— А как вы относились к его… творчеству?
— Мне ведь полагается отвечать правдиво, не так ли? — На одну секунду в глазах Каро промелькнула веселая искорка. — Раньше я не могла говорить об этом правдиво. Так вот, его работы всегда казались мне нелепыми до абсурда, иногда — отвратительными и очень часто — непристойными. Но у меня консервативные вкусы. Его работы пользовались большим успехом.
— Рива производит впечатление городской жительницы. Я, признаться, удивилась, узнав, что она живет в загородном особняке.
— Это было желание Блэра. Большой дом, выстроенный в его собственном стиле. Признаюсь вам, мне было больно, что она живет так далеко от меня. Мы с ней всегда были очень близки. Ее отец не принимал участия в нашей жизни с тех пор, как ей исполнилось двенадцать.
— Почему?
— Он предпочитал других женщин. — Каро произнесла эти слова без малейшей горечи. Вообще без следа какого бы то ни было чувства. — Увы, мою дочь, по-видимому, привлек мужчина того же типа.
— Было время, когда она жила гораздо дальше от вас, чем сейчас, — заметила Ева. — Когда работала в Секретной службе.
— Да. Ей хотелось расправить крылья. Я страшно гордилась ею, но не могу вам передать, какое я испытала облегчение, когда она оставила службу и вернулась на исследовательскую работу. «Тихая гавань», — сказала я себе. — Губы Каро задрожали. — Я думала, тут моей девочке ничто не угрожает…
— Рива когда-нибудь говорила с вами о своей работе?
— Что? Ах да, конечно. Время от времени. Ведь нам с ней нередко приходилось иметь дело с одними и теми же проектами.
— Она обсуждала с вами проект, над которым работала в самое последнее время?
Каро вновь взяла свою чашку, но Ева заметила, как на мгновение расширились ее зрачки.
— Видите ли, Рива работает над несколькими проектами одновременно…
— Вы знаете, что я имею в виду, Каро.
На этот раз между бровей у Каро появилась вертикальная складочка, она бросила быстрый растерянный взгляд на Рорка.
— Я не вправе обсуждать рабочие проекты «Рорк индастриз». Даже с вами, лейтенант.
— Все в порядке, Каро. Лейтенанту известно о «Красном коде».
— Вот как? — Каро пожала плечами. — Я действительно в курсе определенных деталей всех проектов, даже такого уровня секретности. В качестве секретаря Рорка я присутствую на совещаниях, просматриваю контракты, контактирую с персоналом. Это часть моей работы. Поэтому — да, мне известно о проекте, который возглавляет Рива.
— И вы обсуждали его с ней?
— Мы с Ривой? Нет. Мы не обсуждали его ни в целом, ни в деталях. При «Красном коде» все файлы, записи, словом, любые данные — устные, электронные, голографические — имеют статус повышенной секретности. Я ни с кем не обсуждала этот проект, кроме самого Рорка, и то только на работе. Это вопрос глобальной безопасности, лейтенант, — добавила она, нахмурившись. — О нем не болтают за чашкой кофе.
— Ну что ж… — Ева помолчала. — Поскольку мы как раз пьем кофе, давайте поговорим о другом. Мне кажется, когда мать растит ребенка в одиночку, она еще больше старается его оградить от всевозможных опасностей.
— Да, возможно. — Каро слегка расслабилась. — Но я всегда старалась не стеснять ее, давать ей как можно больше независимости.
— Значит, вам приходилось волноваться еще больше. Особенно пока она работала в Секретной службе. Ну и, конечно, вы волновались, как любая мать, когда у нее начались серьезные отношения с Блэром.
— Да, это правда. Хотя она уже взрослая женщина.
— Моя мама всегда говорит, сколько бы нам ни было лет, для нее мы все равно дети, — заметила Пибоди. — Вы проверяли Биссела, миссис Юинг?
Каро вдруг густо покраснела и отвернулась к окну.
— Я… Она же мое единственное дитя! Да. Стыдно признаваться, но я это сделала. Сделала сама и при этом специально просила Рорка ничего не предпринимать, — повернулась она к Рорку. — Сделала из этого целую проблему.
— Я это прекрасно помню. — Рорк повернулся к Еве. — Каро, но я не послушался и все равно провел два уровня проверки.
— Да, конечно/Этого следовало ожидать. — Каро поднесла дрожащие пальцы к лицу и тут же уронила руку на колени. — В конце концов, Рива ваша сотрудница. — Она вздохнула. — Я знала, что вы так и поступите. Вы должны защищать себя и свои активы.
— Каро, я и не думал о себе и о своих активах. Она протянула руку и сжала его пальцы.
— Да, я знаю. И не упрекаю вас. Ведь я и сама не удержалась, хотя ни в коем случае не собиралась вмешиваться, да еще подпольно, в жизнь своей дочери.
К тому же я без спросу воспользовалась вашим оборудованием. Простите меня, ради бога.
— Каро. — Рорк взял ее руку и нежно поцеловал пальцы. — Мне об этом отлично известно. И я вас ни в чем не виню.
— О! — Каро засмеялась, хотя в голосе у нее слышались слезы. — Какая же я глупая! Просто удивительно.
— Как ты могла, мама?! Как ты могла так поступить? — Рива вошла в комнату. Ее глаза покраснели и опухли от слез, волосы были растрепаны. — Как ты могла сделать это у меня за спиной?
Рорк так плавно поднялся на ноги и так непринужденно встал между матерью и дочерью, что даже Ева не сразу поняла, в чем дело. Он как щитом заслонил собой Каро.
— Уж если на то пошло, я тоже действовал у вас за спиной, Рива.
— Вы не моя мать! — огрызнулась Рива и шагнула вперед.
Рорк переместился так незаметно, словно и вовсе не двигался.
— А это в общем и целом означает, что у меня было еще меньше прав, — небрежно заметил он, вынимая из кармана портсигар, и этот жест на мгновение отвлек Риву. — Вы не возражаете, Каро? — вежливо осведомился Рорк.
— Нет. — Она в растерянности огляделась и встала. — Я принесу пепельницу.
— Спасибо. Сядьте, Рива, и постарайтесь успокоиться. Конечно, я мог бы сказать, что провел проверку Блэра в качестве вашего работодателя. И это было бы правдой. Но не всей правдой. — Рорк раскурил сигарету. — Вы мой друг, как и ваша мать. Это тоже надо учитывать.
Щеки Ривы заливала краска, она была на грани истерики, чувствовалось, что она вот-вот сорвется. В бледно-розовом халате и серых вязаных носках из толстой шерсти она казалась особенно уязвимой.
— Если мне нельзя доверять…
— Я вам доверяю, Рива. Я вам всегда доверял. А Блэра Биссела я не знал, так с какой стати я должен был доверять ему? И все же я не пошел дальше второго уровня. Исключительно из уважения к вашей матери.
— Но не ко мне! Не из уважения ко мне. Вы оба… — Рива метнула яростный взгляд на мать, вернувшуюся с маленькой хрустальной пепельницей. — Ты шпионила за ним, проверяла его, и это не мешало тебе готовиться к свадьбе и делать вид, будто ты рада за меня!
