- Покойникам? Как интересно. И кто же здесь покойник? – Батин буквально кожей почувствовал, как майор встал сзади него. Калашников отлично понимает ситуацию. В сообразительности этого мужика у Батина сомнений не было.
- Извини, Саша, но двух авторитетов этот город не поместит. Я долгое время стремился к вершине, но именно ты и твой отец постоянно отбрасывали меня на вторые роли.
- А тебя это не устраивало?
- Нет, - сухо процедил.
- Ты вот правда такой дебил, Федя? Ты приехал сюда, чтобы сказать мне всё это и полагаешь, что ….
- Я ничего не полагаю, Саша. Ты подпишешь документы, а после я уйду.
- Ведь это ты убил моего отца. Он доверял тебе, а ты организовал поджог дачи. А его люди, - кивнул на полковника, - задержали Захара Рахманова на подлёте к даче отца! Вдовин неумело попытался спихнуть вину на Рахмановых, но у него не получилось. А ты связался с Платоном, Рахмановым, решив, что руками этого дебила сможешь прибрать меня? Или думал, что Родион меня приберёт? Так Родион Рахманов не дебил, Федя. И знаешь что, вот в этом и кроется самое главное отличие между тобой и им.
- Здесь сейчас полсотни моих парней. Саша. А ты и твой этот майор одни. Десять калек твоих охранников я даже в расчёт не беру. Поэтому сделаешь то, что я говорю.
- Я в жизни ни под кого не прогибался и начинать не собираюсь. Не я буду делать то, что ты говоришь, а ты то, что я тебе прикажу. Сейчас ты развернёшься и просто уберёшься прочь, Рябов. Из этого города. Навсегда. Чтобы я больше никогда тебя не видела. И Вдовина прихватишь с собой.
Полковник и Рябов лишь ухмыльнулись, слушая эти слова.
- Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, Александр.
- Любой другой на твоём месте уже бы сдох. Федя. Но тебе повезло. Долгое время мы с тобой были семьёй. Ты – муж моей матери. А даю тебе шанс спасти свою вонючую шкуру. Уходи. Сейчас. Собирайся и уезжай из города. Это единственный вариант для тебя, чтобы выжить. Предлагаю в последний раз. А дальше разговоров не будет, Федя, будут действия. Выбирать тебе: сдохнуть здесь и сейчас или просто свалить из города. Навсегда.
= 20 =
Фёдор пристально посмотрел на Батина, а после громко заржал. Кивнул своим парням.
- Ты здесь в меньшинстве, Александр. Мне всегда нравилась в тебе эта способность к самоуверенности. Даже понимая, что ты проиграешь, всё равно не опускаешь рук. Сдохнуть, так стоя на ногах, а не на коленях, так, Саша?
- Моя самоуверенность никогда не была голословной, Федя. И я не разу ещё никому не проиграл. Ни в чём. И начинать не собираюсь. Ты реально думаешь, что самый умный, Фёдор? Только ты ошибаешься. И подыхать я не собираюсь ни стоя на ногах, ни на коленях. Поживу, Федя. Очень долго ещё поживу. А тебе я даю сейчас право выбора: принять моё условие или сдохнуть.
- Ты чё мне пургу сейчас гонишь, а? Ты не можешь ставить мне никаких условий в таких обстоятельствах.
- Но я тебе их ставлю, заметь. Уйдёшь сейчас сам. Сделаешь как я сказал и уедешь из города – будешь дышать. Нет – я тебя прикончу. Здесь и сейчас прикончу. Ты предал меня. И за базар отвечу. Не сомневайся.
Рябов посмотрел на Андрея.
- Прикончи этого, - кивнул Ломову на Батина, но Андрей удивил Фёдора, когда приблизился к Батину и встал рядом с ним.
На лице Рябова мелькнуло недоумение, а после стремительно пришло понимание.
- Ах ты… сука!
- Мои люди верны мне, Федя. Андрей всегда был на моей стороне.
- Хотел сдохнуть с ним Ломов, - кивнул на Батина, - сдохнешь, - рычал Рябов, рявкая на своих парней, давая им понять, чтобы взяли в кольцо мужчин.
Они и взяли. Только не Батина, а Вдовина и Рябова, который округлил глаза, таращился на своих парней и ни черта не понимал.
- Да, Федя, бабки и правильно добытая информация иногда способны творить чудеса. Когда окружаешь себя продажными шкурами стоит ли удивляться, что тебя самого предали? Какая интересная получается ситуация: предатель оказался сам же преданным.
- Ты-ыыы, ты…, как ты…
- Я ему сказал, - произнёс Андрей.
- А я помог, - процедил следом Калашников.
Рябов приблизился к молчавшему Вдовину, который так же ошалело смотрел на всю эту ситуацию.
- Что же, Вдовин, поскольку ты здесь, придётся и тебя завалить, уж извини, - процедил Батин, сверкая почерневшими омутами, ставшими похожими на две бездонные бездны, которые непременно обещали стать могилой для этих двоих.
- Я представитель закона, - рявкнул полковник.
- Здесь я тебе и закон, мразь, и судья, и адвокат, и палач, - произнёс Батин, - а свои законы будешь объяснять таким придуркам, как ты сам или Рябов. Я над законом, полковник. Запомни и больше не шпыняй в меня своими правовыми аспектами.
Вдовин откровенно паниковал. Рука дёрнулась за оружием, но выстрел прозвучал сразу же. Рябов шокировано уставился на тело Вдовина, которое рухнуло у его ног. Пуля, выпущенная из пистолета Батина, угодила полковнику в голову, не оставляя ему ни шанса на то, чтобы выжить.
- Я не даю второго шанса, Федя. Никому. Никогда. И тебе его не дам. От моего предложения ты оказался. Поэтому не обессудь, - Батин наставил на него пистолет, видя, как трусится от страха ублюдок.
- Что ты матери своей скажешь? Что мужа её убил?
- Что-то да скажу. Но ты уже об этом не узнаешь, - процедил, нажав на курок.
Сергей Калашников наблюдал, как тело Рябова рухнуло рядом с телом Вдовина. Поражало, как уверенно и хладнокровно Батин расправился с этими двумя. Но в данной ситуации он иначе поступить не мог.
Люди Бати ждали от него ответных решительных действий. И Батя обязан был покарать тех, которые были виновны в смерти Всеволода Батина.
Жёстких действий ждали.
Слабину нельзя показывать.
Её нельзя проявлять.
Никогда.
Ни перед кем.
А иначе – затопчут.
Мир криминала слабых не приемлет.
Он их сжирает, подминает и уничтожает.
Александр смотрел на два тела и понимал, какой серьёзно беды смог избежать, узнав не слишком поздно, что отчим за его спиной вёл двойную игру. Если бы вовремя не прозрел, слепота и нежелание верить в предательство близкого человека могли бы стоит ему его собственной жизни.
- Приберите здесь всё, - дал распоряжение своим парням, - а после махнул Калашникову, Андрею и Алексею следовать за ним. На душе паршиво. Плохо. Но он сделал то, что должен был сделать. И не будет жалеть.
.
.
Захар провалялся в постели четыре дня подряд с высокой температурой.
На пятый день увидел в своей комнате Родиона. Даже глазам сначала не поверил. Подумал, что ему это кажется.
- Очухался! – произнёс Рахманов, присаживаясь рядом.
- Я… А ты что здесь делаешь?
- Я каждый день здесь что-то делаю. Навещал тебя, Захар. Лихорадило тебя неслабо. Но сейчас, когда жар спал, я думаю, тебе должно стать легче.
- Вот же чёрт! – фыркнул Захар, в планы которого совсем уж не входило валяться четверо суток овощем.
- Не переживай, твои дела я проконтролировал. Лично. Ещё Илью выписали четыре дня назад. Большую часть ваших совместных делишек он взвалил на себя, - Родион прищурился, - скажи-ка мне, Захар, почему я ничего не знаю о том, что ты плотно сотрудничаешь с ублюдком Арским?
Захар невольно усмехнулся, а Родион насупился ещё сильнее, откровенно не понимая, что такого смешного спросил.
- Веселишься? С врагом моим шашни водишь и тебе смешно?
- Смешно, Рахманов. Ты хоть знаешь, как я себя сейчас чувствую? Словно бульдозером по мне прокатились. Башка отлетает, там кисель вместо мозга и думать сложно. Концентрировать внимание на чём-либо почти невозможно. А ты меня про Арского пытаешь! Да, есть у меня с ним дела. Давно уже у меня с ним общий бизнес. Но ты извини, Родион, но сейчас о моих делах с Арским я тебе рассказывать просто не в состоянии. Да и не касаются тебя мои дела с Арским.
- Арский мой враг, Захар. А ты – мой кузен, мой друг. Какие дела могут быть у моего друга с моим врагом? Сечёшь намёк? Друг моего врага - мой враг. Это золотая истина.
