей изумленно смотрели на Берестова, словно на факира, только что проглотившего алебарду…
— Господи… ты что с ней, блин, сделал-то? — не веря своим глазам и ушам, пролепетал враз осипшим голосом Лешка. — Научи! Я ж тебя из каждого полета со стаканом коньяка встречать буду!
— У кого ещё схожие проблемы? — с напускной важностью спросил Влад, — только сегодня принимаю без записи…
Еще через час все супруги были в наличие. Стол ломился от настоящей закуски, и атмосфера вечеринки воистину напоминала веселый праздник. Женщины сидели возле мужей счастливые, раскрепощенные и без малейших признаков недовольства спонтанно организованной летчиками пьянкой. Разливая очередную бутылку по стаканам и рюмкам, Владислав предложил выпить за присутствующих дам. Мужчины дружно согласились и встали. Довольные жены сияли и с благодарностью смотрели на молодых майоров…
— Влад и тебе пора бы подумать… А то ведь насильно женим! — весело пообещала Галя.
— Надо найти парню хорошую невесту. Есть у меня одна знакомая…
«Понеслось, — недовольно подумал хозяин, — оседлали любимого конька! Теперь не остановятся…»
— Может быть, наш красавчик хочет остаться «вольным стрелком», — встала не его сторону одна из жен, — что вы к нему прицепились?
— Да-а… — протянул, улыбаясь, Лешка, — выстрелы у этого снайпера выходят отменные. Недавно такая барышня его в клубе приглашала… Просто слов нет — сказка… Ой!
Получив от Галки локтем в бок, пилот умолк. Компания, наконец, выпила за пятерых женщин и продолжила веселье. Но Александра, о которой напомнил приятель, уже не выходила из головы Берестова.
«Сказка… Наверное, так и есть, — Владислав отрешенно смотрел в одну точку, восстанавливая в памяти милые черты девушки. — Видно, сам Бог посылал мне Сашеньку, а я что наделал!? Уродский урод…»
* * *
Следующим утром, изрядно помучившись с больной головой, он, постояв по холодным душем, все же привел себя в порядок и занялся восстановлением внешнего вида однокомнатной квартиры. Жены приятелей помогли вчера вымыть посуду, но остальное…
«Развал и разруха! — почесал затылок Берестов, глядя на место прошедшего пиршества, — ладно, начнем со стола…»
Только ко второй половине дня жилище, равно как и его хозяин, приобрели исходный, благообразный облик.
«Все… — вздохнул с облегчением Влад, усаживаясь в кресло, — объявляется табу на прием гостей! Надо повесить на дверь табличку…»
Удачную и разумную мысль неожиданно прервал звонок в дверь. Пилот скривился от проклятой действительности и противного звука, но с места не сдвинулся. Но, кто-то упорно продолжал названивать, и с лестничной площадки, к тому же, послышался чей-то мужской голос.
«А вдруг это посыльный из штаба! — вскочил с кресла Владислав. — Хоть Виталий Николаевич и обещал не трогать, но могут ведь вызывать и на срочный вылет…»
Открыв дверь, он весьма удивился. Перед ним стояли радостные Лихачевы, а за их спинами — смущенная Александра.
— Разрешите, товарищ майор? — шутливо поприветствовал Макс на весь подъезд.
— Затворник! — бросила летчику Настя, проходя мимо и подталкивая впереди себя Сашу.
— Поздравления принимаешь, или все здоровье вчера с мужиками потерял? — поинтересовался капитан, передавая жене какую-то поклажу.
— Немного приберег… Вот что, граждане — вы располагайтесь, а я сбегаю в магазин…
— Никуда бежать не надо! — заявила Анастасия, пронося в комнату сумки. — Мы что, с сестрой — зря старались!?
Берестов обескуражено смотрел, как гости вынимали глубокие тарелки с салатами, бутылки шампанского, торт… Старшая сестра сноровисто сервировала журнальный столик, младшая скромно помогала. Максим разгуливал по комнате, рассматривая висевшие на стенах, большие фотографии самолетов. Вся троица впервые оказалась у него в квартире, если не считать недавнего краткосрочного визита Насти, не прошедшей тогда далее коридора.
Сегодняшним утром, несмотря на головную боль, Владислав впервые за последние дни почувствовал на душе некоторое облегчение. Безысходность, томившая тяжелым гнетом сердце, понемногу отступала. Нелегкий разговор почти двухнедельной давности с Анастасией и её твердое решение, неумолимо становились реальностью и перемещались в прошлое. Нужно было продолжать жить…
«Этот неожиданный визит — её работа, — ухмылялся про себя молодой человек, — но, кто знает, возможно, умная женщина, как всегда права…»
Александра собиралась устроиться за столом рядом с сестрой, но та, чуть не насильно, усадила её возле Берестова. Теперь он снова оказался бок о бок с юной девушкой, но уже не воспринимал близкое соседство с ней, как нечто отвлекающее от настоящей любви. Майор принимал поздравления от старшей сестры, сознавая, что та отдаляется от него с каждой минутой.
Влад изредка поглядывал на Сашу. Девочка напряженно сидела рядом, сдержанно отказываясь от любых знаков внимания и стараясь не смотреть в его сторону. Изредка — во время тостов, она поднимала красивой рукой фужер с шампанским и, чокнувшись со всеми, делала маленький глоток. Четкий профиль лица, строго очерченный на фоне залитого солнцем окна, все настойчивее притягивал взгляд Берестова.
«Нужно что-то предпринять… Необходимо попытаться восстановить наши отношения, — любуясь ей, размышлял Владислав, — совсем скоро она должна уехать…»
И снова Анастасия старалась помочь, делая это чрезвычайно деликатно и осторожно. Что-то рассказывая и спрашивая, она обращалась к ним обойм, будто не случилось и в помине никакой размолвки. Иногда заставляла их смеяться, то подшучивая над Максом, то рассказывая анекдотичные истории из врачебной практики. Венцом же примирительных действий послужило изобретательно подобранное продолжение, начатой мужем, темы. Лишь только капитан заикнулся о работе — Настя находчиво поддержала:
— Не представляю, как наши мужики летают над морем. Отважный Лихачев, например, умеет плавать только по прямой. И, насколько я помню, не дольше трех минут.
— Это точно! Плаваю — как гусь в яблоках… — с готовностью подхватил Максим и уже серьезно поинтересовался у пилота: — страшно, когда из кабины кроме океана ничего не видно?
Неопределенно пожав плечами, Берестов с неохотой ответил:
— Чаще летаешь над облаками. А под ними, если не заглядывать в карту, можно представлять что угодно…
— Нет, от такой работы — оторопь берет! А случись что с самолетом? — не унимался капитан.
