Хейвен ошарашенно посмотрела на Нунцио, когда мужчина указал на него. Сына?
– Мне следует объясниться, – сказал мужчина. – Меня зовут Иван Волков, и я уже много лет знаком с семьей ДеМарко. Наши семьи вращаются в одном бизнесе, поэтому мы несколько раз встречались. На самом деле, впервые я встретился с Винсентом тогда, когда он был еще подростком. Точнее, самовлюбленным ублюдком. Как и его младший сын, насколько я слышал.
Он рассмеялся, следом за ним разразился смехом и Нунцио. От упоминания о Кармине у Хейвен навернулись на глаза слезы.
– Задел за живое, Principessa? – спросил Иван. – Было бы очень жаль, если бы с ним что-нибудь случилось, поэтому будем надеяться на то, что до этого не дойдет.
– Не делайте этого, – сказала Хейвен. – Пожалуйста, не делайте этого…
– Я тоже не испытываю ни малейшего желания вредить ему. Если тебе станет от этого легче, то я ничего не слышал об его гибели, поэтому с ним, вероятно, все в порядке.
Его тон был настолько будничным, словно он насмехался над ней. Хейвен попыталась сдержать слезы, однако эмоции оказались сильнее нее.
– Ох, не плачь, – сказал он, потянувшись к Хейвен. Она отшатнулась от него, и он опустил руку. – Что ж, на чем я остановился?
– Ты рассказывал о том, каким ублюдком был Винсент, – сказал Нунцио.
– Да, точно. Это, разумеется, было до того, как он познакомился со своей женой. Жаль, что с ней случилось подобное. Полагаю, меня должны бы терзать муки совести, но она сама была виновата в случившемся.
– Вы? – спросила Хейвен. – Это сделали Вы?
– Думаю, меня можно назвать дирижером чудесной мелодии.
– Я не понимаю.
– Что именно ты не понимаешь?
– Ваш сын? – спросила Хейвен, смотря на Нунцио. – Как такое возможно? Я думала, что он является членом семьи Сальваторе.
– Я не имею отношения к этому таракану, – огрызнулся Нунцио. – Родственником он приходится тебе, а для меня он – пустое место.
– Полегче, Нунци, – сказал Иван. – Она же ничего не знает, ты не забыл?
Хейвен все больше и больше пребывала в замешательстве.
– О чем вы говорите?
– Мы говорим о тебе, Principessa.
– Какое я вообще имею к этому отношение?
– Самое непосредственное, – ответил Иван. – Ты обладаешь такой властью, которая поможет мне уничтожить врага, и именно это тебе предстоит сделать.
Хейвен замешкалась.
– Врага?
– Да. Знаешь ли, я проделал в Чикаго титаническую работу, занимаясь различным бизнесом. Мы практически избавились от конкуренции, если не считать итальянцев. Люди верны им, да и сами они сильны. Это крайне раздражает. Мне не нравится, когда мне говорят, в какой части города я могу вести свои дела и как именно я должен их вести. Я нашел несколько потенциально успешных вариантов обойти все указания, но их оказалось недостаточно. Мне требовалось нечто большее. Человек рангом повыше. Мне нужно было подорвать их лидерство, и Нунци хорошенько потрудился над тем, чтобы внести разлад в их ряды, но они все равно продолжали держаться вместе. Но теперь все иначе. Теперь у меня есть ты.
– Я? Но я же… я – никто.
Иван рассмеялся.
– О, поверь мне, это не так. Ты сможешь низвергнуть их, начиная с самого верха. Я придерживал этот козырь в рукаве на протяжении многих лет, раздумывая над тем, как именно мне следует его разыграть. Когда Нунци рассказал мне о том, что в тебя влюблен сын ДеМарко, я увидел для себя идеальную возможность. Я не был уверен в том, как далеко они ради тебя пойдут, но я не сомневаюсь в том, что Винсент умрет за своего сына. Если парень действительно любит тебя так же сильно, как и уверяет, он сделает все необходимое для того, чтобы спасти тебя.
Хейвен не сводила взгляда с Ивана, осмысливая услышанное.
– Вы надеетесь на то, что Кармин придет за мной.
– Я рассчитываю на это, Principessa. Ты – мой беспроигрышный билет. Если бы я похитил парня, то итальянцы пришли бы сюда с пушками наперевес и с жаждой отмщения. С тобой же все иначе. Сальваторе крайне обрадуется твоему исчезновению, поскольку сложность, коей являешься ты, будет устранена сама собой, однако другие не сдадутся. И ничто не доставляет мне такого удовольствия, как наблюдение за их распрями. Когда сын ДеМарко потребует реальных действий, кто-нибудь расскажет правду о твоем происхождении, полагая, что это сплотит их. Думая, что это вызовет у Сальваторе желание помочь.
Иван громко рассмеялся, словно это было самое смешное из всего, что он когда-либо слышал.
– В чем заключается правда о моем происхождении? – Хейвен моментально пожалела о том, что задала этот вопрос, однако брать свои слова назад было уже поздно.
– Об этом я и пытаюсь тебе рассказать. Ты – погребенное сокровище. То самое, которое, как надеялся Сальваторе, никто и никогда не сможет обнаружить, но мне удалось тебя откопать, – вытянув руку, он вывел мозолистым пальцем знак «Х» на лбу у Хейвен. – Когда пыль уляжется и все они поубивают друг друга, все достанется мне… в том числе и ты.
Поднявшись на ноги, он развернулся к светловолосой женщине.
– Напои и накорми ее, Наталья. И дай ей отдохнуть. Сегодня за ней присматриваете вы с братом.
* * *
Хейвен сидела настолько неподвижно, насколько это было возможно. Она обводила взглядом помещение, в то время как люди покидали его, оставляя ее наедине с Нунцио. Пройдя к ней, он опустился на пол, кладя руку на колено Хейвен.
Она постаралась сдержать дрожь, когда он провел рукой по ее ноге, поднимаясь к ее бедру и сжимая его. Пальцы Нунцио впились в ее кожу, и она съежилась, когда он приподнялся и наклонился к ее уху.
– Скучала по мне?
По спине Хейвен пробежал холодок, когда он провел языком по мочке ее уха. Паникуя, она изо всех сил оттолкнула его от себя. Заметив, что он покачнулся и не дав ему времени среагировать, Хейвен ударила его ногой в пах. Когда он согнулся пополам, она вскочила на ноги, ее зрение затуманилось от резкого движения. Она бросилась к металлической двери, находившейся в противоположной части помещения, однако на полпути Нунцио удалось поймать ее.
– Мне нравится, когда ты сопротивляешься, – сказал он, тяжело дыша.
Хейвен закричала, зовя на помощь, пока Нунцио тащил ее за собой, взяв с карточного стола клейкую ленту. Она затрясла головой, когда заметила ее.
– Нет.
Нунцио ухмыльнулся.
– Да.
Хейвен попыталась вырваться, вновь отталкивая его, однако он схватил ее запястье и притянул к себе. У Хейвен потемнело в глазах, когда ее плечо пронзила невыносимая боль. Швырнув ее на матрас, Нунцио сел на нее, придавив своим телом.
