— И ты считаешь, что это Сердце Царицы представляет собой огромный драгоценный камень, который все это время пролежал в сельве, и что карта приведет тебя прямо к нему.
— Непременно приведет, — уверенно сказала она. — Папа разработал маршрут и зашифровал его.
— Допустим, ты действительно найдешь этот город. Я не слишком верю, что он существует, но допустим, что это так. Что ты станешь делать дальше?
— Сфотографирую все, задокументирую и привезу назад доказательства. Моего отца называли полоумным. Его репутация была погублена этой теорией, да и моя тоже. Я собираюсь доказать, что он был прав. Мне все равно, есть там на самом деле какой-то драгоценный камень, охраняющий гробницу, или нет. Я хочу найти этот город и доказать, что племя анзар существовало. Я люблю свою профессию, мистер Льюис, но если мне не удастся восстановить доброе имя отца, то в глазах археологов я навсегда останусь дочерью «полоумного» Шервуда, такой же чокнутой, как и он.
— Зови меня Бен, — машинально произнес он, поглаживая подбородок. Он обдумывал ситуацию. — Даже если там, в глубине джунглей, и есть что-то вроде затерянного города, что, если он не относится к племени анзар? И что, если это племя состояло вовсе не из амазонок? Должен сказать тебе, лапочка, что, по-моему, амазонки наименее вероятное предположение. Что, если там просто жило какое-то изолированное индейское племя, вымершее несколько веков назад?
— Это неважно. Затерянный город есть затерянный город. — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжать говорить прежним тоном, напористым и деловым. Переливы его ленивой речи были слишком заразительны. — Все, что мне нужно, это добыть доказательства, что он существует.
— Но ведь, знаешь ли, вполне возможно, что ты гоняешься за миражем.
Она покачала головой:
— Мой отец был добросовестным исследователем. Он не охотился за сокровищами, он всегда искал только истину. Ему было неважно, что лежит в основе исследуемых им сказаний — факты или вымысел. Он хотел только одного — отыскать доказательства того и другого.
— Кейтс рассчитывает найти клад из золота и драгоценных камней. Как вообще он ввязался в это дело?
Она поколебалась, затем вздохнула:
— Рик. Все старые папины бумаги были у него. Я просматривала их у него дома и наткнулась на, сведения об этом племени. Признаюсь, что была очень взволнована и не смогла этого скрыть…
— Хотел бы я там быть.
Она не дала этому ленивому голосу отвлечь ее от темы.
— Рик спросил меня, что я нашла, и я, как дура, все ему выложила. Он выхватил бумаги у меня из рук, но не смог прочесть указаний отца, потому что они были зашифрованы. Тогда он стал ехидно расспрашивать меня, что дает мне основание полагать, будто здесь говорится о том, как найти потерянные сокровища, если я даже не могу прочитать эти записи. Я сказала, что как раз я-то могу их прочесть, что папа научил меня этому шифру. Однако я отказалась объяснить ему, что именно там сказано.
— Ручаюсь, это оживило обстановку.
Она улыбнулась этому преуменьшению.
— Потом я пыталась заинтересовать этим проектом нескольких моих коллег. Все только смеялись. Я понимала, о чем они думают: они сравнивали меня с отцом. Экспедиция такого рода требует больших денег, а у меня их не было. И спонсора я тоже не смогла найти. Даже Фонд, в котором я работаю, Археологический фонд Фроста — одна из самых больших археологических организаций, отказал мне в финансировании. По сути дела, они гладили меня по головке и говорили, чтобы я шла гулять и не путалась под ногами. Я была настолько разочарована и подавлена, когда мне отказали все, кого я знала, что позвонила Рику и сообщила ему, что экспедиции не будет. Не знаю, зачем я это сделала. Может быть, потому, что думала: раз он действительно любил отца, то имеет право знать, как обстоит дело. А потом — почти сразу — появился Кейтс. И вскоре мы уже строили планы поездки сюда.
— Они не пытались уговорить тебя отдать им карту и описание маршрута?
— Конечно, пытались. — Она бросила на него холодный взгляд, который сказал ему, насколько успешной оказалась их попытка. Затем она прикусила губу. — Точно не скажу, но, по-моему, кто-то обыскивал мою квартиру.
— Вероятно, Кейтс. Или кто-то, кого он нанял. Он не любит работать сам. Нашел карту?
— Нет. Там, где я ее спрятала, ее никто не найдет.
— Она у тебя с собой?
— Конечно, нет! Я не собиралась тащить с собой карту четырехсотлетней давности. Я скопировала описание маршрута, но, как я уже говорила, оно зашифровано.
Бен проворчал что-то себе под нос.
— Что? — нахмурилась она.
— Я сказал: «Ты, наверное, считаешь себя Джейн Бонд». Они не могут разобрать шифр, а ты не говоришь им, что там сказано, так что они вынуждены взять тебя с собой.
Внезапно маска ленивого бродяги спала с него, и он яростно сверкнул прищуренными глазами:
— И как же, черт побери, ты планировала их потом остановить?
Она выпрямилась и расправила плечи.
— Не знаю. Но я купила себе пистолет.
Он зло выругался:
— И ты считала, что это разрешит твою проблему? Господи Иисусе, она купила пистолет! Какой? Дамский дерринджер с перламутровой рукояткой?
— Тридцать восьмого калибра. Автоматический.
— Ты хоть знаешь, как им пользоваться?
— Знаю. Я же археолог и работаю вдали от цивилизованных мест. Я не лгала, когда говорила, что мне приходилось убивать дичь для еды раз или два. И приходилось отпугивать всяких опасных тварей, и четвероногих и двуногих.
Он подозрительно поглядел на ее сумочку.
— Нет, он не здесь, — улыбнулась она. — И я не куплюсь на этот взгляд. Вы наверняка нашли его, когда обыскивали мою комнату. Так что вам известно, что у меня есть пистолет, и вы знаете, какого типа, и знаете, где он лежит.
Он улыбнулся ей в ответ, не отрицая ее обвинений. Разумеется, он обыскал ее комнату, раз представилась такая возможность.
— У тебя хорошее белье.
— Я рада, что вам понравилось. Не примеряли?
— Не-а. Только потерся лицом.
Будь он проклят! Наверное, он так и сделал. Эта картина молнией мелькнула перед ее мысленным взором, и у нее свело живот. Она по-прежнему не хотела показывать, как ее влечет к нему, но это становилось все труднее и труднее. Он был нахалом и насмешником, но таким по-мужски привлекательным, что, несмотря на всю ее выдержку, по всему ее телу пробежала жаркая дрожь.
Он наблюдал за ней, все еще улыбаясь, и заметил, как мгновенно расширились ее глаза. Некоторые реакции скрыть не удается. Бен почувствовал немалое удовлетворение от того, что наконец пробился сквозь ее защитный панцирь.
Однако у них были более важные темы для разговора, чем секс.
